Не было бы счастья... - Сандра Мэй

Дождь поливал уже от души, и Ширли совершенно случайно разглядела свое отражение в витрине. Волосы прилипли к голове, тушь черными потеками устремилась по щекам к подбородку, а немыслимый цвет намокшей кофты стал совсем уж тошнотворным.

А потом позади нее в витрине отразился мотоцикл, и она поняла, что надо идти вперед. Мало ли, кто катается на мотоцикле в такую погоду… Она шла по лужам, и туфли хлюпали при каждом шаге. Здание капитолия, кажется, чуточку приблизилось, но все еще было очень далеко.

Поток воды окатил ее с правого бока. Мотоциклист промчался мимо, а она в бессильной ярости смотрела ему вслед. Через минуту послышался знакомый рев мотора, и вот тысяча фунтов стали, хрома и резины резко затормозила прямо перед ее носом.

Ширли влетела точненько в незнакомца — сначала споткнулась о его колено, потом уперлась в широкую грудь. А еще через миг ОЧЕНЬ сильная рука подхватила ее под локоть. Испуг был велик. Настолько велик, что адреналин прямо-таки бурлил в крови Ширли, и вместо того, чтобы бежать, она приняла бой. На пустынной улице незнакомого района, с человеком, чьего лица она не могла видеть…

— Что же вы делаете, а?! Сначала обдаете меня водой — как будто я недостаточно мокра и без этого. А потом еще и нападаете на меня! Вам стоило бы извиниться, мистер!

— Ну я, собственно, и извиняюсь.

Приглушенный шлемом голос был низким и несомненно мужским, больше ничего про него сказать было нельзя. Ширли возмущенно фыркнула и попыталась выпрямиться. Трудно негодовать, когда практически находишься в объятиях объекта негодования.

Однако ее рука соскользнула с мокрой куртки мотоциклиста, нога подвернулась, а мокрая сумка потянула назад, и Ширли едва не шлепнулась прямо в лужу. Мотоциклист попытался подхватить ее, но Ширли окончательно утратила равновесие и плюхнулась на колени перед своим не то спасителем, не то грабителем. Тот издал глухой смешок.

— Неплохая позиция, мне нравится.

Надо было вставать и немедленно уходить, чтобы не слышать больше грязных намеков, но… Ширли вскинула голову — и в прорези шлема мелькнули медные волосы, знакомый розблеск зеленых глаз…

— Брэнд?!

Мотоциклист снял шлем и одарил Ширли своей неповторимой кривой усмешкой. Особо виноватым он не выглядел, и ярость Ширли вспыхнула с новой силой.

— И что это вы здесь делаете? Сбить меня решили?

— Ничего подобного. Я просто ехал, смотрю — вы идете под дождем. Честно говоря, сначала я обратил внимание на ваше одеяние. Потрясный цвет.

— То есть вам не понравилась моя кофта, и вы решили меня обдать из лужи?

— Я не видел эту лужу. Занят был, смотрел на тебя. Тебе холодно?

— Даже если и так, то вы в этом и виноваты.

— Не думаю. Когда я тебя заметил, ты уже напоминала тонущую крысу…

— Что?!

— Хорошо, мокрую курицу.

— Слушайте, что это вас все на животных тянет? То глаза у меня, как у щенка, то на крысу я похожа, то на курицу! Прямо скотный двор, а не женщина.

— Что поделать. Я вырос на ранчо.

— Думаю, что должна благодарить небеса за то, что не пахну, как стадо свиней, если следовать вашей логике…

— Вполне может быть. У меня пока не было возможности принюхаться.

У нее в голове шумело от адреналина и возбуждения. Что с ней творится? Она в жизни ни с кем так не разговаривала. Единственные люди, е кем она в принципе иногда была не согласна, отец и ее муж просто отмахивались от ее возражений — и она покорно соглашалась с этим. Но Брэнд Мэрфи! С ним она ссорится уже второй раз за день! И почему-то ей хочется, чтобы последнее слово осталось за ней.

— Вообще-то минуту назад я влетела прямо в вас, вы не заметили?

— Заметил. Но ты же не в нос мне влетела. Ты уверена, что не заболела? Что-то ты вся красная.

— Как петух?

— Не думал об этом, но если ты настаиваешь…

Она сердито отпихнула его руку и тут же пожалела: от ладони Брэнда шло тепло.

— Так что вы здесь делаете?

— Спасаю деву в беде.

— То есть сначала доводите ее до беды, а потом спасаете?

— Ты всегда такая?

— Какая?

— Колючая.

— Знаете, вы со мной сейчас так разговариваете… будто я младшая сестренка вашего лучшего друга и мешаю вам заняться вашими мужскими делами!

— О, не говори о сестренках! У меня была детская психотравма! Младшая сестренка моего лучшего друга выросла, стала обалденной красоткой и вышла замуж за другого. За игрока в гольф. А я побоку.

— У вас еще будет шанс. Браки в наши дни недолговечны.

— Только не в моем случае.

— Так вы женаты?

Она очень старалась, чтобы в голосе не прозвучало разочарование.

— Нет. Но когда женюсь… Это не будет одним из этих, брачных контрактов на время. Брак — это навсегда, так я думаю и не вижу смысла в разводах. Все можно решить, если поговорить друг с другом откровенно.

— Мне кажется, это очень упрощенный подход.

— О, да ты и в этом эксперт! Замужем?

Говорил он совершенно легкомысленно, но выдал его взгляд, который Брэнд метнул на безымянный палец Ширли.

Ей не хотелось лгать, но и правду говорить она опасалась. Если Брэнд начнет докапываться до истины… Что-то ей подсказывало, что он — докопается.

— Нет, я не замужем.

— Так откуда тебе знать?

— Можно многому научиться, только наблюдая.

Брэнд решительно переложил шлем в другую руку и отрезал:

— По МОИМ наблюдениям, девяносто девять процентов проблем в личных отношениях возникают из-за недостатка общения. Либо из-за лжи.

Ширли вся подобралась, исподтишка изучая лицо Брэнда. Неужели он вспомнил ее у ворот Гейтсвилля? Подозревает, что автор статей — она, но хочет, чтобы она сама призналась? Нет, не похоже.

ЛОЖЬ. Это слово повисло между ними в воздухе, впрочем, Ширли не особенно переживала. Она не солгала Брэнду, она просто не сказала правды.

Надо полагать, и он был не до конца откровенен. Вообще, создавалось впечатление, что оба они сейчас разводили теории, основываясь на собственном опыте и изо всех сил стараясь скрыть это.

Надо прервать паузу. Лучшая защита — нападение.

— Я думаю, вам пришлось долго наблюдать, чтобы выйти на такие потрясающие цифры. Девяносто девять процентов!

— Ты мне не веришь?

— Я этого не сказала. Просто интересно, откуда взялась цифра. Вы не сказали «большинство» или «значительно больший процент», вы использовали цифры. Вы не думаете, что для политика может быть опасно оперировать цифрами, реальность которых он не может доказать?