Одержим тобой - Тата Чепурнова

Воспоминания резко, мимо моей воли свернули к рукам. К широким ладоням, что бережно накидывали мне на плечи куртку, одевали меня, укрывали от холода, отдавая вместе с вещами частичку себя.

Тогда этот жест мне показался настолько чистым и правильным, что я была готова дать Арчи шанс реабилитироваться. Но всё скатывалось к абсурду, видимо, он был неисправим.

Пряный запах с древесными нотками щекотал ноздри, подогревая память, не давая забыть владельца. Пропитав дразнящим ароматом кожу пальцев, мужской парфюм въедливо перебивал мой собственный запах.

Теперь даже спрятав шапку подальше до самого вечера, я не избавлюсь от ощущения мистического присутствия Арчи рядом.

Со мной творились странные вещи. Мне не нравилась хамоватость парня. Его слишком злой язык, которым он жалил, когда ему хотелось и ласкал, когда ему не терпелось.

Но чего уж скрывать?! Именно эта составляющая больше всего меня пленила. Дерзость, помноженная на харизму, которая сквозила в каждом жесте, кивке и улыбке, делали Арчи притягательным.

Никчемную возню моих мыслей прервал бесцеремонный визит сестры. Дверь распахнулась с такой силой, будто её открыли с ноги, а непрошенная гостья без разрешения прошествовала вглубь комнаты. Я успела лишь нервно спрятать руки за спину, убирая с глаз долой добытый трофей.

— Что сегодня по расписанию? — вместо приветствия Ляля задала вопрос в лоб, уставившись любопытствующим взглядом. В суженых зрачках плясали черти, продолжая подсказывать ей язвительные словесные выпады, на которые у меня не было сил. — Тихий секс с Айболитом? — она беззвучно, почти пантомимой изобразила получение удовольствия. — Для галочки с Сашей? Или бесстыжий с очкастым засранцем?

— Можешь забирать их всех себе. Мне не жалко, — до хруста в костяшках стиснула в пальцах шапку, желая, чтобы моё наваждение пропало вместе с Арчи.

— Какая ты щедрая, — цокнула языком Лялька, странно покосившись в сторону, стараясь заглянуть мне за спину, словно догадываясь о спрятанном секрете.

— Ляль, не суй свой нос в чужие дела, — встала к ней так, чтобы любопытство окончательно не вызвало у неё косоглазие. — Ты последняя перед кем я буду оправдываться или обсуждать свою сексуальную жизнь.

— А как же мамины наставления, что мы два самых близких человека друг другу? Так что сестрёнка не будь ханжой, расскажи из-за чего ты кинула Сашку? Пресный секс?

— Уже нажаловался?

— Нет, просто поделился горем и спросил дружеского совета. Так что мне ему ответить? Как получить годовой абонемент к твоим трусам?

Звонкая пощёчина обличила мой гнев, а упавшая на пол шапка раскрыла секрет.

— Значит, я не ошиблась, — Ляля недовольно надула губы, приложив ладонь к пылающей щеке. Сверкнула гневно глазами, но рот закрыть не поспешила. — Ли-и-ка у нас грязная девочка и её тянет на плохих мальчиков.

Телефон отвлек нас обеих от продолжения скандала, но Лялька оказалась проворнее и дотянулась до него быстрее меня.

— Отдай…, — я сделала шаг вперёд, переступив через треклятую шапку, что сгорела на мне, как на воре, раскрыв перед сестрой карты. — Сейчас же!

Она недовольно скривилась в знак протеста и невольно попятилась, увидев, что я наступаю. Но даже предупредительно вскинутая мной вверх рука, не подействовала и Лялька смахнула заставку на экране, открыв полученное сообщение.

— Я жду тебя к девяти в Линче, — особенно громко зачитала эсэмэс, затихла, а после очередного звоночка, продолжила во всеуслышание освещать тайну переписки. — Долг зовёт. И приди, пожалуйста, как в прошлый раз, совсем без белья, — игривой интонацией накручивала и без того пошловатый посыл сообщений. — Какая вкуснотища! — запрыгнув на кровать, Ляля изворотливо прыгала с места на место, лишь бы не быть пойманной. — Боооже! — вдруг взвизгнула она, но не от моего удара, который всё же вскользь, но задел худощавое предплечье сестры. — Зачем ты это хранишь? Извращенка, фууу, — наигранно скривилась Лялька, но погасить блеска в глазах не сумела. Картинка ей явно нравилась и она провела пальцами по экрану, увеличивая фотографию для более детального просмотра. — А вы может ещё и виртом балуетесь? И на троих соображаете?

Её возбуждение передалось мне. Я вдруг представила Арчи. Голого, горячего, слишком наглого и дерзкого, чтобы сбивать с ног своей сексуальностью даже через экран мобильного. Притягивающий, зовущий, меняющий твой взгляд на жизнь в сторону похотливости, неугомонного томления внизу живота.

Мне пришлось смахнуть лёгкую испарину, выступившую над верхней губой от горячих мыслей. Вернуться на грешную землю, закусив краешек губы и продолжить бой за телефон.

Хотя особо смысла в этом уже не наблюдалось. Ляля прочла всю переписку с Арчи, полюбовалась принятым фото парня в объятиях другой и по всей видимости, успела переслать его себе.

— Ладно, одобряю!

Коротко отозвалась Лялька, полностью прекратив военные действия. Но я знала сестру как облупленную — это не конец, мне ещё не единожды припомнят обнаженные фото и предположения вирта.

Стоя у входа в клуб, не решалась войти, переминаясь с ноги на ногу. Будто я на перепутье, и любой мой шаг повлечёт за собой изменения, в результате которых водоворот событий сильнее закрутит нашу ситуацию.

Рядом с Арчи всё казалось острее, будь то любой разговор, живо окрашенный эмоциями, когда он начинал пылить по щелчку, если ему не нравился контекст беседы. Или когда менял решение, и вместо того, чтобы везти меня к себе, любезно отвозил домой. Кстати, расстроив весь мой настрой, наконец-то, испробовать всю горячность парня.

И сейчас, я вроде бы воодушевилась от перспективы увидеть Арчи, но в то же время у меня нехорошо тянуло под ложечкой. Горло стянуло от неясной тревоги, а через секунду вся образность переросла в ощущение сдавливания шеи.

Знакомый запах ударил в нос, защекотал ноздри ненавязчивым ароматом мужского парфюма и алкоголя. Слегка грубоватые подушечки пальцев легли на шею, медленно примерились, ощупали кожу, остановившись на венке, бившейся в загнанном темпе.

Мне не было страшно. У Арчи все же внешность не вызывающая доверия, шла вразрез с прикосновениями — располагающими, нежными.

Лёгкими движениями, как осенний ветер, мужские пальцы порхали у мочки уха, задевая капельку серьги-протяжки. В то время как другая ладонь, словно в поисках тепла куталась под полы пальто. Будоражила фантазию, требовала бурного отклика.

— Ты опоздала? — Арчи хрипло шепнул на ухо, а следом кончиком языка вычертил влажный след.

Одна из пуговиц на пальто расстегнулась, пустив проворную мужскую руку глубже. Поддразнивающим движением скользнула вверх, до самой груди, ждущей свою порцию ласки.

Пришлось с силой зажмуриться, глубоко вдохнуть, в надежды утихомирить гормоны, что выплеснувшись в кровь, устремились разносить по телу вожделение.