Навсегда в твоем сердце - Джадесола Джеймс

себя топ, спустила до бедер юбку. Дальше последовал бюстгальтер. О боже, какой конфуз! Застежка застряла. Тоби возилась с ней, как подросток, прежде чем та расстегнулась. Тоби нетерпеливо сняла бюстгальтер, чувствуя себя ужасно неловко. Она коснулась пояса трусиков с некоторой долей сомнения.

— Остановись. И открой глаза, Тоби.

— Я не хочу, — пробормотала она.

— Трусиха, — усмехнулся он на языке йоруба.

Ее глаза возмущенно распахнулись.

— Ты, наконец, выучил мой язык, только чтобы назвать меня трусихой?

— А еще это означает «королева». Откуда ты знаешь, какое значение я имел в виду?

— Все зависит от того, как ты это произнес! — Тоби наблюдала за ним, а потом осознала, что ей стало сложнее дышать, потому что Акил не сводил с нее глаз.

Она подалась назад, и он рассмеялся. Рассмеялся в голос!

— Не отступай сейчас, раз уж начала.

Когда она попятилась, его глаза остановились на ее груди, потом на лице. Акил был возбужден. И если глаза ее не обманывали, то он был очень велик.

Тоби снова двинулась назад, и деваться ей больше было некуда, она прижалась спиной к бархатной спинке кровати. Акил поцеловал ее.

Он властно коснулся ее груди, и она потеряла возможность мыслить. Просто поразительно, как ее тело подалось вперед, желая продолжения, будто в этот момент они перестали быть собой и ими овладела безудержная страсть, которую они не готовы сразу признать. Акил заставил ее посмотреть на себя, пока его большие пальцы скользили по ее соскам. Он что-то шептал ей на ухо. Тоби уже не могла остановить дрожь в теле. Ее переполняли безумные эмоции.

Рот Акила медленно и осторожно опускался вниз по ее телу, оставляя горячий след там, где он покрывал ее поцелуями. Он застонал, когда бедра ее раздвинулись, и он ощутил ее сладкий вкус.

— Ты готова, — прошептал он, целуя ее там, а потом отстраняясь, когда она вскрикнула. — Следи за мной, — приказал он.

Нет, это было просто невозможно. Неужели это происходило наяву? Тоби закусила губу, посмотрев на то, как он ласкает ее внизу, и судорожно вздохнула. Ее тело гудело от желания, соски набухли и жаждали прикосновений. Она медленно приподняла руки и коснулась груди. Как же ей было приятно в тот момент. Он ласкал ее языком, отчего она застонала и затаила дыхание. Минуты канули в небытие, она сосредоточилась на волнах удовольствия, которые начинались внизу и распространялись вверх, туда, где его пальцы дразнили ее набухшую грудь. Акил был нежен с ней, его язык скользил внутрь ее, она была такой влажной и горячей. У нее перехватывало дыхание. Как только волны удовольствия затихли, Акил, подняв голову, продолжил прикасаться к ее нежным складочкам.

В его голосе появилась хрипотца.

— Ты такая сладкая. Я хочу, чтобы ты рассказала мне о своих сокровенных желаниях.

Тоби нерешительно прильнула к его губам, ощутив собственный вкус, но вдруг затем ахнула, когда он скользнул пальцем внутрь ее.

— Я…

Тоби была словно в огне. Невозможно. Невозможно признаться ему в своих желаниях. После столь короткого знакомства. После их сделки. Да она даже самой себе не рискнула бы признаться. Тем не менее, правда в том, что даже в самые напряженные моменты она думала о нем.

— Акил…

— Признайся же мне, чего ты хочешь.

Его пальцы продолжали ласкать, пока Тоби вновь не запульсировала, утратив способность говорить, закусив губу и сдерживая стон, грозящий вырваться наружу. Она начала двигать бедрами, сначала нерешительно, а затем все энергичнее и энергичнее.

Акил прильнул к ее губам, медленно убрал пальцы, ожидая, пока уляжется дрожь в ее теле. Тоби ощущала его руки, вновь медленно поглаживающие ее набухшие соски. Усилием воли она заставила себя открыть глаза.

Он смотрел прямо на нее. Она потянулась и положила руки ему на грудь.

— Я хочу прикоснуться к тебе, — тихо призналась Тоби.

Она принялась исследовать его тело. Сначала руками, потом губами.

— Поверь, я не причиню тебе вреда, — пообещала она.

— Нет, это не так. Послушай, я давно этого не делал, Тобилола, и…

Она сунула руку за пояс его боксеров, взялась за твердый, горячий, напряженный член. Акил выругался себе под нос. Тоби выгнулась к нему настолько сильно, насколько смогла. Инстинкты диктовали ей, что и как делать. Она коснулась большим пальцем самого кончика. Акил застонал.

— Давно этого не делал? — невинно переспросила она.

— Нет. Я же женат, — поспешно пробормотал он и спустя мгновение перевернул ее, поставив на колени, легонько шлепнул по попке.

Тоби завизжала от неожиданности и возбуждения.

— Чертовка, — прошептал он ей на ушко, и она почувствовала, как теперь он упирается членом прямо в чувствительное место, которое снова разгорячилось и увлажнилось. — Это полностью твоя вина.

Тоби застонала. От смущения не осталось и следа, и всему виной желание и нужда в нем. Его пальцы потянулись к ее клитору. Она вдруг оттолкнула его.

— Пожалуйста. Сейчас, Акил.

Он что-то пробормотал, вошел в нее резким быстрым толчком. Тоби ахнула. От шока у нее подогнулись колени. Он не был груб, нет, ни в коем случае! Напротив, она ощутила поразительное чувство полноты. Закричала. Акил замер. Тоби слегка всхлипнула, ощутив, как сжались ее мышцы, не позволяя ему выйти из нее. Ее разгоряченное тело, независимо от потрясения, определенно жаждало продолжения.

— Ты в порядке?

С ней все было в порядке. Никогда в жизни Тоби не чувствовала себя настолько хорошо. Тем не менее, она также прекрасно ощущала боль от первого в ее жизни проникновения. И если он продолжит…

— Я очень… очень сожалею, Акил. Мне больно.

Он разжал руки, отпустив ее бедра. Проклятия разнеслись по всей спальне. Лишь мгновение назад их тела сливались воедино, а теперь она ощущала пустоту внутри себя.

Глава 9

Акил встретил рассвет, встревоженно глядя на свою молодую жену.

Она оказалась девственницей. И в ее самый первый раз он вошел в нее словно дикий зверь. Она была такой влажной и готовой к нему, даже выкрикивала его имя, умоляя войти в нее, после того как он раздразнил ее фактически до безумия. Он поставил ее на колени, развернул спиной к себе, усиливая ласки и нежное давление, раздвигая ее складочки, слегка скользя искусными пальцами между ее бедер, пока она не выгнулась восхитительно распутным образом, задвигалась и негромко выкрикнула его имя.

Он хотел заняться с ней любовью именно в этой позе, потому что не желал смотреть на нее и чтобы она видела нежность в его глазах. А потом он сделал ей больно, вонзаясь словно какой-нибудь… Он почувствовал некоторое