Из Италии с любовью - Тревор А. Уильямс

пошла между деревьями вверх по склону холма – приблизительно в направлении гостиницы. Поскорее бы оказаться от мельницы как можно дальше… В конце концов, этот человек дал понять: он не желает иметь с ней ничего общего.

Но не успела Луиза пройти и минуты по вьющейся сквозь подлесок узенькой тропке, как услышала за спиной топот: кто-то явно бежал за ней следом. Только она сделала шаг в сторону, как из кустов выскочила крупная черная собака, а за ней показался и хозяин. Лабрадор метнулся к Луизе, но она уже знала, что делать: поспешно увернувшись, присела на корточки и поприветствовала пса в его естественном, на четырех лапах, положении. Лаская счастливую собаку, она услышала голос хозяина:

– Простите, он опять на вас набросился. Лео это делает из самых добрых чувств, но все равно нужно его отучить.

Он проговорил это радушно, и Луиза встала, чтобы поздороваться. Она не смогла не обратить внимания на его тесно облегающие шорты и прилипшую к телу влажную футболку – Вито был в очень хорошей форме. Стараясь больше не думать о его фигуре, она протянула руку:

– Добрый день.

Луиза не стала прибавлять имени, поскольку не была уверена, как к нему следует обращаться. Он упоминал, что титулом своим не пользуется, но она не решила, что лучше – professore или signore.

– Добрый день, – отозвался он, также не называя ее по имени: возможно, лишь потому, что просто забыл его.

Чтобы заполнить неловкую паузу, она сказала очевидное:

– Вышли на пробежку? А я вот решила прогуляться.

Это был не самый остроумный способ начать беседу, но его явная сдержанность смущала.

– Да-да. Ну, хорошо… – Он бросил быстрый взгляд на часы. – Мы с Лео, пожалуй, отправимся домой. Пойдем, пес. – Он повернулся, но, видно, вспомнил о манерах и оглянулся: – До свидания, Луиза.

Ага, все-таки не забыл, как ее зовут.

Луиза пошла дальше вверх по тропинке. Приближаясь к гостинице, она поймала себя на том, что неловкая встреча с молчаливым профессором не выходит из головы. По роду занятий она чаще всего общается с людьми открытыми и словоохотливыми, да и сама довольно искушенный собеседник. Но во время встреч с этим красивым мужчиной, который в ее присутствии кажется застегнутым на все пуговицы, почему-то превращается в косноязычного подростка. А ведь ей уже за тридцать, да и с незнакомыми людьми она беседует постоянно, и обычно без затруднений… То, какой она становится с Вито, озадачивает и раздражает. Луиза вернулась в гостиницу, скинула грязные кроссовки, надела туфли и спустилась выпить, как было написано на упаковке, чай «Английский завтрак», хотя время близилось к шести вечера. Когда она сидела с чашкой у пылающего камина, появилась разыскивающая ее Доменика.

– Здравствуйте, Луиза. Ваш начальник только что прислал по электронной почте письмо. В конце следующей недели он приедет с коротким визитом.

Луиза встревожилась. С одной стороны, им было что обсудить: требовалось решить множество вопросов, в частности о мебели для ванных комнат и цветовом оформлении мест общего пользования. С другой – после ужина с Джозефом в Лондоне ее все еще терзала неопределенность. Луиза искренне надеялась, что ошиблась насчет его намерений в тот вечер. Возможно, после эмоциональной травмы, которую нанес Томми, она стала слишком чувствительной. Чтобы Доменика не беспокоилась, Луиза улыбнулась: мол, пусть приезжает, а мы должны делать свою работу.

– Прекрасно, спасибо. Он уточнил, когда именно прибывает и надолго ли?

– В пятницу, всего на одну ночь, потому что в субботу днем ему нужно быть в Милане. Летит тем же рейсом, что прилетели вы. Если планы у него не изменятся, отправлю Луиджино встречать… Или, может, вы сами хотите съездить?

При мысли о том, что она сядет за руль великолепного «роллс-ройса», Луиза содрогнулась.

– Нет, спасибо. Лучше, если Джозефа встретит Луиджино.

– Он будет только рад. Обожает водить «роллс».

– Вот и отлично. А вы позаботьтесь, пожалуйста, чтобы для Джозефа приготовили хороший номер. Может, сто двадцать четвертый? Он большой, угловой, с двумя окнами, из обоих открывается прекрасный вид.

– А может, двести двадцать четвертый, этажом выше? Оттуда виды даже лучше.

– Замечательная мысль.

Луиза решила воспользоваться приходом Доменики и разузнать о Вито побольше.

– Вы никуда не торопитесь? Может, выпьем кофе? Я хотела бы спросить у вас кое о чем.

Доменика села напротив, и Луиза рассказала о встрече с Вито на прогулке.

– Он был ужасно неразговорчив, и мне интересно: он со всеми такой или только со мной? Может, он болезненно относится к тому, что я работаю в компании, купившей его гостиницу?

Она увидела на лице Доменики то же самое выражение сострадания, которое заметила еще в первый день.

– Вы тут ни при чем, Луиза, дело в самом Вито… Он стал таким несколько лет назад. Я почти уверена, в Англии что-то случилось, но сам он об этом никогда не говорит. Он всегда был жизнерадостным, приветливым мальчиком, но очень изменился. Я знала его еще подростком. Занимался самыми разными видами спорта – и у него все хорошо получалось, друзей всегда было полно. Такой умный, такой талантливый, прекрасно учился в школе. – Она помолчала немного. – А потом его словно подменили. Он пережил много несчастий, самое страшное – смерть отца, у которого три года назад обнаружили рак. Поэтому Вито и вернулся из Англии.

– Он говорил мне, что в Англии прожил довольно долго. Чем он там занимался?

– Первую ученую степень Вито получил еще в Турине, а потом поехал в Оксфордский университет писать докторскую, – сказала Доменика с ноткой гордости в голосе. – После защиты работал там, пока не заболел отец. Мать он потерял еще подростком, и с отцом они были очень близки. Чтобы ухаживать за ним, Вито отказался в Англии от хорошего места, и это, конечно, наложило на него отпечаток. Последние несколько месяцев, когда его отец умирал от рака, должно быть, оказались для обоих самыми тяжелыми. Они жили на старой мельнице у реки – Вито до сих пор там живет, теперь в одиночестве. Насколько мне известно, он почти не покидает дом. Один или два раза в неделю к нему приходит убираться женщина из деревни – ее зовут Розина, – и, кроме нее, он, кажется, ни с кем из местных не общается. Грустно на это смотреть.

– Но он ведь преподает в Туринском университете. Наверняка у него есть там друзья.

– Надеюсь. Но если честно, не знаю. Как я и сказала, он стал совсем другим человеком. Несколько раз я пыталась поговорить с ним – ведь мы давно знакомы, – но ничего