Двое влюбленных и... собака - Элис Шарп

— Ты лишь сейчас подумала об этом? Не поздновато ли?

— Наверное. Просто я вспомнила, что в твоей жизни нет времени для собаки.

— Я передумал под давлением обстоятельств, — улыбнулся Рик. — Не беспокойся о мистере Чарльзе.

— Позаботься о моей девочке. — Изабелл поцеловала Марни в голову. — Она так странно ведет себя…

Внезапно возле Рика возникла Клои, решившая, очевидно, подружиться с собакой. Гладя ее по коротким мягким ушам, она засюсюкала. Судя по всему, Марни польстило ее внимание, и Изабелл расстроилась.

Фредди Рэнди ушел последним. Он больше не смеялся.

— Прости меня, Хизер, — сказала Изабелл, когда дверь за ним закрылась. — Пожалуйста. Я вела себя ужасно и не удивлюсь, если ты выгонишь меня. И собака…

— Ужасно? Ты вела себя молодцом. Это все Фредди Рэнди со своей глупой клиенткой! Он сказал, что им нужны закуски. И вдруг оказывается, что она хочет дары моря! И это после того, как я надорвалась, готовя закуски! А эта женщина! Черт подери, с помощью Фредди она съела почти все, чтобы было на столе! Еще немного, и она принялась бы за цветы! И тут Фредди, мерзко хихикая, говорит: «Знаешь, дорогая, а как насчет даров моря? Сейчас это очень модно». И Клои немедленно соглашается, потому что папочка будет в восторге!

— Но Марни…

Хизер взяла изгрызенный батон.

— Взбунтовалась, да?

— Но у тебя был такой вид…

— Изабелл, я была в ярости. Если бы не появление Марни, я бы, наверное, убила невесту твоего бывшего дружка!

Черт, Марни! Зачем ты сбежала из спальни? — с сожалением подумала Изабелл.

После того как Рик с Марни проводили Клои в ее квартиру на седьмом этаже, они спустились в фойе. Клои предлагала ему выпить что-нибудь, но он отказался. Она обращалась с Марни очень мило: называла ласковыми именами и даже погладила на прощанье, но Рик подозревал, что ей пришлось сделать над собой усилие. Клои не была «собачницей», и он с содроганием представил, что может натворить его питомица в квартире невесты, оставшись без присмотра хотя бы на секунду.

Поэтому Рик решительно отклонил приглашение. Ему хотелось избежать вопросов Клои о Изабелл, потому что у него не было ответов.

Он невольно улыбнулся. Этот нелепый галстук-бабочка! Изабелл явно чувствовала себя неловко. И, увидев его, она удивилась так же сильно, как он.

Рик неохотно признался себе, что прощальный визит к Изабелл вызвал у него много вопросов. Она сказала, что их поцелуй ничего не значит, и, конечно, она была права. Почему же он не может забыть его? Почему у него забилось сердце, когда он увидел Изабелл? Почему надменность Клои, порожденная, несомненно, неожиданным появлением Изабелл, привела его в раздражение?

Ведь он — жених. Какой ужас! Неужели он все еще любит Изабелл?

Нет. Конечно, нет. Просто он хочет проанализировать свои чувства к Клои, используя Изабелл в качестве сравнения.

Но это подло.

Что делать?

Отказаться от услуг Хизер и таким образом избавиться от Изабелл.

Он не может поступить так. Это несправедливо по отношению к Хизер.

Признаться во всем Клои.

Ну, да, конечно. Даже он не настолько глуп, чтобы поверить, будто Клои захочет слушать его откровения о бывшей подружке, неуверенности в своих чувствах и страхе перед обязательствами.

Остается взять себя в руки.

Был прохладный июньский вечер, и Рик опустил стекло, чтобы Марни могла высунуть нос и глотнуть свежего воздуха. Время от времени она поворачивала к нему голову, и он мог бы поклясться, что она улыбается.

Ему никак не удавалось выбросить из головы смех Изабелл, нервное хихиканье Фредди, натянутость Клои, неестественное спокойствие Хизер и собственную неудовлетворенность тем, как развиваются события.

Взять эти чертовы даря моря. Разве Клои не знает, что у него аллергия? Знает, конечно. Она видела, что с ним произошло несколько месяцев назад в ресторане в Сиэтле.

Несмотря на это, у нее загорелись глаза, когда Фредди Рэнди заговорил о морепродуктах, и это встревожило его. Она знает, что ее отец питает слабость к морепродуктам. Рик привык, что в офисе правит Гэри Коннорс: он босс, этого его территория. Он просто не хочет, чтобы Клои ставила отца на первое место в своей, то есть в их супружеской жизни.

Марни гавкнула, когда Рик поставил машину на стоянку перед домом. Ведя ее на поводке, Рик удивлялся, что собака гарцует перед ним с таким видом, будто ей принадлежит весь дом, в котором, кстати, разрешалось держать домашних любимцев, весивших не более одиннадцати килограммов. Проблема заключалась в мистере Чарльзе.

Рик открыл дверь и включил свет в квартире. Чтобы обзавестись ею, ему пришлось потрудиться. Он вырос в помещении над лодочной мастерской, где повсюду в беспорядке валялись инструменты, справочники и карты, а «искусство» было представлено пришпиленными к стенам календарями с изображением парусных судов. Обстановку составляла подержанная мебель и деревянные ящики. Вместо ковров на полу лежали грубые плетеные циновки, а свисавшие с потолка электрические лампочки освещали комнату вместо люстр.

Обставляя свой первый настоящий дом, Рик выбрал восточные ковры, кожаный диван и кресло, приличные лампы. Он собрал коллекцию любимых книг и копии чудесных картин.

Между двумя окнами стоял кабинетный рояль. Рик купил его у предыдущего жильца, который ненавидел инструмент из-за того, что бывшая супруга обожала его. Рик с радостью истратил на него свои первые премиальные.

В восемь часов вечера угасающие лучи солнца отбрасывали мягкий свет на полированные поверхности рояля. Рик упорно пытался научиться играть по нотам — трудная задача, учитывая, что он брал уроки игры на фортепьяно лишь второй год.

Мистер Чарльз сидел перед роялем. Вид у него был поистине королевский.

Марни увидела кота и гавкнула.

Мистер Чарльз моргнул, не выражая ни малейшего желания убежать.

— Вам придется подружиться, — сказал Рик, погладив кота по спине. Встретившись взглядом с Марни, он добавил: — Больше никакого лая, понятно?

Марни, естественно, гавкнула.

* * *

Так вот почему Рик отказался взять меня!

Из-за кота!

Неужели этот сиамский кот сорвет мои планы? У него непроницаемая коричневая мордочка и голубые глаза, от взгляда которых у меня стынет кровь! Так и кажется, что они следят за каждым моим движением.

Мистер Чарльз. Чушь какая-то!

Так как характер у меня жизнерадостный и неунывающий, я немедленно завладела инициативой и попыталась завести разговор, но он, как все другие коты, с которыми мне приходилось встречаться, не понимал ни слова. Семейство кошачьих, вероятно, говорит на каком-то диалекте, и лишь избранный круг людей понимает их.