Секреты прошлого - Кэти Келли

— Меня всегда поражало, как ты можешь понять, кто перед тобой сидит, задав всего десяток вопросов, — восхищенно говорила Грейс.

— Важно не то, сколько задашь вопросов, важны сами вопросы. Для каждого соискателя они разные. — Фей гордилась тем, что разбирается в людях. Странно, что она быстро добилась успеха в деле, к которому когда-то не имела ни малейшего отношения. Она видела то, что скрывается за внешним фасадом, заглядывала постороннему человеку в душу с той легкостью, с которой однажды ошибочно приняла маску за истинное лицо. Когда-то Фей совершенно не разбиралась в людях.

— Не так уж и трудно разглядеть человека, если он тебе никто, — продолжала Фей. — Одиночка, эгоист, рубаха-парень, командный игрок… все это лежит на поверхности, достаточно чуток копнуть. Куда труднее разгадать тех, к кому неравнодушен, кого не способен воспринимать безусловно.

В первый год работы агентство занималось только подбором секретариата, потому что для этого не требовались специальные навыки. Позднее Фей поняла, что не обязательно иметь ученую степень по биологии, чтобы найти увлеченного своим делом биолога, или разбираться в автомобилестроении для подбора мастера цеха. Клиентов у агентства становилось все больше, и вместе с тем росло число «проблемных» клиентов вроде Теренса Брукса. Рекрутинг — маленький бизнес, в котором все друг друга знают.

Фей позвонила знакомым из других агентств, чтобы собрать побольше сведений о Бруксе. Пятнадцать минут спустя она положила трубку, зная о клиенте куда больше, чем до этого.

Еще через пару минут она набрала знакомый номер «Брукс стокброкинг». Ее немедленно соединили с шефом, который, очевидно, ждал, что ему предложат очередную «Мисс мира».

— Ну? — рявкнул он в трубку. — Нашли кого-нибудь?

— Полагаю, вам следует обратиться в другое агентство, сэр.

— Что?

Фей легко представила, каким малиновым стало лицо собеседника. Немногие агентства так запросто откажутся от солидного клиента.

— Как вы знаете, мы работаем также с Дэвидсоном и Маршалом Макгрегором. — Фей назвала имена боссов двух фирм, которые легко могли выкупить «Брукс стокброкинг», если бы того пожелали. — У нас прекрасные отношения с этими клиентами, а вот с вами никак не можем прийти к соглашению, мистер Брукс.

— Да, я требую многого, — фыркнул тот презрительно, — но и плачу немало. А вы присылаете мне каких-то убогих девиц, совершенно неспособных выполнить элементарные поручения.

— О да, мы знаем, о каких «элементарных поручениях» идет речь, мистер Брукс, — ледяным тоном продолжала Фей. — Полагаю, вас не обрадует новость, что против вас может быть выдвинуто обвинение в домогательствах?

— Да как вы смеете! Да я вас… — Собеседник задохнулся от гнева.

Наверное, ни один человек в мире не позволял себе говорить с мистером Бруксом таким тоном, каким говорила с ним Фей Рид.

— У нас отличная репутация, которую мы не желаем портить. Однако до нас дошли сведения, что вы позволяете себе некоторые вольности по отношению к персоналу. Конечно, до обвинений в харассменте пока не дошло, однако мы не желаем, чтобы на нас пала тень вашего недостойного поведения.

— К чему вы ведете? — взревел Брукс. — Да я подам на вас…

— Возможно, вы знаете, что благодаря нам несколько талантливых адвокатов получили работу в крупной адвокатской конторе? — холодно осведомилась Фей. — Думаю, мы всегда сможем попросить у них помощи, если придется обращаться по каким-то вопросам в суд.

На этот раз собеседник не проронил ни слова, только хрипло дышал.

Когда Фей говорила об адвокатской конторе, она имела в виду «Стэнли». Фирма принадлежала свекру Теренса Брукса, властному человеку, души не чаявшему в своей дочери. Даже крохотный слушок о непристойном поведении зятя вызвал бы настоящую бурю, так что меньше всего Теренс Брукс был заинтересован в огласке своих шалостей.

— Давайте сделаем вид, что этого разговора не было, мистер Брукс. Мы продолжим наше сотрудничество, если вы этого хотите. Однако должна предупредить вас, что мы несем ответственность за каждого нашего соискателя. Надеюсь, тот, кого вы наймете, сможет рассчитывать на уважительное отношение? Уверена, вы прислушаетесь к нашему совету, мистер Брукс, поскольку он стоит того, чтобы к нему прислушались.

— М-мм… — пробурчал Теренс Брукс невнятно. — Договорились. — У него был такой голос, словно кто-то пытался его придушить.

— Всего доброго. — Фей повесила трубку.

Что ж, одной проблемой меньше, удовлетворенно подумала она, откидываясь на спинку кресла. Она понимала, что использовала не самый честный аргумент в борьбе с противником, однако иного выхода не было. Конечно, Грейс подслушивала разговор по параллельному телефону и мысленно ей аплодировала, но сама Фей не гордилась своим поступком. Она терпеть не могла мараться о человеческую грязь, однако приучила себя принимать мир таким, какой он есть. Она умела быть жесткой, когда это требовалось, и в такие моменты глупо было думать об этике.

Окружающие частенько принимали Фей за женщину без сердца, но это было не так. Она просто привыкла полагаться на свои силы и всячески защищала ту крепость, которую выстроила вокруг себя и своей дочери. Фей пыталась воспитывать Эмбер в том же духе.

— Ты должна быть ответственной, — повторяла она как мантру. — Глупо следовать тем же путем, каким следуют все остальные, человек не обязан быть овцой в стаде. Мозг дан нам на то, чтобы осмысливать реальность, прогнозировать события и нести ответственность за свои поступки. Сделай веру в себя и в свои силы жизненным кредо.

— А мама Эллы говорит, что главное — быть воспитанной и не нарушать общепринятые правила — например, не разговаривать с незнакомцами, не бросать фантики от конфет на тротуар и не жевать жвачку на уроках, — говорила Эмбер, когда была маленькой. — Но мои одноклассницы считают, что твои убеждения гораздо круче. Прикольно быть хозяйкой самой себе. Элла тоже так думает, мам. Я сказала ей, что ты убежденная феминистка и никому не позволишь собой руководить. Я думаю, ты стала такой после папиной смерти. Тебе пришлось заботиться о нас обеих, и это сделало тебя жесткой…

Фей еще час потратила на то, чтобы разобрать бумаги, написать несколько электронных писем, а когда у нее устали глаза, прилегла на кушетку и полежала пару минут, прикрыв веки. День выдался утомительным, хотя соискателей было не много. Возможно, виной тому была бессонная ночь: примерно в два часа Фей проснулась, услышав возню в комнате Эмбер.

— Не буду, не буду, — твердила во сне дочь чуть слышно. Она ворочалась в постели, то скидывая одеяло, то снова натягивая его до подбородка.

Фей минут десять стояла у двери в спальню дочери, полагая, что той снится кошмар. Эмбер несколько раз твердо повторила «нет», затем удовлетворенно вздохнула и утихла, провалившись в глубокий сон.

Конечно, ни одна педагогическая книга не посоветует брать ребенка с собой в кровать, но в детстве Фей, сумасшедшая мамаша, переносила Эмбер в свою спальню всякий раз, когда той снился дурной сон. Она укладывала ее рядом с собой и заботливо укрывала одеялом, шепча милые глупости. Фей была готова защищать дочь от любых невзгод, даже тех, что приходили в кошмарах. Эмбер, по ее мнению, заслуживала всего самого лучшего, и Фей была готова расшибиться в лепешку, лишь бы обеспечить дочери уют и довольство.