В Речи Посполитой - Илья Исаевич Левит

индианка Пакахонтас — дочь вождя. До всех своих американских приключений он вел бурную жизнь в Старом Свете. Воевал с турками, попал в плен, бежал к казакам и т. д. Что тут правда — понять трудно.

Западные европейцы, приставшие к казакам, были обычно люди, спасшиеся из турецкого плена. В плен попадали и в ходе бесчисленных войн, но чаще захватывались знаменитыми североафриканскими пиратами (большая часть Северной Африки — территории теперешних Египта, Ливии, Туниса, Алжира — входила тогда в состав Османской империи — Турции). А у казаков оказывались как бежавшие из плена, так и освобожденные казаками в ходе набегов. В частности, когда казаки захватывали турецкую галеру (см. дальше), то освобождали сразу сотни гребцов. Приходили к казакам и люди из числа православных подданных султана, желавшие бороться с турецким игом. Явление это тогда ещё не стало массовым, но непокорные все-таки находились. В частности, считается вероятным, что бежавшие на Сечь греки, многие из которых были прирожденными моряками, обучили казаков мореходству. Наконец, бежали сюда из турецких владений просто уголовники или мятежники, в том числе мусульмане, готовые креститься.

В казачьих станицах, где много было пришлого элемента, женщин не хватало, и казаки охотно женились на пленных турчанках и черкешенках (конечно, женщин крестили). Но все это экзотика. На Сечи и в станицах на берегах Днепра решительно преобладали украинцы, на Дону — русские.

Уже в начале XVII века казаков в Речи Посполитой считали на десятки тысяч. Так как большинство из них не жило на Сечи постоянно, появилась потребность в дополнительной организации. Так возникли казачьи полки и сотни (в полку от 3–4 до 15–20 сотен, а в сотне обычно много больше ста человек). Суть в том, что казачий полк — это не только военная единица, это еще и единица территориальная. На такой территории близко друг от друга живут казаки данного полка. Они знают свое начальство. У них дома есть кони и оружие. Так что в случае нужды «сборы были недолги». Да и в боевой обстановке, находясь среди своих, человек чувствует себя увереннее.

Как и шляхтичи, казаки считали себя военным сословием и в их среде сохранялись черты военной демократии. Как и шляхтичи уважительно обращались друг к другу «пан-брат».

И еще важно тут отметить, что поскольку православное дворянство к концу средних веков сильно уменьшилось в числе («ополячились», то есть приняли католицизм, даже потомки Байды-Вишневецкого — основателя Запорожской Сечи), то главной опорой православия в XVII веке становятся именно казаки. Тем более что силу они уже имели изрядную. Униатство среди казаков не прижилось и вызывало у них враждебность.

Глава XIII

Дела внешние и внутренние

Казаки, особенно «сечевые», действовали оперативнее польских регулярных войск при перехвате татарских набегов. Тут следует отметить, что вооружены казаки были много лучше татар — огнестрельное оружие имели все и владели им хорошо. Умели драться в конном и пешем строю, быстро сооружали вагенбурги — крепости из походных возов. Пушек у татар, как правило, не было, вагенбург был для них непреодолим.

Но бились украинские казаки не только с татарами. Они участвовали во всех польских войнах позднего средневековья и, нередко, численно преобладали в армии Речи Посполитой. В частности, они были очень активны в наступлении на Россию в Смутное время (1604–1618 годы).

Лирическое отступление

«Смутное время» — название очень меткое. (Его придумали русские книжники в XVII веке). Издавна правившая в Москве династия, претендовавшая на происхождение от варяжского князя Рюрика (легендарного основателя Киевской Руси), прервалась в самом конце XVI века.

И Россию захлестнула волна анархии и гражданской войны. Беспрерывно появлялись самозванцы — авантюристы, выдававшие себя за потомков Ивана Грозного или Федора Ивановича — последних царей прежней династии. (По понятиям средневекового человека это придавало законность их претензиям на престол.) Головы у русских людей шли кругом. А тут к династическому кризису прибавился ещё и социальный. Бояре не ладили с дворянами. Страну потрясали крестьянско-казацкие бунты (здесь имеются в виду русские, донские казаки).

В общем, Россия переживала тяжелейший внутренний кризис, чем и стремилась воспользоваться Речь Посполитая. Сперва поляки раздували московскую смуту. В частности, поддерживали самозванцев, в большой мере руками запорожских казаков. Затем перешли к открытой интервенции.

Полякам удалось, даже, овладеть Москвой. Шведы, сперва помогавшие России, тогда решили, что ей пришел конец и попытались наложить руку на русский северо-запад.

Но осознание национальной катастрофы вызвало стихийное объединение русских и общенародный отпор захватчикам. Страна, хоть и разоренная и понесшая территориальные потери, уцелела.

Украинские казаки, которых русские называли «днепровские черкасы», отличились военной удалью и жестокими грабежами. А умные люди заметили тогда и их непостоянство. Вот эпизод тех лет. В 1612 году русское ополчение Минина и Пожарского осадило в московском кремле польский гарнизон. Армия гетмана Хоткевича, посланная на выручку осажденных, состояла из украинских казаков, по крайней мере, на три четверти. (О таких нюансах в советское время особо не распространялись.) Русские, в результате яростного боя, отбросили Хоткевича. После чего, большой отряд запорожцев отделился от него и стал действовать самостоятельно. Они взяли Вологду, тогда большой богатый город, и разграбили его, не пощадив и православных храмов. Затем нанялись на службу к шведам, хотя Польша и Швеция не дружили. И принялись опустошать русский север. Так началось сотрудничество шведов с украинскими казаками.

Были и случаи перехода небольших запорожских отрядов на русскую службу, т. е. к врагу Польши. Тогда все это большого внимания не привлекло. Огромное большинство украинских казаков еще сохраняло верность Речи Посполитой, а в Смутное время, кто к кому не переходил! Но умные люди поняли, что верность запорожских казаков Польше не нерушима.

А тогдашний мир отметил, в первую очередь, высокую боеспособность казачьих войск.

Лирическое отступление

Лучшей конницей в позднее Средневековье считались польские гусары — тяжелая панцирная «крылатая конница» (ее часто в кино показывают). Она состояла из шляхтичей, скакавших на великолепных конях, в латах, к которым сзади крепились крылья. Крылья были не просто украшением. Во время атаки перья (орлиные, гусиные и т. п.) начинали трещать. Свои кони были привычны, а вражеские — пугались. И еще поднимавшиеся над головой крылья мешали накинуть на всадника аркан. Всадники имели длинные шестиметровые пики[28]. Русские впервые узнали на своей шкуре страшную силу удара польских латников в 1514 году под Оршей. И с тех пор искали, что можно им противопоставить. Ставку делали на огнестрельное оружие. Мысль безусловно верная, но технически её