Перехват - Вячеслав Васильев

- Анастасия... Павловна, - остановил Егор девушку, уже собравшуюся взять свой поднос. - Я должен вам передать... Вот это... - с этими словами он вытянул из кармана переданный бароном пакет, и протянул его девушке.

- Что это? - Анастасия повертела пакет в руках... Разорвала. Внутри оказалась знакомая молодому человеку пластинка голограммы. Девушка коснулась сенсора на боку пластинки, и перед ней появился, казалось, её собственный портрет.

- Последнее его желание перед смертью... было - увидеть это, - тихо сказал Егор.

- Мама... - так же тихо проговорила девушка. В её больших глазах засветилась боль и нежность. Я - часть её... Продолжение... Папа так хотел, чтобы она хоть как-то продолжала жить. Может, он втайне надеялся, что она возродится во мне... Не знаю, чего ему стоило получить разрешение на клонирование.

Но я - не она... Я называю её мамой. У меня две мамы... - грустно улыбнулась девушка. Ту, которую дала мне жизнь, я совсем не знаю... Наверное, она была замечательной женщиной, раз её так полюбил отец... Но... Иногда мне кажется, что он зря всё это затеял. Моя мама... Вторая, которая меня вырастила. Иногда мне кажется, что она ревновала отца... К ней... И, может быть, немножко - ко мне. Может, не стоило ему пытаться воскресить любимую...

- Стоило, - Егор кончиками пальцев коснулся руки Анастасии. - Я думаю, он бы всю жизнь себя корил, что не попытался. А так... В результате на свет появилась такая замечательная девушка.

Анастасия одарила молодого офицера благодарным взглядом.

- Давайте всё же отнесём тортик, нас уже, наверное, заждались.

- Да, конечно! - Егор схватил свой поднос, и поспешил в гостиную.

Остаток встречи он запомнил урывками. Беседовали в основном барон с хозяйкой, а молодой человек и девушка больше молчали, думая о своём, и иногда украдкой бросая друг на друга быстрые взгляды.

Визит был не очень долгим - через пару часов офицеры уже выходили из подъезда. Солнце висело ещё довольно высоко. Егор обратил внимание, что улица была практически пустой, несмотря на выходной день, на что тут же не преминул обратить внимание своего спутника.

- А что тут удивительного? - пожал плечами тот. На центральном стадионе матч на кубок мира по футболу, а в Императорском Оперном концерт этой новой мегасуперзвезды - Биласкова. Мужчины на футболе, женщины - на концерте. Так что здесь мы в полном одиночестве, да ещё вон полиция бдит... - фон Стиглиц кивнул на вывернувшую из-за угла полицейскую машину.

Действительно, кроме двух офицеров, этой машины, да с двух сторон медленно подползающих по тротуару роботов-уборщиков, вокруг не было ни души.

- Кстати, ты видел, как она на тебя смотрела при прощании? - подмигнул молодому человеку барон.

- Кто 'она'?

- Да не Зинаида Ильинична же! Настя, конечно...

- Обычно смотрела, - буркнул Егор. - И давайте не будем...

- Ну, не будем, так не будем... - легко согласился фон Стиглиц.

Рядом раздался визг тормозов. Егор оглянулся. Из резко остановившейся спецмашины выскочили два полицейских. Один из них остался на месте, а второй почти бегом направился к двум офицерам.

Не доходя до них на три шага, он остановился, и произнёс:

- Господин Белецкий, вы арестованы! Сдайте шпагу!

Одновременно на комм Егора пришёл ордер на арест.

'Ну вот, опять!' - огорчился молодой человек и потянулся к шпаге. Сопротивляться полицейскому с ордером на руках - себе дороже.

Однако, похоже, барон так не думал. Белецкий получил его приказ: 'Боевой режим. Действовать по команде!'.

'Толку с этого режима... без скафа - только ускорение', - подумал ещё более ошарашенный Егор, но приказ выполнил.

Между тем барон обратился к сержанту:

- Майор фон Стиглиц, Служба Имперской Безопасности. Должен вам сообщить, что ордер на арест этого человека должен быть завизирован в канцелярии СИБ. Ордер завизирован?

Егор быстренько пробежался взглядом по полученному документу - визы Имперской Безопасности на нём не было. И неудивительно - она полагалась лишь для сотрудников СИБ и лиц из 'особого списка'. Насколько молодому пилоту было известно, он не был ни тем, ни другим.

Значит - арест отменялся. Точнее, откладывался до получения визы. Это где-то секунд на тридцать - пока отправят запрос, пока рассмотрят, пока вернут ордер с визой... Или без? Хотя бы! Очень не хотелось снова в штрафники. Хотя... Арестовывать пришла не военная полиция. Значит - суд будет гражданским, и наказание иным... Наказание за что?...

От размышлений Егора оторвала команда 'Ложись!', сопровождённая сильным толчком в бок.

Белецкий моментально растянулся на тротуаре.

Последующие события он смог заметить только благодаря тому, что перешёл в боевой режим. Скорость восприятия, кстати, заметно превышала скорость физической реакции, и все события фиксировались, как при замедленном воспроизведении.

Вот барон тянется к своей шпаге, а оба полицейских - к шокерам на поясе. Шокер! Егор вспомнил, что у него тоже есть такая игрушка, и, уже лёжа на мостовой, попытался её достать! Чёрт! Никто из людей не успевал! Над крышей полицейской машины начала выдвигаться турель с коротким тупым стержнем станкового парализатора . Автомат всегда быстрее человека. Быстрее автомата может быть только другой автомат...

Дзанг! Парализатор разлетелся вдребезги. Один из осколков выбил искры из мостовой у самого лица Егора.

Это ещё что? Обернувшись, Белецкий увидел, что в бой вступили 'роботы-уборщики', точнее, замаскированные под них боевые боты. В режиме маскировки машины выглядели абсолютно одинаково. А вот в боевом...

Тот бот, что подходил слева, не успел даже закончить трансформацию, как получил очередь прямо в корпус из рейлгана второго 'уборщика', молниеносно развернувшегося от полицейской машины. Защитное силовое поле пару раз мигнуло и отключилось. Короткая вспышка, и на поле боя одним 'действующим лицом' стало меньше.

Нет, тремя. Оба полицейских начали плавно заваливаться на землю. Очевидно, второй бот успел уделить время не только своему противнику-автомату и турели на полицейской машине, но и живым людям.

Вслед за полицейскими начал падать и барон. Однако было видно, что он, в отличие от оседавших, словно обмякшие тюфяки, представителей Закона, стремится слиться с матушкой-землёй вполне осознанно.

Кстати, вовремя. Встроенный тактик комма нарисовал в том месте, где доли секунды назад находилась голова фон Стиглица, пунктиры трасс пуль ручного рейлгана.

'Перекат влево!' - Белецкий выполнил команду на инстинктах, и на том месте, где он только что лежал, взметнулись фонтанчики каменной крошки. Часть камешков всё же попала в цель, для которой предназначались пули. 'Больно, блин!' - Мысленно заорал Белецкий.