«Над всей Испанией безоблачное небо» - Герман Иванович Романов

и все хорошие, — получив ответные послания из Бургоса, Рима, Лиссабона и Берлина, Франциско Франко почувствовал невероятное облегчение. От отчаяния он перешел к безудержному оптимизму, и была весомая причина для радости.

— Выступление генерала Мола увенчалось полным успехом — на нашей стороне выступили 6-я и 7-я дивизии в Бургосе и Вальядолиде, под наш полный контроль всего за сутки взяты центральные провинции от Саламанки до Памплоны. Число приверженцев «национального движения» растет за счет «фаланги» и «рекете», из двадцати тысяч добровольцев можно сформировать две-три дополнительных дивизии.

О том, что «Директору» удалось поднять восстание, знали все офицеры Африканской армии — вчерашний день многие провели у радиоприемников, слушая новости. А когда в эфир вышла радиостанция Бургоса, все впали в состояние эйфории — после ужасных сообщений из Кадиса и Севильи, где «марксисты» подавили пронунсиаменто, последовал взрыв ликования, который не омрачило даже печальное сообщение о взятии правительственными силами центра Кордовы.

Только одно обстоятельство приводило всех «африканос» в уныние — они яростно желали попасть по ту сторону пролива, вот только это было невозможным предприятием, к тому же смертельно опасным. Этой ночью из Сеуты вышел небольшой транспорт «Сьюдад Альхесирас» с бандерой легионеров, в сопровождении единственной канонерской лодки «Дато» и патрульного корабля «Сьюдад Керт», вооруженного траулера. Целью было желание высадить десант у Гибралтара, занять Альхесирас и получить плацдарм для высадки армии в будущем. К несчастью в проливе они сразу нарвались на слепящие лучи прожекторов дозорных эсминцев. Транспорт сразу же повернул обратно, жизнь четырех сотен солдат оказалась под угрозой — от близких разрывов снарядов было убито и ранено два десятка легионеров. Конвойные корабли приняли ночной бой с двумя эсминцами при чудовищном неравенстве в силах. Против десятка 120 мм орудий отвечали огнем только четыре четырехдюймовых пушки канонерской лодки и одна «трехдюймовка» маленького траулера, который загорелся и вскоре был потоплен. «Дато» добралась до Сеуты вслед за транспортом в совершенно истерзанном виде, и теперь кораблю требовался долгий ремонт. Теперь запертая в Марокко армия окончательно лишилась всего своего «флота».

— Господа — завтра на аэродроме в Тетуане приземлятся германские транспортные самолеты, они трехмоторные, каждый из десяти «юнкерсов» способен перевезти два десятка полностью экипированных солдат до ближайшего португальского аэропорта. Наш друг дон Антониу ди Салазар поможет солдатам перебраться через границу на территорию, которая уже занятую нашими войсками. И тем самым предоставить возможность участвовать в борьбе с «красными»…

— Сеньор генерал, расстояние велико — самолеты смогут сделать всего один рейс и доставлять только двести солдат каждый день. А это всего две ослабленные роты, что они смогут?

На лице полковника Ягуэ появилась унылая улыбка. Перспектива такого «воздушного» моста его явно не обрадовала. Но хоть что-то, чем ничего — офицеры переглянулись с нескрываемым удовлетворением. Однако всего через минуту все повеселели — у Франко имелись еще хорошие новости, и он их «выкладывал» по одной:

— Наш сторонник и союзник Бенито Муссолини немедленно отправляет сюда два десятка своих самолетов «Савойя» с опытными пилотами. Тогда за день можно будет осуществить перевозку по воздуху целой бандеры или «табора» со всем вооружением, кроме артиллерии и автомашин. К тому есть бомбы, и самолеты могут атаковать корабли «красных» в проливе, потопить или нанести им повреждения.

— Это совершенно меняет дело, главное, чтобы Мола подержался две недели, — теперь голос вечного скептика Ягуэ был преисполнен оптимизма. Он умел быстро считать — полтора десятка отборных батальонов могли переломить ситуацию в пользу мятежников.

— Жаль, что нельзя перевезти артиллерию с боеприпасами, машины и лошадей — тогда бы наша армия легко бы дошла до Мадрида!

— Почему нельзя?

Франко нарочито удивился, но медлил, видя, как разгорается нетерпение у его подчиненных. И негромко произнес:

— Из Германии выйдет целая эскадра из двух новейших броненосцев. Они отконвоируют транспорты с войсками до Португалии — вступить в войну на нашей стороне рейхсканцлер Адольф Гитлер пока отказался, соблюдая нейтралитет, потому десанта на Кадис или Альхесирас не будет…

Эль-Ферроль

Арасола курил и напряженно размышлял. Новости шокировали, он не ожидал, что союзники Франко проявят такую прыть. Видимо, история имеет чудовищную инерцию, противопоставить которой что-либо трудно.

— И что нам теперь делать в такой ситуации?

«Удавка» в виде республиканского флота в Гибралтарском проливе теперь ослабеет, и это неизбежно — как только прилетят германские и итальянские «авионес». Нет, приличия будут соблюдены — на «юнкерсы» и «савойи» нанесут характерные кресты «националистов», и самолеты начнут или охоту за республиканскими дозорными кораблями в проливе, либо будут использованы как транспортные. В последнем варианте появится «воздушный мост» из испанского Марокко до ближайшего португальского аэродрома, дальности полета транспортников вполне хватит. А местный диктатор Салазар всячески помогает мятежникам, так что можно не сомневаться, что передовые части Африканской армии скоро появятся у Бадахоса, чтобы обеспечить свой правый фланг при наступлении на Мадрид.

— Флот может погибнуть весь, но транспорты не должны пройти к португальским портам. Жалеть корабли не стоит, их можно и потерять, особенно старые линкоры. Лучше уж так, чем взлететь на воздух от сигареты, которую закурит в погребе анархиствующий придурок!

Асарола выругался — он ведь тоже слушал новости, а те были неприятными и тревожными. К берегам Испании Адольф Гитлер собрался отправить германские броненосцы «Адмирал Шеер» и «Дойчланд» с крейсером «Лейпциг» — через несколько дней, неделя максимум, эскадра прибудет. Против нее республиканский флот сейчас фактически бессилен, нужно не менее двух недель, чтобы ввести в строй «Эспанью». И наскоро подготовить «Хайме I», который встал на якорь в Эль-Ферроле — короткий путь от Хихона обернулся большой кровью в конфликте между офицерами и командой.

— На эти два старых линкора все мои надежды, — побормотал Асарола, напряженно размышляя. И в голову неожиданно пришла безумная мысль, от которой он содрогнулся — никто из испанских политиков, даже сам Прието, который предлагал «интернационализацию конфликта», не решился бы на такое отчаянное сумасшествие.

— Хм, а ведь это один-единственный шанс удержать Германию и Италию от прямого участия в нашем внутреннем конфликте. Правительство только заявляло о миролюбии, оно боялось войны с Германией до дрожи, хотя немецкие самолеты будут бомбить наши города, снесут Гернику, и обеспечат франкистам победу. Их эскадра обстреляет Альмерию, а итальянские субмарины и эсминцы станут топить наши корабли везде, где только встретят. И это все потому, что фашисты будут уверены в своей полной безнаказанности! Они знают, что республиканское правительство никогда не решится силой отстаивать свои интересы, а потому будут глумиться над ним и моим народом, и чем дальше, тем больше!

Асарола закурил сигарету, уже всерьез просчитывая варианты. Шансов немного, но они все же имелись. Ведь когда противник не ждет от жертвы сопротивления, он уверен в своей полной безнаказанности, то допустит просчет, не может его не допустить — вседозволенность всегда опьяняет. И вот тут надо полностью использовать предоставленный шанс, благо есть козыри, которые можно выложить на стол.

— Любые правильные шаги, приведут к поражению, это факт. Нас просто задавят, при полном попустительстве Англии и Франции, которые бросят Испанию в ее борьбе. Кинут как обглоданную кость, для «умиротворения» хищника, что требует жрать!

На губах адмирала появилась нехорошая улыбка, больше похожая на оскал. В эту секунду он окончательно решился на прямое столкновение с Германией, корабль на корабль, эскадра на эскадру. Иного варианта просто не оставалась — нужно запредельно рисковать. Он единственный, кто сейчас знал, как будет идти эта война, в какую бойню она перерастет, и чем та закончится для человечества.

— Поймать на выходе, когда транспорты свяжут ход конвоя. Сблизится на двадцать кабельтовых, иначе наши комендоры просто не попадут. И бить до конца, без всякой жалости… На радость англичан!

Асарола смял сигарету и тут же закурил другую — картина боя вырисовывалась мазками, похожими на те, которыми умелый художник начинает рисовать пейзаж. По водоизмещению корабли примерно равные, скорость хода «карманных линкоров» большой роли в схватке не сыграет, если их удастся накрыть их первыми залпами. Немцы будут стрелять намного точнее, их СУО намного лучше тех, что стоят на испанских линкорах. Вот только если удастся снести все КДП залпами, то шансы уравняются. Броня роли не играет —