Великие мистики, как они есть - Руслан Жуковец

Есть еще один вопрос: что стало бы со странным индийским юношей, если бы теософы не взяли его в оборот? Скорее всего, он не стал бы Учителем с мировой известностью, а превратился бы в местечкового святого, каких в Индии – хоть пруд пруди. Так что судьба и неведомая Сила вели его – хоть несколько странным и жестким путем – к выполнению миссии и роли Учителя. И сколько бы сам Кришнамурти ни отрицал наличие дорог к Истине – сам он прошел по одной из них, отказавшись, правда, оценивать свой опыт. Он выполнил свою Работу – так, как мог, или так, как считал нужным. Он дал людям знание, не предполагавшее получение опыта, но, может быть, тогда они нуждались именно в этом. Господу видней.

1

О Рамане Махарши принято говорить только хорошее. В отличие от Ошо, Гурджиева и прочих мистиков прошлого века, в его биографии нет темных пятен или действий, которые можно было бы толковать неоднозначно. Махарши прост, чист и светел. Значит ли это, что он, может быть, был на голову выше всех остальных мистиков? Уверен, что найдутся люди, которые именно так и скажут. Но есть, однако, одно объяснение, позволяющее взглянуть на ситуацию несколько иначе. Рамана Махарши ничего не делал, а потому не мог ошибаться, не мог попадать в двусмысленные ситуации, и вообще с ним фактически ничего не случалось во внешней жизни. Ему не нужно было искать учеников, потому что те сами его находили, возникновение ашрама тоже случилось почти само собой – из необходимости и по желанию учеников. Ошо объездил с выступлениями всю Индию, прежде чем осел в Пуне, и всем прочим приходилось много ездить для распространения знания и с целью привлечь тех, кто нуждается в Истине. Всем приходилось действовать, и только Махарши отказался от всяких действий, но все равно стал мистиком с мировой известностью.

Воистину, пути Господни неисповедимы. Почему одному нужно приложить массу усилий для осуществления своей миссии, а к другому все приходит само? В отношении Махарши ответ достаточно очевиден – он с самого начала не собирался быть учителем, и никакой ясно осознаваемой миссии у него не было. Он и в самом деле был простым человеком, насколько вообще понятие «простой» может быть применено к мистику. Известно, что его Путь начался с того, что в шестнадцать лет Рамана пережил осознание смерти, которое началось с сильного страха перед ней, сменившегося ощущением умирания. Казалось, что смерть пришла и ее наступление абсолютно неизбежно. Тогда Рамана лег на пол и стал смотреть на происходящее, размышляя о том, что же все-таки умирает. Все происходящее повернуло его внимание внутрь, на природу того, что смертно внутри него, а что – нет. Он внутренне принял смерть, и с этого момента жизнь его изменилась. Недаром многие мистики утверждают, что если вы хотите пробудиться от сна бессознательности, вам следует постоянно помнить о неизбежности собственной смерти. Острое, внезапно наступившее переживание неизбежности смерти, причем с ощущением умирания здесь и сейчас, пробудило Раману и обратило его внутрь себя. Исходя из того, как сам Махарши описывал свои переживания в этот момент, можно сказать, что он получил импульс Милости Бога, который и принес ему внутреннюю трансформацию. Почему Махарши получил импульс Милости безо всякой предварительной подготовки – нам знать не дано, и любые объяснения будут притянутыми за уши, как и в случае с Порфирием Ивановым. И вот что интересно – и у Махарши, и у Иванова вскоре после трансформации обнаружилось притяжение к конкретным местам – у первого к горе Аруначала, а у второго – к Чувилкиному бугру. И Аруначала у Махарши, и Чувилкин бугор у Иванова наделялись мистическим значением как места, обладающие особой силой. Аруначала, конечно, была и остается значительно выше Чувилкиного бугра, но и масштаб Махарши как мистика тоже будет побольше масштаба Порфирия Иванова.

У каждого места есть своя энергия. Будь то квартира, берег реки или какой-нибудь бугор – в каждом месте существует своя энергетика, которую, в принципе, чувствует каждый человек, но далеко не всегда он это осознает. Мистики, благодаря развитому восприятию, находят некие особые для себя места, в которых их практика или Работа выполняется легче. Иногда подобные места обнаруживаются случайно, иногда к ним приводит Воля Бога, и еще бывает так, что места с особой энергией возникают на месте выполненной ранее мистической работы. Живя в квартире, человек поневоле наполняет ее своей энергией. Такое невозможно сделать на открытом пространстве, в котором любая человеческая энергия мгновенно рассеивается. Выполнение разного рода магических ритуалов может наполнить определенное пространство энергией, которая, впрочем, через некоторое время тоже рассеивается. Но существуют места и пространства, в которых энергия помогает искателю подняться над бесконечным бормотанием ума, где он может легко войти в безмолвие или же подпитаться некой энергией, помогающей ему в работе над собой. Энергетически сильные места на сленге наших эзотериков обычно называются местами силы, в каждом из которых можно ощущать несколько иное воздействие. Что происходило с Махарши на Аруначале или с Ивановым на Чувилкином бугре – мы знать не можем. В какой степени энергия определенного места может влиять на развитие мистика – мы можем только предполагать, поскольку немало их обходилось без привязанности к какому-либо участку пространства. Возможно, привязанность Махарши к Аруначале было той самой привязанностью, которая позволяла ему оставаться в теле насколько возможно долго.

В местах поклонений могилам святых, в помещениях, где люди собираются на молитвы или для выполнения духовных практик, аккумулируется специфическая энергия, положительным образом влияющая на присутствующих. Но восприятие ее, как и восприятие энергии любого места, будет неодинаковым у разных людей; к тому же к ее воздействию – как и к любому воздействию в мире – со временем развивается привыкание. Мистики находят места, в которых Бог становится ближе к ним, и близость эта не обусловлена высотой данного места над уровнем моря, но зависит от энергии конкретного мистика и конкретного места. Если в какой-то местности сильны энергии Восходящего Потока Творения, то и практиковать в ней гораздо легче, чем в других местах. А значит – легче прийти к взаимодействию с Богом. К примеру, Ошо, находясь в Уругвае после изгнания его из Америки, не раз заявлял, что то место, в котором он сейчас находится, удивительно хорошо подходит для медитации и что нигде в мире он не ощущал энергии, настолько способствующей ее выполнению.

2

Так или иначе, вскоре после своего переживания смерти юный Рамана покинул отчий дом, отправившись на поезде к священной горе Аруначала. Там он и осел, сначала медитируя в одном из храмов, расположенных у подножия горы, а позже перебравшись в одну из пещер на самой горе. Он сидел в безмолвии, будучи погруженным в себя, и выживал благодаря традиции, по которой местные жители подкармливали отшельников Аруначалы, надеясь обрести себе духовные заслуги и прочие блага за счет помощи тем, кто посвятил себя служению Богу. В других условиях подобное безмятежное погружение внутрь вряд ли было осуществимо, и судьба Махарши сложилась бы несколько иначе. Может быть, потому его и потянуло на Аруначалу, что в этом изначально присутствовал промысел Божий? Если бы Махарши регулярно не получал пищу от набожных людей, то либо умер бы от голода, либо ему пришлось бы начать искать себе пропитание, что существенно изменило бы всю его позицию полного внешнего бездействия. И в результате весь его Путь стал бы другим.