Трагический исход - Марсель Аллен

Она улыбалась натянутой улыбкой, относящейся ни к кому в отдельности и ко всем вместе, взгляд ее, блуждающий в бесконечности, машинально остановился вдруг на электрической лампе, сверкающей в углу помещения, справа от музыкантов.

Не получив ответа, доктор Юбер прекратил мучить ее вопросами; и его глаза, проницательные глаза врача и, быть может, влюбленного человека, устремились к тонкой нервной элегантной руке баронессы с розовыми миндалевидными ногтями, с длинными изящными пальцами, унизанными кольцами.

Доктор рассматривал эту маленькую одухотворенную руку, мышцы которой напряглись, а пальцы медленно сжались. Было ли это следствием рефлекторного движения или произвольно выполненного действия? Доктору показалось, что Валентина взяла лежащую рядом оберточную бумагу из-под хлеба, скомкала ее и зажала в ладони. Юбер подумал, что она, вероятно, отбросила ее в сторону, может быть, уронила.

Ничего подобного! Тонкий листок бумаги исчез в руке баронессы, и следа от него не осталось!

В этот момент барон де Леско был занят разговором с посыльным, который вернулся, выполнив его задание.

– Я уже разговаривал с Шарлем, он хорошего мнения о тебе. Не хочешь ли ты поступить на службу ко мне? – спросил его барон.

Затем, не ожидая ответа, и, вероятно, привыкший к тому, что ему никогда не отказывали, добавил:

– Ты будешь получать сто франков в месяц, кроме того, бесплатное питание и вино… жилье, естественно. Сегодня вечером ты познакомишься с моим дворецким по имени Дезире и договоришься с ним. Понял?

Маленький посыльный слегка кивнул головой:

– Господин барон может рассчитывать на меня.

И очень корректно, как автомат, он повернулся на каблуках.

Барон спросил его:

– Как тебя зовут?

– Изидор, – был ответ.

Барон де Леско изобразил на лице гримасу, и это не укрылось от смышленого живого взгляда мальчика. Он добавил:

– Но вообще-то, главным образом, меня зовут Зизи!

Цыгане как раз закончили играть мелодию под названием «Страстно».

Раздались редкие аплодисменты, связанные с удивительным воздействием этого оригинального и волнующего произведения на слушателей. Светские люди, особенно когда обедают, не щедры на такие возгласы одобрения, как «браво». Но несколько похвальных слов, казалось, в достаточной степени удовлетворили исполнителей, знающих, на что они еще могут рассчитывать.

Валентина постепенно пришла в себя, справившись с волнением, которое она, казалось, испытывала. Но ее лицо сохранило следы пережитого воздействия странной цыганской мелодии. Она была бледной, и темные круги под глазами слегка увеличились. Она едва притронулась к обеду, который ей подали.

Только один барон де Леско отдавал должное столь изысканной еде. Доктор Юбер выглядел расстроенным, у него отсутствовал аппетит, он не проявлял интереса к седлу барашка, безо всякого восхищения взирал на вкусное пралине, фирменное блюдо ресторана, заслуживающее действительных комплиментов!

Барон наконец обратил внимание на необычное состояние жены, и, нежно наклонясь к ней в тот момент, когда подали кофе, он участливо спросил:

– Вам не по себе, дорогая? Не заболели ли вы?

Валентина сделала усилие, чтобы любезно ответить:

– Я не заболела, но чувствую себя усталой.

Затем обратившись к доктору Юберу, она сказала:

– Извините меня, мой друг, что наш вечер так быстро закончился, но мне хотелось бы вернуться домой… Жоффруа, – продолжала она, обернувшись к мужу, – отвезите меня, пожалуйста, домой, а потом вы будете свободны и сможете пойти в клуб, если захотите, или лучше в этот «Музыкальный кабачок» вместе с доктором Юбером.

Но гость супругов де Леско запротестовал:

– Спектакль без вас, мои друзья, меня совсем не интересует. Но поскольку вы заболели, мадам, я прошу разрешения вернуться спокойно к себе домой.

Доктор Морис Юбер встал, потребовал пальто в вестибюле, затем, вновь повернувшись к Валентине, спросил:

– Вы извините меня? Я пойду пожать руку моему другу Дервалю.

Молодые люди обменялись сердечным приветствием, и морской офицер своим низким и взволнованным голосом спросил:

– Доктор, вы, как всегда, довольны своей работой? И, как всегда, остаетесь к тому же светским человеком? Черт возьми! Примите мои поздравления! Вы обедали сегодня с очень красивой женщиной!

Сорине-Моруа, который только что был представлен Морису Юберу, прекратил на минуту есть, чтобы спросить его:

– В самом деле! Эта молодая женщина, которую вы сопровождали, восхитительна… Ближе к делу, скажите-ка мне ее имя. Я забыл, где видел ее и супруга. Но действительно, их черты лица мне кого-то напоминают. Я их узнал, не будучи им представленным.

Морис Юбер и не подумал что-то скрывать. Он просто ответил:

– Баронесса и барон де Леско бывают часто в парижском свете, вы можете всегда их встретить здесь. Они мои новые друзья, которыми я дорожу.

Попрощавшись с ними, Морис Юбер удалился.

Спустя несколько минут Валентина и ее супруг сели в свой автомобиль, и шофер, удивленный и одновременно обрадованный, что обед закончился так рано, на большой скорости отвез их домой.

Барон и баронесса де Леско жили на улице Спонтини рядом с Булонским лесом. Специально построенный элегантный особняк, окруженный восхитительным садом с большими тенистыми деревьями, придавал этому месту изящный, скромный и привлекательный вид сельской местности.

Спустя несколько минут после отъезда из ресторана «Лукулл» автомобиль остановился на краю тротуара перед домом.

Едва только барон де Леско вставил ключ в замок ворот садовой решетки, как окна особняка засветились, дверь подъезда отворилась, и с достойным и торжественным видом, одетый в черную ливрею, появился дворецкий Дезире. Он возник перед своими господами, бесстрастный и холодный, как и подобает слуге порядочного дома, и приветствовал их, не выразив никакого удивления. Хороший слуга никогда ничему не удивляется.

Только когда барон задержался в холле особняка, чтобы просмотреть почту, а баронесса быстро поднялась на второй этаж, Дезире осмелился обратиться к своему хозяину:

– Новый грум, которого вы, мсье, наняли в ресторане «Лукулл», уже здесь. Сначала я не поверил ему, но потом он мне показал вашу визитную карточку, и тогда я его устроил… Я полагаю, что мсье видел его рекомендательные письма…

В словах Дезире послышался легкий упрек, но барон де Леско, увлеченный просмотром почты, не уловил его.

– Превосходные рекомендации… превосходные… Ведь мне рекомендовал его Шарль.

Затем он добавил: