"Боинг" идет на таран - Максим Шахов

После просмотра изображений с камер видеонаблюдения Равиль вернулся на свое место под левой стенкой кабины. Здесь он опустился на пол и откинул голову назад. Никакого дискомфорта из-за того, что ему приходилось сидеть на полу, он не испытывал. Наоборот, для него это было привычно и удобно. Истинный мусульманин всегда должен чувствовать под собой твердую опору.

Самолет уже лег на курс, так что летчики поставили его на автопилот и почти не шевелились в своих креслах. Бронированная дверь кабины пилотов служила дополнительным щитом звукоизоляции, поэтому шум двигателей был намного тише, чем в салоне. В общем, в кабине воцарилась очень спокойная и убаюкивающая обстановка. Равиль чуть прикрыл глаза и замер в расслабленной позе.

Так продолжалось полчаса, а может, и сорок минут. Потом сидевший в кресле бортинженера Джан покосился на часы и вопросительно посмотрел на Равиля. Татарин жестом показал ему, что еще рано что-то предпринимать. До Анапы лету было около трех с половиной часов, а они находились в воздухе всего около часа.

Джан кивнул и по очереди посмотрел на второго пилота и бортинженера. Равиль, в свою очередь, окинул взглядом командира. Тот сидел в расслабленой позе, повернув голову вправо. Равиль скользнул взглядом по двери кабины и снова откинул голову к стене.

Командир чуть повернулся и сделал вид, что смотрит на какой-то датчик. Равиль к подобному за время полета привык, поэтому не придал этому совершенно никакого значения. На самом же деле командир проверял не датчик, а то, где находится Равиль.

Сделал он это потому, что на экране монитора видеонаблюдения вдруг промелькнул какой-то человек с пистолетом и сумкой в зубах. Этот человек скрылся в баре, и это явно был не террорист.

Убедившись, что татарин сидит на своем месте, командир медленно отвернулся. Смотревший на монитор второй пилот покосился на него одними глазами, не поворачивая головы. В этот момент человек, забежавший в бар, снова показался на мониторе – он осторожно высунулся с пистолетом из проема.

Командир правой рукой сделал несколько жестов. То, что он пытался объяснить второму пилоту, было довольно сложно. Однако они уже столько лет летали вместе, что научились понимать друг друга и без слов.

Второй пилот, мигнув, показал, что все понял. Командир сделал предупредительный жест, после чего покосился на сидевшего в кресле бортинженера Джана. Убедившись, что тот не смотрит на второго пилота, командир дал знак, что можно действовать.

Уяснив, что речь идет о брошенном у двери чемодане, скуластый террорист невольно посмотрел в сторону входа. Это было то, что нужно, поскольку при этом он развернулся под нужным углом. Логинов мгновенно выхватил «глок» и, высунув его над спинкой переднего кресла, выстрелил навскидку.

Скуластый дернулся, приглушенно охнул и тут же начал валиться назад, в сторону иллюминаторов правого борта. Виктор помчался вперед. Все произошло настолько неожиданно, что испуганный вскрик пассажиров застал его уже в движении.

Стоявшая в проходе у пятого ряда Анжела при звуке выстрела дернулась и свалилась на спинку правого кресла, уцепившись за нее обеими руками, освободив Логинову дорогу.

Тот проскочил мимо нее и одним прыжком оказался у второго ряда кресел. Скуластый террорист лежал навзничь поперек крайнего кресла бизнес-класса. Кресло было широким, так что скуластый, откинувшись назад, уткнулся затылком аккурат в правый подлокотник. Его глаза были закрыты, лицо побелело. Угодившая в правую ключицу террориста пуля раздробила ее, и от болевого шока скуластый почти мгновенно потерял сознание. Виктор коротко размахнулся и перебил рукояткой «глока» и его левую ключицу.

Теперь скуластый был практически обездвижен, однако это было только начало. Теперь главное заключалось в том, чтобы не дать сидевшим в кабине пилотов террористам привести в действие СВУ. Поэтому Виктор, покосившись в нос самолета, мгновенно сунул пистолет за пояс и схватил левой рукой сумку скуластого.

Резко подняв ее, он уцепился в ручки зубами и тут же рванулся вперед. Уже в движении Виктор снова выхватил из-за пояса пистолет. Раненая правая рука могла подвести, поэтому ему пришлось нести сумку «по-собачьи».

Рванув вперед, Виктор не сводил глаз с крошечного глазка камеры, установленной над дверью кабины пилотов. Сигнального светодиода, как в студийных или бытовых камерах, по свечению которого можно было бы определить, включена она или нет, у камеры «Боинга» не было. Так что знают ли засевшие в кабине пилотов террористы о происходящем в салоне или нет, оставалось только гадать.

Шансы были пятьдесят на пятьдесят. Кабина была бронированной, поэтому на фоне шума двигателей вряд ли они услышали в ней негромкий выстрел «глока». Сейчас самое главное заключалось в том, что броня кабины также должна была не пропускать сигнал пульта дистанционного управления, вот на чем строился расчет Виктора.

Однако террористы могли в любой момент открыть дверь. Поэтому Виктор и спешил. Промчавшись мимо застывших на левых передних креслах бизнес-класса испуганных проводниц, он заскочил за перегородку бара. И тут же увидел то, что нужно.

Ткнув рукояткой «глока» в кнопку на дверце микроволновки, Виктор мгновенно распахнул ее и тут же наклонился. В следующий миг он уже лихорадочно запихнул сумку скуластого в пластиковое нутро СВЧ-печки и сразу захлопнул дверь.

Щелчок запора давал временную надежду, что привести СВУ в действие невозможно никаким пультом. Изоляция любой микроволновки как раз и предназначалась для того, чтобы глушить электромагнитные импульсы. Причем очень мощные – в тысячи раз мощнее тех, что генерировал любой пульт ДУ.

Захлопнув дверцу микроволновки, Виктор тут же бросился назад и выглянул из проема бара на дверь кабины пилотов. Дверь была закрыта, и Виктор быстро посмотрел в сторону салона. Выставленные в проход ноги скуластого оставались неподвижными. Судя по всему, в сознание он должен был прийти еще не скоро.

Виктор, вздохнув, привалился головой к стенке проема и попытался улыбнуться смотревшим на него из передних левых кресел бизнес-класса стюардессам. Однако улыбка получилась вымученной.

Рывок и все остальное далось Виктору дорогой ценой. Правая рука отдавала в ключицу приступами пульсирующей боли. На лбу выступил липкий пот. Сердце колотилось, в висках словно долбил паровой молот. И еще Виктора начало ощутимо знобить.

В общем, организм отчаянно протестовал против всяких варварских экспериментов над собой и требовал покоя. Однако сейчас Виктору было не до того, чтобы обращать на эти протесты внимание.

Продолжая коситься на дверь кабины пилотов, он быстро спросил у бортпроводниц:

– Жвачка есть?

– Что? – спросила та, что сидела у окна, чернявая.