Что это за игра? - Дженнифер Доусон

– Я всего лишь хочу сказать, что если ты немного поиграешь в баскетбол, это тебя не убьет.

Джеймс стиснул зубы.

– Извините, что вмешиваюсь, – раздался за спиной Питера голос Грейси с отчетливыми мурлыкающими нотками, означавшими, что она собирается кем-то манипулировать. – Но Деклан обещал мне показать, как играть в «Хало». – Она улыбнулась Питеру такой сияющей улыбкой, что глаза слепило. – Вы ведь не против?

Джеймс готов был расцеловать ее на месте, и расцеловал бы, если бы не знал, что за это она ему выцарапает глаза.

Взгляд Питера упал на грудь Грейси, натягивающую ткань топа, и он откашлялся.

– Э-э… нет, конечно нет.

Грейси усмехнулась Деклану.

– На меня баскетбол тоже нагоняет скуку. В смысле, я бы с бо́льшим удовольствием постреляла в разные штуки из снайперской винтовки, а ты?

Деклан тоже усмехнулся, его лицо выражало искреннее обожание. Грейси выпятила нижнюю губу и захлопала ресницами, подняв глаза на дядю Питера. Он выглядел совершенно ошеломленным.

– Надеюсь, вы не против, а то я застряла на тридцатом уровне, кажется, на целую вечность. Деклан обещал мне помочь перейти на другой уровень.

Джеймс покачал головой, не в силах сдержать улыбку. В эту секунду он бы сделал для Грейси все что угодно. Благодаря ей мальчишка, самооценка которого отчаянно нуждалась в подпитке, почувствовал себя как бог.

– Конечно, сынок, иди.

Питер ушел, перед этим бросив на Грейси долгий озадаченный взгляд.

Деклан вскочил и махнул девушке рукой.

– Пошли, Грейси!

Джеймс показал на заднюю дверь.

– Иди, включай игру, она придет через минуту.

Деклан побежал в дом с неожиданной скоростью. Вероятно, в эту короткую минуту он потратил больше энергии, чем за весь день. Когда за ним закрылась дверь, Джеймс повернулся к Грейси, встал и спустился на несколько ступенек, чтобы оказаться на ее уровне.

– Спасибо.

Она заморгала, на щеках выступили розоватые пятна.

– Мне показалось, что ты вот-вот выйдешь из себя.

– Так оно и было.

Джеймса удивило, что она это заметила. Но потом он вспомнил утверждение Деклана, что она за ним наблюдала. Вопрос в том, почему она это делает. Замышляет его убить?

Грейси улыбнулась. Не той улыбкой сексуальной кошечки, которую она пустила в ход, чтобы отвлечь Питера, а настоящей улыбкой.

– Я подумала, что, может, мне стоит прийти на выручку. Вчера вечером ты уже разозлился, нельзя же, чтобы ты два дня подряд приходил в ярость.

Джеймс прищурился, пытаясь понять, что же происходит в ее голове.

– Вчера вечером случился небольшой промах.

Грейси склонила голову набок и глотнула.

– Кажется, я пробуждаю в тебе самое худшее.

Их разговор был полон скрытого напряжения. Между ними что-то изменилось, но Джеймс не знал, к добру ли это. Внешне они сегодня были друг с другом более любезны, чем когда-либо за все время их знакомства. Но под этим чувствовалось едва ощутимое осознание, которого раньше не было. Или, может быть, они слишком привыкли обмениваться колкостями, что самое большее, на что можно надеяться, это вот такая неловкость.

Глядя широко раскрытыми голубыми глазами, Грейси прикусила нижнюю губу и зажала ее между зубами. Воображение тут же нарисовало Джеймсу картину, как она стоит перед ним на коленях и смотрит на него снизу вверх. Он стиснул зубы, пытаясь прогнать грязные мысли. Потом сказал, тщательно следя за своим тоном:

– Мне об этом ничего не известно.

Грейси быстро вдохнула, потом показала на дверь черного хода.

– Мне надо идти.

Джеймс всмотрелся в ее лицо, но ничего не смог по нему прочесть. Он кивнул.

– Конечно, иди. Еще раз спасибо.

– Пожалуйста.

Ни один из них не двинулся с места. Они неотрывно смотрели друг другу в глаза. Воздух между ними стал густым от напряжения.

Грейси прочистила горло.

– Гм… увидимся.

Ему хотелось надавить на нее, спросить, о чем она думает, но он этого не сделал. Возможно, позже, после того как у него будет время подумать.

– Да. То есть увидимся позже.

– Верно, – сказала Грейси и повернулась, чтобы уйти в дом. Когда она поставила ногу на вторую ступеньку, Джеймс ее окликнул:

– Грейси?

Она замерла и оглянулась через плечо. Ее волосы пронзил солнечный луч, и в ореоле золотого света она была так хороша, что дух захватывало.

– Можешь сделать мне одолжение?

Она повернулась к нему лицом.

– Какое одолжение?

Джеймс улыбнулся, надеясь, что это поможет ей почувствовать себя более непринужденно, и засунул руки в карманы.

– Постарайся, чтобы Деклан в тебя не влюбился. Он еще маленький, и я не уверен, что он это перенесет.

Грейси медленно кивнула.

– Конечно.

Это был не тот дерзкий ответ, какого он ожидал. Он стал подниматься вслед за ней по лестнице. Ее взгляд медленно скользнул по его груди, и у нее чуть заметно перехватило дыхание.

– Мне надо пойти поиграть в «Хало».

Это определенно было возбуждение.

– Грейси.

– Что?

Он улыбнулся.

– Это «Зов чести».

Она расправила плечи.

– Хм?

– Игра, в которую ты собираешься играть, называется «Зов чести».

– А, ладно.

Она повернулась и чуть ли не бегом скрылась в доме. После того как за ней захлопнулась дверь, Джеймс только и мог, что смотреть ей вслед и спрашивать себя, что делать с этим странным поворотом событий.

Прием по случаю помолвки был в полном разгаре. Шейн и Сесилия сияли от счастья. Ресторан, в котором проходило торжество, располагался на крыше, и из окон во всю стену открывался великолепный вид на озеро и военно-морской порт. Поскольку прием был устроен в честь пары из среды влиятельных людей Чикаго, погода тоже пошла навстречу, и гости с удовольствием выходили на широкий балкон и любовались воскресным фейерверком над водой. И место, и вид были одинаково впечатляющими, впрочем, Грейси предполагала, что так и должно быть, когда корпоративный магнат женится на дочери сенатора.

Все было безупречно. Грейси очень радовалась за них, но в то же время с нетерпением ждала, когда вечер закончится. Гости прибывали, казалось, их вереница никогда не закончится. Грейси в это время стояла у стола, где высился приготовленный ею торт, и то и дело поправляла цветы и свечи, хотя они и так уже были расставлены в идеальном порядке. Обычно Грейси на таких мероприятиях беззаботно порхала и чувствовала себя непринужденно, но сегодня она не находила себе места и, чтобы хоть чем-то занять руки, поправляла декор на столе. Она весь день чувствовала себя не в своей тарелке. Сначала Сесилия спросила ее, что случилось. Потом об этом же спросила Мадди. Потом Митч. Потом Шейн. Потом Эван. Даже давние подруги Мадди, Пенелопа и Софи, поинтересовались. Не спросил только один человек – Сэм, и то только потому, что он и так уже знал, в чем дело. Она пыталась вести себя нормально, но понятия не имела, как это сделать – теперь, когда она узнала правду. Она избегала Джеймса, как чумы, потому что всякий раз, когда он оказывался где-то в радиусе двух футов от нее, она начинала краснеть, как неуклюжий подросток. А говорить с ним Грейси была почти не в состоянии. При этом по иронии судьбы она не могла удержаться, чтобы не смотреть на него. Недавнее открытие заставило Грейси увидеть Джеймса в новом свете. Он столько раз ловил на себе ее взор, что она уже и считать перестала. И с каждым его долгим вопросительным взглядом, под которым Грейси в конце концов отводила глаза, напряжение между ними росло.