История Киева. Киев советский. Том 2 (1945—1991) - Виктор Киркевич

Европы, как происходили кулуарные переговоры, у Юлиана Семенова, а другие «тайны войны» у – Юрия Королькова. На их художественных произведениях громоздились ВСЕ представления населения СССР о происходившем, неважно где – за рубежом или в их стране. Миллионы советских телезрителей ограничивали свои познания о гитлеровцах фильмом «17 мгновений весны», и в их сознании это закрепилось на долгие десятилетия, вплоть до сегодняшнего дня.

Помните? В начале картины Шелленберг вместе с Гиммлером смотрят хронику воюющих стран. Советские документалисты показывают, как Сталин и Рузвельт в Ялте «решают судьбу Польши и Югославии». Меня всегда поражало, что даже мыслящая часть нашего общества отнеслась как к НОРМЕ к этому вопиющему аморальному сговору. С какой стати вообще США и СССР решают, быть освобожденной стране после войны демократической или коммунистической? Определять свою судьбу должны сами народы этих государств, а не занявшие их вооруженные силы США и СССР, которые в данном случае становятся из «освободителей» оккупантами, по сути, ничем от нацистов не отличаясь. Ибо как при гитлеровской оккупации народы не имели права на устройство страны по своей воле, так этого не произошло и после освобождения. За них все в Ялте было решено! Именно вокруг данного имперского желания Сталина поработить послевоенную Европу и крутится весь сюжет фильма. План генералиссимуса заключался в том, чтобы как можно далее на запад ввести свои войска! Это чисто захватнические намерения, где главная цель – вовсе не победа над Германией, а установление своей власти в большинстве европейских стран.

Юлиан Семенов выдает сепаратный мир за «очевидное зло», ибо такой мир сорвал бы имперские планы Сталина. Но почему вдруг мир – это «зло»? Условия мира, который обсуждали Вольф и Даллес в Берне, – безоговорочная капитуляция Германии, ликвидация нацистской партии и всех ее структур, дефашизация, суд над нацизмом и военными преступниками. Что и произошло в реальности. В грубом искажении Юлиана Семенова этот сепаратный мир означал лишь, что немцы сдаются войскам западных союзников – не допуская на эти территории армии СССР. Если бы сепаратный мир, которому героически противостоял Штирлиц, все-таки был заключен… Ну и что с этого? Да, СССР не смог бы тогда создать ГДР и, возможно, установить сталинизм в Венгрии, Чехии или Албании. Но от этих имперских игрищ Сталина советскому народу не было никакого проку. Зато были бы спасены жизни около полутора миллионов наших воинов, погибших в последние месяцы войны (особенно кровавым оказался штурм Берлина). Тут вопрос о морали: можно ли вообще за достижение Кремлем каких-то иллюзорных внешнеполитических бонусов на карте Европы расплачиваться полутора миллионами жизней своего народа? Что же касается негативного отношения к САМОМУ ФАКТУ сепаратных переговоров с Германией, то оно по сути своей нелепо, ибо сам СССР в ходе войны постоянно вел сепаратные переговоры. Причем он был их инициатором в начале, когда терпел поражения, затем их инициировал Берлин. Уже в 1941 году Сталин и его Политбюро многократно через болгарских послов предлагали Гитлеру сепаратный мир, о чем имеются хорошо известные свидетельства главы СМЕРШа Павла Судоплатова (лично по просьбе Берии занимавшегося этим вопросом) и Г. К. Жукова. Летом 1941-го (решение Политбюро от 28 июня) Сталин предлагал Гитлеру Прибалтику, Молдавию и часть других республик (переговоры через болгарского посла Ивана Стаменова вел П. Судоплатов), а в октябре, как писал в мемуарах Жуков, Сталин был готов отказаться в пользу Гитлера в рамках сепаратного мира уже от Беларуси и Украины. Объясняя это тем, что и Ленин подписал когда-то с Германией мирный договор в Брест-Литовске, уступая немцам эти территории. Мол, один раз отдали – чего бы и еще раз не отделить белорусов и украинцев ради спасения своего государства? А сегодня разве не похожее происходит?! А как в наши смутные дни превентивной войны заключить мир? Я историк, а не политик и дипломат, поэтому не имею права даже намеком сообщить читателю свое мнение… Руководство же соседнего государства, как и в середине прошлого столетия, невзирая на подписанные соглашения, преступно пытается перекроить границы близлежащих государств.

Весьма показательно, что «мирные инициативы» Москвы осуществлялись уже после подписания в июле 1941-го СССР и Великобританией соглашения о совместных действиях в войне против Германии. Гитлер тогда не принял советские мирные предложения, несмотря на то что многие политики Германии (в первую очередь в МИД – Риббентроп и др.) считали этот отказ ошибкой. В 1942 году Гитлер на фоне побед на Волге снова не прислушивается к Риббентропу, хотя тот настаивает на заключении сепаратного мира с Советами. А в 1943–1944 годах уже сама Германия, в том числе через посредничество Италии и Японии, проявляет крайнею заинтересованность – ищет сепаратный мир с СССР. К мнению Риббентропа в 1943-м присоединяется даже Йозеф Геббельс. А Гитлер временами соглашается на ведение переговоров, потом от них отказывается, затем снова к ним возвращается. В апреле 1943-го в Берлин через Токио поступает информация, что Москва готова к сепаратным переговорам на условиях, обозначенных в ходе предварительных обсуждений. Среди них: возврат к границам СССР и Германии 1939 года; автономия (государственность) Украины; статус Одессы как порто-франко; Ближний Восток (без Турции) становится сферой советского влияния, а Индия – совместного советско-японского. К принятию мира на таких условиях, по сведениям японцев, склонялись не только Сталин и Берия, но даже и Жуков. Однако после победы на Курской дуге Сталин через японцев замораживает переговоры. Кроме «японского канала», активные контакты Москвы с нацистами в это время (с декабря 1942-го) проходили в Стокгольме – на весьма высоком уровне: между главой посольства СССР А. Коллонтай и главой посольства Германии Томпсоном. Летом 1943 года к ним подключились высокопоставленный московский дипломат А. Александров и бывший посол СССР в Германии В. Деканозов. После победы на Курской дуге Москва через некоторое время снова возвращается к переговорам в конце 1943-го и в 1944 году, но ее условия уже другие. На встрече эмиссаров СССР и Германии в Стокгольме целью Кремля является уже не граница 1939 года, а русско-германская граница 1914 года, власть над черноморскими проливами и прочее. И снова переговорный процесс сорвался из-за ряда причин, главная из которых – изменения ситуации на фронте.

Нельзя утверждать, что сепаратные переговоры с врагом – нечто плохое. На самом деле это обязательный атрибут ведения любой войны, как и подготовка к такому возможному состоянию, когда стороны в ходе военных действий зайдут в патовое состояние, а фронт замрет на многие месяцы при ситуации, в которой соперники будут равны в своих силах и не способны что-то изменить в свою пользу. Вот тут и нужны