Третье царство - Терри Гудкайнд

Они не были заурядными д’харианскими воинами. Ричард знал, что из дворца с Зеддом, Никки и Карой отправилась Первая когорта. Ею командовал генерал Мейфферт, и это была личная гвардия Лорда Рала в Народном Дворце. Это были не просто самые крепкие и лучшие воины д’харианской армии – это были отборные бойцы. Дисциплинированные, закаленные в сражениях и готовые к бою. Они жили только ради исполнения своего долга и всю жизнь сражались, пытаясь заслужить это место.

– Зедд поднялся, чтобы лучше видеть, – продолжил Генрик. – Никки тоже поднялась, гневно ворча из-за того, что пришлось прервать ваше исцеление, Лорд Рал, – ей требовалось еще время. Людской поток, по-прежнему вытекая из леса, стремительно двигался прямо на нас. Зедд ответил Никки, что времени уже нет. Генерал Мейфферт сказал своим людям, что не хотел бы останавливаться и драться, но, видимо, придется. Кара предложила положить вас и Мать-Исповедницу на лошадей. Вместе с парой воинов она могла бы удрать в безопасное место, пока остальные примут бой. Зедд, понизив голос, сказал, что это плохая мысль. Кара спросила, почему, и он ответил, что попытка сбежать только побудит хищников к погоне. Эти люди приближаются со всех сторон и поймают любого беглеца.

В комнате стояла мертвая тишина, которую нарушало только тихое потрескивание пламени свечей. Сэмми замерла, широко раскрыв глаза, ожидая продолжения. Даже Эстер перестала работать. Ее рука с припаркой замерла над Кэлен.

– Тогда Зедд вскинул руки к небу и запустил вспышку света, – произнес Генрик. – Вначале, пока она поднималась высоко в воздух, это была лишь искра, но потом она взорвалась, выплеснув яркий, сверкающий огонь, который осветил все вокруг. – Глаза Генрика наполнились слезами. – И в этом свете мы наконец-то увидели тысячи и тысячи людей, идущих на нас. Среди них я видел не только мужчин, но и женщин. У большинства были голый торс и голые ноги. И никто не держал меч, копье или щит. Хотя многие мужчины сжимали ножи. И женщины тоже. А у нас были всадники и хорошее оружие. Я бы почувствовал себя лучше, не будь у них столь подавляющего численного преимущества. Вспышка света начала тускнеть, и становилось все труднее различать наступавших. Когда они совсем приблизились, Зедд попытался запустить новую вспышку взамен гаснущей, но ничего не получилось. Никки спросила, в чем дело. Обескураженный Зедд, запинаясь, ответил, что не знает. Тогда Никки попробовала сама, но и у нее не вышло.

Генрик снова сглотнул и на мгновение опустил взгляд. Ричард положил руку мальчику на плечо, но ничего не сказал, давая ему время подобрать слова.

Генрик откашлялся.

– Когда эти люди подошли достаточно близко, командир конницы привстал в стременах и крикнул: остановитесь, иначе умрете! Ни к чему хорошему это не привело. Все они до тех пор молчали, но после слов генерала отчаянно зашумели, будто жаждали схватки. Но издавали они не боевой клич, а какой-то пронзительный визг. Мне показалось, злые духи вырвались из мира мертвых. Их вопли слились в один жуткий вой, от которого у меня волосы встали дыбом. Когда генерал Мейфферт понял, что эти люди не остановятся, и увидел поднятые ножи, у него отпали последние сомнения. Он приказал всадникам убивать нападающих раньше, чем те подберутся слишком близко. Около половины всадников помчались вперед, остальные выстроились защитным кольцом вокруг повозки. Конница врезалась в стену противника и стала выкашивать их, как пшеницу во время жатвы. Несмотря на темноту, лунного света хватало, чтобы разглядеть огромное количество убитых. Я успокоился, надеясь, что такая мощная атака конницы заставит нападающих испугаться и убежать. Но потом увидел, что противник не боится всадников. Большинство даже не вскрикивали, когда их рубили. Хотя конница вырезала сотни врагов, казалось, что на замену каждому убитому из-за деревьев появляется десяток новых. И тут я увидел, как сбили с коня первого воина – крупного мужчину, – он яростно сражался и вырубал нападающих десятками, пробиваясь сквозь авангард противника. Не обращая внимания на опасность, люди без страха роились вокруг него. Он крошил на куски каждого приблизившегося, и многих затоптал его конь. Но их было невероятно много. На конника наседало столько людей, что места всем желающим до него добраться не хватало. Они валили толпой, карабкаясь по спинам живых и мертвых, стремясь добраться до него. Люди топтали и давили своих же. Никого, казалось, не заботили мертвые и умирающие. Их интересовало только добраться до этого всадника. Хотя воин и его могучий конь сражались до последнего, враги все же смогли количеством свалить коня на землю. Другие воины помчались на помощь, прорубаясь сквозь противника, но я видел, как мелькает множество рук, колет коня ножами, и наконец тот перестал дергаться. – Генрик снова сглотнул и вытер слезы. – Потом они накинулись на человека, как стая волков. И штука в том, что его они не стали резать, как коня.

Сэмми нахмурилась, когда Генрик примолк.

– Что же тогда они сделали?

Ричард знал ответ. С ним чуть не случилось то же самое.

– Насколько я видел, люди схватили его за руки, ноги, даже за волосы и впились зубами в тело. Они рвали плоть, как стая волков – ягненка.

Сэмми взглянула на кровоточащий укус на руке Ричарда.

– Точно так же они вгрызались в плоть, когда напали на вас, Лорд Рал.

– Похоже на то, – отозвался Ричард, ожидая, пока Генрик соберется с мыслями и продолжит.

Ричард понял, что рассказ Генрика об этом необычном сражении хорошо увязывается с разговором напавших на него мужчин. Придя в себя, он услышал о шан-так, пожирающих людей. Ричард слишком хорошо помнил, как выглядели кости и остатки д’харианского обмундирования, валявшиеся неподалеку от повозки. Неизвестно, сколько еще таких останков скрывала темнота. Ричард боялся представить себе это.

Как бы глупо это ни звучало, шан-так считали, будто каким-то образом могут завладеть душой человека, пожирая плоть. Если бы не жители Стройзы, Ричарда непременно убили бы, пытаясь завладеть душой.

– Я видел гибель множества наших воинов, – сказал Генрик. Его подбородок задрожал. – Слышал страшные крики боли тех, кого выбивали из седел и, еще живых и сопротивляющихся, рвали на куски.

– А что же Зедд и Никки? – спросил Ричард. – Почему они не применили дар, чтобы остановить эту орду? Я однажды видел, как Зедд применял огонь волшебника против войска противника. Он производит опустошение, даже когда врагов тьма, как ты описал. Зедд и Никки наверняка могли сделать хоть что-то.

Генрик утер нос рукавом.

– Зедд пытался, Лорд Рал. Когда атакующие приближались, многие из наших воинов вступали в бой, пытаясь одолеть их и отбросить подальше от вас и Матери-Исповедницы. Воины бились яростно, но враги, воя, будто демоны, вырвавшиеся из подземного мира, все прибывали. Вокруг все кричали и вопили, и было трудно хоть что-то разобрать, но я все-таки услышал разговор Зедда и Никки. Я не очень-то в таком разбираюсь и не все расслышал, но понял, что они всеми силами пытались дать отпор волне нападающих. Казалось, однако, что все их усилия тщетны. Не знаю, что случилось, но могу сказать, что они очень старались и сумели бы остановить врага, если бы дар работал. Иногда, правда, им кое-что удавалось. По крайней мере, отчасти. Когда Зедд и Никки объединяли усилия и выставляли перед собой руки с поднятыми ладонями, то будто бы давили невидимой стеной. Группы нападавших отбрасывало назад, они катились по земле, сбивая других. Их сдувало, словно листья порывом ветра. Но срабатывал дар только против небольших групп. Зедд и Никки тратили много сил, но это не помогало справиться с бесконечными ордами, бегущими на нас. Наконец Зедд посмотрел на Кару и сказал ей то, что уже заметил даже я, – с их способностями что-то не так и сил для битвы явно не хватает. Тогда генерал заявил, что главное – спасти вас, Лорд Рал, и Мать-Исповедницу. Он объяснил Зедду, что если все они станут яростно оборонять повозку, нападавшие поймут, что там нечто ценное. Никки спросила, что им в таком случае делать. Генерал предложил бросить повозку. Я думал, Кара свернет ему шею за такие слова. Она заорала – мол, она, пока жива и способна сражаться, ни за что вас не бросит. Генерал еще громче ответил, что если бросить повозку, будто она не представляет ценности, и притвориться, что мы пытаемся сбежать, то враг погонится за нами и не обратит внимания на повозку. Как если бы в ней не было ничего ценного. Враги кинутся за нами, чтобы убить, ведь их цель – мы, а не повозка. Никки согласилась, что он прав. А Зедд добавил, что, как ни мерзко сознаваться в этом, он согласен. И лучше поскорее начать осуществление этого плана, не то будет поздно. Кара так стиснула зубы, что не могла говорить. Ее лицо стало таким же красным, как ее кожаное облачение. Наконец, взревев, она кинулась к повозке, быстро развернула лежавший там с краю кусок старого брезента и вместе с Никки накрыла повозку, а с ней и вас, так чтобы та казалась пустой.