Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947-2007 - Франк Данинос

СССР становится объектом возрастающего внимания администрации. В течение нескольких месяцев президенту поступают доклады ФБР, из которых следует, что «многие правительственные чиновники» снабжают информацией советские спецслужбы. В Западной Европе растет влияние коммунистической пропаганды в странах, испытывающих экономические трудности после войны. В Восточной Европе, где размещена Красная армия, местные коммунистические партии занимают ведущие позиции в государственном аппарате, администрации и даже в гражданском обществе, используя тактику влияния и другие средства давления. «От Щецина на Балтике до Триеста на Адриатике опустился на континент железный занавес, — предупреждает Черчилль в марте 1946 года в своей речи, произнесенной в Фултоне, штат Миссури. — За этой линией расположены столицы старинных европейских государств Восточной и Центральной Европы: Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София. Все перечисленные города с их населением находятся в том пространстве, какое я должен назвать советской сферой. Все они подвержены в том или ином виде советскому влиянию и плотному контролю со стороны Москвы».

Эта речь была принята американцами скорее прохладно. Еще не произошел разрыв между США и СССР. Озабоченность Белого дома была скорее экономической, нежели политической. Он был занят тем, как избежать тяжелого кризиса в масштабном экспорте. Белый дом, на самом деле, колеблется между политикой взаимопонимания со страной, которая помогла победить нацизм, и проявлением большей бдительности по отношению к СССР. Для получения более четкой картины о намерениях Сталина Трумэн требует от Ванденберга в июле 1946 года представить письменный доклад о «советской внешней и военной политике».

Это — первое задание Управлению отчетов и оценок. Ванденберг дает четыре дня на его выполнение, чтобы показать эффективность созданного им нового аналитического подразделения. Его доклад был инспирирован в значительной мере единственным источником: неким Д жорджем Кеннаном, советником-посланником посольства в Москве. Кеннан был одним из редких американских специалистов по СССР, к тому же жесткий критик советской системы. В противоположность Госдепартаменту, он считает политику США в отношении Советского Союза излишне мягкой. Но его шеф, посол Гарриман, держит его в узде, поскольку является сторонником доброжелательной политики в отношениях с Москвой.

В феврале 1946 года ему предоставляется случай.

«Почему Советы не поддерживают Всемирный банк и Международный валютный фонд?» — запрашивает американское казначейство посольство в Москве. Гарриман только что был назначен в посольство в Лондоне. Кеннан воспользовался этим и направил в Вашингтон то, что историки продолжают называть «длинной телеграммой». Дипломат объясняет в ней, что советская власть «индифферентна к логике разума», но «очень чувствительна к позиции силы». Он далее приводит ряд аргументов, которые лягут в основу американской политики холодной войны: СССР считает себя в состоянии непрерывной войны с капитализмом; он стремится манипулировать марксистами в капиталистических странах; методы функционирования советского правительства не позволяют ему получать четкое представление о реальной ситуации как внутри, так и за пределами СССР.

Управление отчетов и оценок разделяет многие взгляды, изложенные в «длинной телеграмме». Первые слова доклада задают тон, цитируя выступление Сталина в Большом театре перед партийными кадрами: «Советское правительство предвидит неизбежный конфликт с капиталистическим миром». ORE, тем не менее, считает, что «Советский Союз пока старается избежать конфликта, и это продолжится неопределенное время». Время играет на руку СССР, так как экономический и демографический рост постепенно укрепляет его потенциал. Тем временем, уточняет доклад, Советский Союз поощряет протесты и мятежи в колониях западных держав. Он организует и проводит операции пропаганды и психологической войны против США, Англии и капиталистического мира в целом. В январе 1947 года ORE формально признаёт, что СССР ведет тайную войну: «СССР решил применять в настоящее время более тонкую тактику для достижения своих главных целей военной и внешней политики». Благодаря главным образом докладам ЦГР Белый дом начинает привыкать к идее нового типа конфликта с СССР, в основном политического и идеологического, противостоянию двух систем, где пропаганда, инструменты влияния и дестабилизации выходят на первый план. Таким образом, нет прямого военного конфликта в обозримом будущем, вдет, скорее, холодная война, согласно определению, популяризуемому в 1947 году журналистом Уолтером Липпманом.

Она началась, на самом деле, в марте 1947 года, когда Трумэн запрашивает конгресс выделить 400 миллионов долларов, чтобы вырвать Грецию и Турцию из-под советского влияния. Он заявляет, что отныне «политика США должна включать в себя поддержку свободных народов, которые сопротивляются попыткам вооруженных групп и внешних сил их поработить».[8] Эта доктрина Трумэна послужила основой политики «сдерживания» на пути коммунистического наступления. Необходимо защищать свободный мир перед лицом СССР, как советовал в течение нескольких месяцев Кеннан, влияние которого усилилось в Вашингтоне.

Для лучшего понимания тонких маневров СССР разведслужбы и особенно ЦГР представляются особенно полезными. Они, таким образом, повысили свою значимость в глазах администрации Трумэна. Это одна из причин, по которой администрация в итоге, но без большого энтузиазма, поддерживает проект Ванденберга: утвердить полномочия его организации, придав ей легальный статус. Во избежание шумихи она будет включена в большой законопроект по вопросам национальной безопасности.

Белый дом вносит свои предложения в конгресс весной 1947 года. Среди них: создание объединенного военного аппарата, поста секретаря по делам обороны, самостоятельных военно-воздушных сил и Совета национальной безопасности для руководства внешней и военной политикой США. Статья 102 предусматривает также создание Центрального разведывательного управления — ЦРУ (CIA — американский акроним). Оно будет создано на основе ЦГР и его персонала с подтверждением большинства ее существующих прерогатив.

Единственная статья… Только несколько фраз… Текст закона примечательно краток! Намного короче подготовленного командой Ванденберга, который хотел, чтобы статус ЦРУ был детально прописан. Но Трумэн и его советники смотрели на это по-другому. Белый дом опасался, что это может вызвать споры, а также сопротивление со стороны военных и конгресса. А ведь единство вооруженных сил было для него главным приоритетом. Его нельзя ставить под удар бесконечными переговорами о путях и средствах централизации внешней разведки. В итоге Белый дом убирает всё, что касается функций, полномочий и других ограничений по ЦРУ.

Но такое отсутствие прозрачности приводит к обратному эффекту, сфокусировав на нем внимание конгресса! Каждое слово 102-й статьи будет изучено под микроскопом. Начнутся дискуссии. Они будут ожесточенными и продлятся в течение нескольких месяцев.

Интересно отметить, что никаких ссылок на советскую угрозу не было сделано. Этот факт противоречит широко распространенной идее о том, что управление было создано для секретной войны против СССР. Короче говоря, это чистый продукт холодной войны. Но это верно только отчасти. Белый дом, будучи лучше информирован, гораздо серьезней относился к советской проблеме, чем конгресс.