Труп на сцене - Картер Браун

Нашел в справочнике номер Полуночной и позвонил ей, но на другом конце никто не поднял трубку. Подумал, что, наверное, она сегодня очень занята, ведь толпы чокнутых любителей джаза должны валом валить в ее заведение.

Я положил трубку и стал думать о Тэлботе, все еще лежащем скрючившись на полу в ванной. Теперь он становился проблемой номер один для меня. Мне не хотелось действовать по инструкции и сообщать в полицию об убийстве, по крайней мере сейчас.

Я налил себе еще виски и постарался не думать о нем. Было уже одиннадцать часов, час с четвертью до свидания с Полуночной. Я отхлебнул виски и закурил сигарету, когда опять зазвенел дверной звонок.

Я чуть было не проглотил сигарету. Может, это вернулась Рина поболтать о чувствах и эмоциях, одолевающих ее тонкую натуру. Это может быть какой-нибудь очередной подарок судьбы, а может, меня осчастливил своим посещением сам шериф Лаверс. Пока я все это обдумывал, звонок зазвенел вновь. Значит, подарок судьбы исключается.

Я открыл дверь, и передо мной возникло широкое круглое лицо, над которым возвышался коричневый котелок.

– Привет, лейтенант, – сказал Кларенс Несбит.

– Привет, Кларенс. Что ты здесь потерял? Свой контрабас?

Он слабо улыбнулся, и я заметил, как он машинально перебирает невидимые струны контрабаса.

– Полуночная попросила меня зайти к вам, лейтенант. Сообщить, что свидание отменяется.

– Глупая маленькая Полуночная.

– Поймите меня правильно. Она предлагает вам прийти к ней домой, и она не собирается всю ночь ждать вас, так, может, вы пойдете прямо сейчас?

– Неужто дела идут так плохо, что она закрыла подвал так рано?

Кларенс тупо уставился на меня и глядел так несколько секунд.

– Вы, кажется, ничего не поняли, лейтенант. Полуночная так и трясется от злости.

– А что случилось?

Кларенс недоуменно покачал головой.

– Так вы ничего не слышали?! Фараоны закрыли подвал за час до его открытия.

– Что они сделали?

– Закрыли подвал. И заперли на замок. О Боже, неужели нам больше не играть там?

– Кто это сделал?

– Какой-то Хэмбоун.

– Хэммонд?

– Точно, он!

– Спасибо, Кларенс. Благодарю за новости. Где мне найти Полуночную? Кларенс дал мне адрес.

– Минут через десять я выйду.

– Отлично, лейтенант! Я звякну Полуночной, что вы придете.

– Пока, Кларенс.

– Заметано, лейтенант.

Я закрыл дверь. Позвонил в отдел и попал на Хэммонда.

– Я тут слышал, что ты закрыл “Золотую подкову” сегодня вечером?

– Ну и что?

– У тебя были основания или просто несварение желудка?

– Предполагаемый центр по распространению наркотиков. Тебе бы до этого не додуматься, Уиллер, точно?

– Почему это ты так решил?

– Джон Ландис курил марихуану, ведь так? Где он ее доставал? Почему он постоянно отирался вокруг “Золотой подковы”? Все складывается один к одному, даже ты своим неразвитым мозгом должен это понять!

– Может быть. Ну и как, много нашли?

– Да ничего не нашли, если ты это имеешь в виду, – его голос стал совсем кислым. – Я считаю, что они вынесли все наркотики из притона вчера ночью. Завтра я должен снова открыть этот чертов подвал.

– Да, незавидное положеньице. Что, сильно давят?

– – Жарко тут у нас. Но я не особенно беспокоюсь. Уверен, хозяйка все сама провернула. Я заставлю ее расколоться!

– Ты говоришь просто ради самого процесса словоизвержения. У тебя молчание не только звучит прекрасно, но оно и красит тебя.

– А если говорить о давлении, – пробулькал Хэммонд, – то у тебя есть собственные проблемы, Уиллер. Этот старина Ландис буквально начал охоту за твоим скальпом. И судя по тому, что я здесь слышал, он добьется своего!

– Тебя не правильно информировали, лейтенант, впрочем, как и всегда. – Я положил трубку.

Сам же подумал, что на этот раз информация Хэммонда вполне может соответствовать действительности. И с этими радостными мыслями я выскочил из квартиры и залез в машину, припаркованную у обочины.

Итак, я направляюсь на свидание с Полуночной О'Хара. Полуночная в полночь. Будет ли она петь для меня?

Она открыла дверь и холодно взглянула на меня.

Мой взгляд был более теплым.

Ее светлые волосы были зачесаны назад и стянуты на затылке. Это придавало ей вид утонченной простоты. Такая прическа очень подходила к ее прозрачному черному пеньюару. И опять под пеньюаром у нее ничего не было. Я так хотел хотя бы краешком глаза взглянуть, что же там находится. Даже после активных упражнений с Риной вид Полуночной возбуждал меня.

– Заходите, – резко бросила девушка.

Я зашел внутрь, закрыв за собой дверь. Квартира оказалась просто чудесной: раза в три больше моей берлоги, обставлена просто, но со вкусом, в современном стиле, что позволительно каждому, имеющему лишних тысяч пять долларов.

– Мне нравится ваша квартира, – для начала беседы отметил я. – Мне снять ботинки?

Полуночная пожала плечами, так и не позаботившись мне ответить.

– Мне приходилось читать Дейла Карнеги, но у меня такое впечатление, что толку от этого никакого. Девушка закурила сигарету и повернулась ко мне.

– Вы все так же продолжаете шутить!

– О чем это вы?

– Да все о той же вашей блестящей шуточке: о назначении мне свидания сегодня вечером после моего выступления. Какое благородство со стороны фараона, он даже позволяет себе подождать, хотя знает, что собирается прикрыть заведение!

– Я не знал, что вас собираются прикрыть. Впервые я услышал об этом от Кларенса. Это вовсе не моя идея, а лейтенанта Хэммонда.

Мои оправдания не произвели на нее ровным счетом никакого впечатления.

– Если у вас есть, что сказать мне, лейтенант, то давайте покороче, я очень устала.

– Разве вы не предложите мне выпить? – с надеждой спросил я.

– Нет!

– Я только помечтал.

– Но вы же пришли сюда не для того, чтобы валять дурака, – заявила Полуночная, глубоко вздыхая, от чего ее соски четко обрисовывались.

– Это уж точно. Вы солгали мне о Джонни Ландисе, когда я вас о нем спрашивал. Вы утверждали, что никогда раньше его не видели.

– Я все объяснила лейтенанту Хэммонду. Разве вы, фараоны, не общаетесь друг с другом, когда работаете по одному делу?