Высотки сталинской Москвы. Наследие эпохи - Николай Кружков

По фотографии в альбоме «Советская архитектура за XXX лет» невозможно понять, что довоенное крыло жилого здания на Котельнической набережной является частью будущего комплекса. Он предстает совершенно самостоятельным строением, не имевшим какого-то особого статуса. В доме была самая обыкновенная планировка квартир. После войны при постройке крыла по Подгорской набережной и высотной части фасад старого крыла тоже реконструировали: два первых этажа одели в массивный гранитный цоколь, наверху надстроили башенки с обелисками, а сам дом одели в керамику. Таким образом, сегодня все части ансамбля воспринимаются наблюдателем совершенно органично, как единое целое. Тем не менее разницу в степени «элитности» жиль я между довоенным и послевоенным корпусами легко почувствовать внутри подъездов. О том же позволяет судить и очень малое количество мемориальных досок на довоенном крыле здания.

Необходимость вести единовременное комплексное проектирование целостных ансамблей стала важным творческим выводом из того опыта, который еще до войны был накоплен московскими архитекторами и строителями. Об этом говорил, в частности, Д.Н. Чечулин на страницах программной статьи, опубликованной в журнале «Строительство Москвы» № 11–14 за 1940 год. На цветной вкладке журнала был изображен проект застройки Новодорогомиловской магистрали (в последующем Кутузовского проспекта), выполненный архитекторами Д.Н. Чечулиным, А.Ф. Жуковым и А.К. Ростковским.

Архитекторы Д.Н. Чечулин, А.Ф. Жуков, А.К. Ростковский. Проспект Конституции. Перспектива Новодорогомиловской магистрали. Проект

Примечательно то, что в излучине Москвы-реки, на месте высотной гостиницы «Украина», уже тогда было запроектировано общественное здание высотой в 22–24 этажа в виде отдельно стоящей башни с уступчатым силуэтом, решенным в стиле послевоенных высоток[59].

Перед войной идея построения пространственной поддержки Дворца Советов в виде ряда градостроительных доминант не могла остаться вне поля зрения И.В. Сталина. Однако близость войны заставила повременить с ее реализацией. В 1947 году И.В. Сталин вернулся к ней, получив возможность осуществить довоенные планы. Обдуманная за годы идея получает предельно четкое и последовательное выражение в пунктах постановления «О строительстве в г. Москве многоэтажных зданий». В это же время с 1947 по 1956 год Борис Иофан последовательно разрабатывает шесть вариантов Дворца Советов с уменьшением размеров этого сооружения. В 1949 году высота Дворца была скорректирована им до 320 м, что «очевидно, было вызвано требованием усовершенствовать архитектурные качества Дворца, найти большую связь с размерами окружающих зданий, площадями и магистралями»[60].

Очень интересны и воспоминания Дмитрия Чечулина, где он прямо говорит о том, что руководил проектированием высоток и даже занимался назначением архитекторов. В своей автобиографической книге «Жизнь и зодчество» он пишет:

«Видя, что силуэт старой Москвы спасти невозможно, я много размышлял над тем, как сохранить исторически сложившийся характер нашей столицы. Мысль о высотных зданиях пришла во время работы над конкурсным проектом дома на Котельнической набережной. Некоторые коллеги, заботясь о том, как бы не перекрыть крупным зданием красивую композицию древних соборов на Швивой горке, предлагали построить здесь малоэтажное здание. Я же видел возможность масштабного сопоставления.

Генеральным планом 1935 года в исключительных случаях предусматривалась возможность строить дома выше 9—12 этажей. Воспользовавшись этим, я вместе с архитектором А.К. Ростковским подготовил проект здания, центральная часть которого имела 25 этажей. Исполком Моссовета утвердил проект. Больше того, мысль о необходимости поднять силуэт Москвы понравилась, и мне было рекомендовано увеличить число этажей в центральной части, придать ей такое архитектурное выражение, чтобы здание просматривалось со всех концов города.

Вскоре после этого московские градостроители получили правительственное задание создать четкий силуэт столицы. За короткое время были ориентировочно намечены точки, в которых должны появиться высотные здания.

Это было очень ответственное задание. Требовалось четкое планировочное решение, продуманная увязка в единое целое комплексов, ансамблей города. Высотные здания должны были играть роль градообразующих элементов, архитектурных доминант. Вот, например, Смоленская площадь. Сейчас она достаточно ясно оформилась, что позволяет судить о градообразующем влиянии высотного здания, построенного здесь.

Сооружение высотных зданий было для нас абсолютно новым делом. Возникало множество вопросов технологического порядка: как организовать производство стальных каркасов, лифтов, как обеспечить эффективную работу коммуникаций.

Проектированием каждого отдельного высотного здания занимались специально созданные авторские группы. В течение двух лет все проекты предстояло утвердить и начать строительство. Художественный образ каждого здания должен был отличаться своеобразием и в то же врем я быть глубоко связанным с планировочной структурой города, его сложившейся объемно-пространственной композицией. Высотные дома своей образной сутью должны были придать новое звучание архитектурному облику столицы. Предстояло на основе этого нового качества продолжать дальше строить Москву.

Строительство высотного здания на Котельнической набережной. 1950 г.

Сооружение высотных зданий положило начало индустриальному методу строительства таких объектов. Бесшумные скоростные лифты, тепловая воздушная завеса, системы управления и регулирования сложного домового хозяйства, автоматизированная система вентиляции и очистки воздуха и многие другие технические новшества впервые у нас в стране были разработаны и внедрены именно в высотных зданиях.

Все, что связано с их появлением, – от зарождения идеи, составления первых предварительных наметок, подбора авторского состава до детальных проработок проектов, их утверждения и полного окончания строительства – все это пришлось пережить. Быть может, поэтому товарищи, коллеги окрестили меня «высотником».

Высотные здания Москвы продолжили славные традиции классической русской архитектуры. Они одеты в белокаменный наряд, их башни, увенчанные ажурными переплетами арок, устремлены ввысь, как шатровые крыши древнего Кремля, а весь облик соответствует нашей русской природе, близок ее поэтическому характеру.

В силуэте и пропорциях высотных зданий заложены характерные для Москвы архитектурные традиции, дошедшие до нас через ее ка в выдающихся произведениях русского зодчества: башнях Кремля, стройной вертикали колокольни Ивана Великого, Меншиковой башне, колокольне Новодевичьего монастыря. Неудивительно поэтому, что высотные здания слились с историческим силуэтом Москвы. Велика организующая роль этих сооружений, подчеркивающих кольцевую структуру плана города.