«Злой гений» Порт-Артура - Герман Иванович Романов

в недолгий полет. Японский корабль горел, представляя собой великолепную цель, промахнутся в которую с десяти кабельтовых, всего то одной морской мили было невозможно — фактически стрельба шла в упор. А вот ответных попаданий немного, от каждого русский броненосный крейсер только слегка вздрагивал — калибр явно не восемь дюймов, а 120 мм пушка, вряд ли больше. Хотя пару раз ощутимо тряхнуло, чувствительными оказались прилеты шестидюймовых «подарков».

— «Тацута» тонет, «Аскольд» ее в море «затоптал»!

— Или «Чихайя», — сварливо отозвался капитан «Баяна» Вирен, он во всем любил точность и порядок. — У японцев два двухтрубных авизо, похожих друг на друга.

— Один хрен, кого потопим, главное, что два вражеских крейсера, и неважно как они называются!

Понятное дело, что наместника, да еще полного адмирала никто не решился поправить. Да и зачем — формально Евгений Иванович полностью прав. Авизо, то есть посыльное судно, относилось к типу небронированных крейсеров, водоизмещением полторы тысячи тонн, как тот же старый «Забияка», но новой постройки и со скоростью в двадцать узлов. И вооружены они были двумя 120 мм пушками, да полудюжиной 47 мм мелкокалиберных скорострелок, абсолютно бесполезных против бронированного корабля и опасных лишь для маленьких миноносцев.

Построенный в Германии «Аскольд» был вчетверо больше своего противника по водоизмещению, плюс четыре узла превосходства в скорости, броня, и главное, огромное превосходство в бортовом залпе из семи 152 мм и шести 75 мм пушек. Так что немудрено, что боя фактически не было — противостоять русскому крейсеру его противник просто не мог, и был за четверть часа превращен в полыхающий костер, который погас, стоило авизо повалиться на борт и уйти под воду.

«Сума» или «Акаси» еще держался на воде, хотя полыхал от носа до кормы. Из его двух 152 и трех 120 мм пушек, которыми он стрелял в начале схватки на один борт, были заметны вспышки только одного орудия. И то раза два, за три последних минуты.

Надо отдать должное японским морякам — отчаянно сражались, стараясь прикрыть конвоируемые транспорты. Но вся их отвага оказалась бесполезной. К трем «толстым купцам» уже направился крейсер «Новик» с двумя «соколами» 2-го отряда — имея вдвое больший ход, они легко нагнали удирающие транспорты. И темноту ночи на горизонте вскоре разогнала вспышка пламени от мощного взрыва…

— Ваше высокопревосходительство! Радиограмма с «Новика» — потопили три транспорта и малый миноносец. С норда приближаются вражеские корабли, открыли огонь из восьмидюймовых пушек!

Алексеева пробрала невольная дрожь — все правильно, гибнущие японские успели передать радиограмму, и на помощь адмирал Того сразу отрядил серьезные силы. Это ни какие-нибудь «собачки», скорее броненосные крейсера, бортовой залп которых весит вдвое против «баяновского». Связываться с таким противником себе дороже, и в бегстве нет ничего зазорного — свое дело русские крейсера сотворили, достигнута первая победа в этой войне над японцами, а она дорогого стоит.

— Роберт Николаевич! Курс на Артур, ход двадцать узлов! Поздравляю вас, господа, с первой победой! Мы утопили два крейсера и миноносец, а с ними три транспорта, набитых боеприпасами и войсками. Теперь надо отходить и надеяться, что наши миноносцы также успешно атаковали неприятеля у Бицзыво! Передать приказ на корабли — идем обратно, возвращаемся с победой. «Соколам» выловить японцев для допроса, а остальных пусть спасают корабли Того, они на подходе…

Алексеев устало откинулся на мягкую спинку кресла — кожаная обивка протяжно заскрипела. Командирский салон, любезно уступленный Виреном наместнику, роскошеством не отличался, все же боевой корабль, а не яхта, но был вполне удобный

Евгений Иванович отхлебнул из чашки «адмиральского» чая, наполовину состоящего из душистого мартеля, пахнущего яблоками. Коньяк привел его в благодушное настроение, и можно было подумать на досуге. Переборки перестали вибрировать — Вирен скинул ход до пятнадцати узлов, противник отстал, не преследовал — видимо вылавливали из холодных волн моря сотни утопающих — солдат десанта и экипажи кораблей. Потому спешить было некуда, Порт-Артур на подходе, и скоро крейсера войдут в зону обстрела батареи Электрического утеса — под ее пять десятидюймовых пушек даже японские броненосцы старались не подставляться.

— Я рискнул, поставил на карту и сорвал весь банк, — наместник сощурил глаза, ему сейчас было благостно. Отчаянный ход он сделал, что и говорить, хотя Витгефт его всячески отговаривал. Не командующий он по характеру, не на своем посту, но другого поставить нельзя — Вильгельм Карлович все же был начальником его морского штаба, и каких-нибудь «взбрыков» от него Алексеев не ожидал.

Результат подготовленного буквально «на коленке» первого ночного выхода крейсеров, совершенного после несчастной трагедии «Петропавловска» оказался настолько успешным, что сейчас Алексеев пребывал в эйфории. Теперь нужно правильно доложить о результатах, чтобы в Петербурге их оценили по достоинству. Но вначале в газетах должны раздуть успех до пламени большого костра — все же потоплено два крейсера и миноносец, а ведь эти корабли разными бывают. Тут главное дело приоритеты расставить нужные, а там общественное мнение на его сторону полностью встанет — ведь всей России настоятельно нужны хоть какие-то победы!

— Так что Георгий 3-го класса мне обеспечен — меньшей награды давать никак нельзя, не положено по статусу!

Отпив глоток «чая», пробормотал Евгений Иванович — видение белого креста на шейной ленте, самой почетной боевой русской награды, просто завораживало. А ведь он станет первым кавалером столь высокой степени в этой войне, причем в любом случае. Возможно, за участие в отбитие ночных атак брандеров ему дадут орден святого Александра Невского с мечами, а за нынешнее дело Георгия на шею, ибо крест в петлицу, как сказали бы раньше, ему не положен — слишком высок чин, все же полный адмирал, три «орла» на погонах. Или наоборот, что тоже может быть — любой вариант устраивает, а чин генерал-адмирала ему не «светит» ни при каких раскладах. В «морских фельдмаршалах» дядя царя сидит, по прозвищу «семь пудов августейшего мяса» — русские моряки всегда славились остроумием.

— Может, миноносцы Елисеева кого-то еще потопят у Бицзыво? Тогда вообще будет хорошо! Так, пожалуй, Фока не наказывать надо, а награждать, даже если он неудачно сразиться с японцами. Дело оно такое, старика нужно отметить, обласкать, а потом убрать за ненадобностью — от возраста слабоумие началось. Хм, а ведь я его на три месяца старше? Ладно, пусть служит, лишь бы его японский десант не побил. Надеюсь, ума хватит, чтобы отступить вовремя и сохранить войска.

Евгений Иванович задумался — в его положении наместника и главнокомандующего приходилось учитывать все нюансы.