7 ночей с врагом - Лавли Рос

Я все еще не могу поверить в то, что делал отец. Я всегда думала, что он продает оружие, знала, на что он способен, но насиловать и шантажировать женщин? Он ведь учил меня, что от меня мужчинам нужно будет только одно. Неужели он учил этому, потому что знал, что так оно и есть на самом деле? По себе судил? От осознания чудовищности поступков папы мне становится по-настоящему плохо.

— Идем, Арман, — ласково произносит Катя и проводит рукой по его щеке. — Пусть они поговорят.

Нехотя он поднимается и, взяв девушку за руку, ведет ее на выход. Мы с Дитмаром остаемся одни, и я надеюсь, что он расскажет, чего же он на самом деле хочет. Какие цели преследует и какова будет месть? Неужели это всё? Просто переспать со мной?

— Так каков план? — переспрашиваю его. — Сделаешь со мной то же самое, что мой отец сделал с сестрой Кати?

— Я не твой отец, Карина, — спокойно говорит он. — Я не издеваюсь над девушками.

Хмыкнув, смотрю на него исподлобья и намеренно выставляю щеку так, чтобы ему было видно, что именно он не делает.

— Издеваешься, да? — интересуется он.

— Нет, констатирую факт. Ты позволил — они сделали. Ты же сам сказал пожестче.

— Карина! — кулак Дитмара опускается на стол так, что на нем звякают чашки. — Я не хотел этого, — уже спокойнее говорит он. — И я перегнул, признаю.

Сложив руки на груди и закинув ногу на ногу, с вызовом смотрю мужчине в глаза.

— Важно не то, что ты хотел, — произношу. — Важно то, что получилось в итоге. У меня синяк на лице и болят запястья.

— Я сожалею.

— А я хочу знать, чего мне еще ждать? Секса с тем, кому ты меня отдашь?

— Я никому тебя не отдам, — мотает он головой. — Я хочу покочнить, наконец, с враждой между мной и твоим отцом. А еще жить хочу. И ты хочешь, чтобы жил твой отец, верно?

Я не понимаю, к чему он клонит, но киваю, потому что каким бы отец ни был, что бы он ни делал, он все еще мой папа. Тот, кто читал мне сказки на ночь, когда мамы не стало, тот, кто заботился обо мне. По-своему, иногда слишком грубо и навязчиво, но заботился. Я не хочу ему смерти, тем более если смогу что-то сделать, чтобы это предотвратить.

— Я знаю, как сделать так, чтобы мы оба остались живы и пришли к соглашению. Возможно даже к перемирию, хотя за стол с твоим отцом я никогда не сяду.

— И как же? Женишься на мне? — выдаю первое, что приходит в голову.

Дитмар молчит и выразительно смотрит на меня.

— Не-е-е-е-ет, — тяну. — Ни за что! Даже и не думай!

— Значит, твой отец умрет, — заключает он.

— Или ты.

— Или я, — он кивает.

— Отлично, — делаю взмах рукой. — Я тебе даже гроб выберу. Черный, хочешь? Или синий?

— У меня есть пять ночей, Карина, — хмыкает он. — Уверен, спустя это время выбирать ты будешь не гроб.

Дитмар сверкает своими дьявольскими глазами и подходит вплотную. Он подносит широченную ладонь к моему лицу и никак не реагирует, когда я пытаюсь отстраниться. Он доводит дело до конца и обжигает меня сильными пальцами. Проводит, будто исследую мои черты, и врезается в мои глаза с напором.

Я, как и в прошлые разы, теряюсь, когда он такой. Он явно разгадал мою слабую сторону и играется со мной. Позволяет дерзить и огрызаться, а тем временем опутывает тонкими но прочными нитями. Я не связана, но бывают моменты, когда я не знаю, как ему противостоять.

Как сейчас.

Шутливый разговор закончился, Дитмар смотрит на меня как свою девочку, сладкую, отзывчивую, пылкую…

У меня пересыхает в горле от его взгляда и я зачем-то поднимаюсь на ноги. Сама делаю хуже, ему остается лишь обхватить меня крепче и притянуть к себе. Я утыкаюсь лицом в его крепкую грудь и случайно вбираю его солоноватый запах. Он опасен и сразу пробуждает воспоминания. Я знаю, как меняется его запах, когда его кожа раскалена от секса и как его запах раскрывается на моей коже.

— Я кое-что привез для тебя, Карина, — произносит Дитмар с усмешкой.

Я не могу понять, серьезно он или сейчас последует грязная шуточка.

— Пойдем, — он берет мою ладонь и подталкивает меня, по-хозяйски сгребая в охапку. — Я покажу.

Он не ждет моего согласия. Отрывает от пола и подхватывает на руки с невозможной легкостью. Я совершенно не чувствую своего веса, Дитмар даже для мужчины очень сильный. Он вносит меня в другую комнату, где я замечаю красивые брендовые пакеты на диване.

— Что? — я изумлена и не стараюсь скрыть это. — Ты привез шмотки?

— Я мог напутать с размером, надо померить.

Он подхватывает край моего топа и бесцеремонно начинает стаскивать его.

— Никто не войдет, — бросает, будто других причин для моего отказа быть не может. — Я привез то, что тебе лучше подойдет.

Я царапаю его пальцы до крови, но этому хищнику ни по чем. Я с обреченным выдохом наблюдаю, как топ пролетает мимо моего лица. Но мне удается все же увернуться, показывая, что пакеты меня заинтересовали. Я по брендам понимаю, что тут классные вещи. Именно то, что я ношу.

— Это как повышение? — я провожу ладонью по спортивным штанам, которые пока еще остались на мне, хотя Дитмара они тоже смущают. — Одежда пленницы мне больше не подходит? Понятно, теперь меня будут наряжать как невесту.

Я переворачиваю несколько пакетов, вытряхивая одежду. Черт, красивая… Платья, джинсы, модные топы, как будто привезли мой собственный гардероб.

— Ох, — выдыхаю, когда из последнего пакета выпадает откровенное кружевное белье. — Это тоже надо мерить?

— Нет, уже ничего не надо, — хрипит Дитмар.

Мои словесные укусы заводят его, он сжимает ручищами мою талию и толкает вперед. Грубо и жестко. Я перехватываю его руку выше локтя, чтобы устоять на ногах, но он нажимает другой рукой на поясницу и вынуждает выгнуться перед ним. Еще толчок, он на мгновение оглушает меня своей силой, затаенной, темной, пульсирующей, которая разгоняет кровь желанием и протестом одновременно.

Я падаю лицом в новую одежду и ощущаю, как мужские ладони обхватывают мою задницу, выставляя ее торчком. Дитмар разминает мою кожу через мягкую ткань штанов, а потом дергает штаны вниз вместе с трусиками. Я охаю и вновь пытаюсь вывернуться.

— Ты говорил, что не издеваешься над девушками…

— Но я не говорил, что не трахаю их.

Боже!

Он проводит пальцами между ног, приручая к жесткой ласки. Он может себе ее позволить, потому что точно знает чувствительные точки моего тела. И он не делает мне больно, он давит как мужчина, забирает главную роль и показывает, что в сексе вести будет именно он.

— Расставь ножки, малышка, — бросает он низким голосом, наклонившись в моему уху. — Покажи мне себя.