Дети Левиафана - Никита Киров

— А что он натворил?

— Лечит руку Альфреду, а ещё вправил плечо Густаву. А эти болваны и спасибо сказать не могут. Потом останется впечатление, что среди ангваренцев одни грубияны.

— Он не очень любит деревенскую жизнь. Я вот тоже.

— А я вас понимаю, — Ханна улыбнулась и поправила воротник рубашки. — Никогда не любила деревню. Мы с Хансом жили в городе, там нам нравилось больше.

— Твой муж?

— Да. Он прислуживал тогдашнему анвальту, сеньору, и откладывал деньги, чтобы… — она осеклась. — Извините, вам, наверное, неинтересно слушать про…

— Нет, расскажи, — попросил Людвиг. Пока Ханна говорит, можно молчать. — Мне интересно, я же не такой твёрдый и непрошибаемый, как моя броня. Такой же человек, как и ты. Правда, с рыцарским титулом и оружием, но это так, мелочи.

Они засмеялись.

— Я таких рыцарей, как вы, ещё не видела.

Тупых неловких болванов.

— Похоже, я такой один. Ну и что тогда случилось?

— Всё было как в красивой сказке, что показывают бродячие актёры, — проговорила девушка чуть возвышенным голосом. — Он мужественный стражник, а она прекрасная служанка. Они жили в замке и проводили вместе очень много времени.

Ханна улыбалась, но с грустью.

— Ханс служил в страже, а я прислуживала жене анвальта, но сам сеньор был не очень приятным человеком. Вредный, кричал, руки распускал. Ещё толстый, как печка, и вонючий как свинья.

Людвиг украдкой понюхал рубашку и скривился.

— Мы тогда жили в Ангварене, в старом Ангварене. И вот Ханс предложил сбежать. Ему тогда было лет примерно, как вам. Вот мы сбежали. Хотели далеко, на юг, где всегда тепло и растёт виноград. Но денег хватило только до ближайшего города. Ханс устроился в стражу, а меня взяли служанкой к знатной даме. Та ещё старая ведьма, но временами была ещё ничего. Девица так себе вести не должна, — сказала Ханна скрипучим голосом. — Но если очень хочется, то можно.

Она счастливо засмеялась.

— Но мы не жалели. Когда было свободное время, мы с ним ходили в лес, учил меня драться и стрелять. Но денег не хватало и Ханс устроился наёмником. Говорил, что война кончится быстро, он разбогатеет и мы отправимся дальше. Но увы, он не вернулся. Сказка закончилась, да и вряд ли бы такая кому-нибудь понравилась.

— Погиб в бою?

— Если бы он дожил до него, — Ханна поморгала чуть чаще обычного. — Там бы продержался. Нет, заболел и умер ещё в походе. О таком в сказках не говорят.

— И что ты делала дальше?

— Тогда и хозяйка умерла, пришлось возвращаться домой. Отец долго на меня дулся, потом сказал, что нечего ходить вдовой и нужно обязательно выйти замуж.

— И за кого? — Людвигу почему-то стало обидно.

— Из неженатиков у нас в колонии только Петер, Клаус и Густав. Вообще, я должна была выйти замуж за Йозефа, но он слишком долго тянул. Вот и дотянул, а то я бы опять стала вдовой и меня бы тогда точно никто в жёны не взял, — Она откашлялась и зашептала натужным злобным голосом. — Это Чёрная Вдова, берегись.

Людвиг засмеялся следом, хотя понял, в чём шутка.

— А что с ним случилось?

— Ну Йозеф. Вы разве не помните? Ну он погиб ночью.

— А, этот, — он захихикал, будто в лопающейся от выстрела голове было что-то смешного. — Зря он посмотрел в ствол, конечно.

— Ага, — во взгляде Ханны мелькнула укоризна. — Вы что? Нельзя потешаться над умершими.

— Да, ты права.

Он посидел, кусая губы, но не выдержал и опять засмеялся.

— Но зато вы наконец-то меня слушали, когда я говорил, что с оружием надо обращаться осторожно, — Людвиг вытер глаз. Теперь точно всё испортил. — Извини, наверное, выгляжу бессердечным чудовищем.

— Немного, — она едва заметно улыбнулась.

— Сам бы не подумал, что это меня насмешит. И что дальше?

— А потом наша колония приехала сюда. Мы умеем работать в сложных лесах, поэтому нам дали это место, где раньше… — Ханна резко замолчала. — А вы из Грензена? Никогда про него слышала.

— Нет, это Губерт из Грензена, а я из Стурмкурста. Но ты правы, никто про Грензен и не слышал. Немного унылый край, — Людвиг попытался вспомнить ту шутку. — У жителей Грензена столько денег, что им хватит на всю жизнь. Только если они не будут их тратить.

Она улыбнулась.

— А чем вы занимались в Стурмкурсте? Или вы всегда были рыцарем с малых лет?

— Ну как чем, — Людвиг замялся. — Тем же, чем и обычно занимаются люди вроде меня. Фехтование, верховая езда. Некоторые ходили на охоту, но я не любил.

— И только это?

— Ну, больше и нечего. А, ещё у нас театр был. Ну и когда были ярмарки и праздники, смотрел на представления.

— Вот по деревням актёры не ездят, а в городе постоянно что-то показывали. Нам с Хансом очень нравилось… хотя нет, он ту историю не любил, но я несколько раз ходила. Про девочку, которую похитили страшилы и заставили работать в бане. А вам что нравилось?

— Разное, много чего, — Людвиг задумался. — Но недавно я видел нечто совсем другое. Выглядело… по-настоящему.

— И что там было? — Ханна придвинулась поближе.

— Долго рассказывать. Но я попробую. Однажды один человек, хотя и не совсем человек, изготовил кольца, дававшее могущество. Он раздал их правителям, но втайне от всех создал другое кольцо, с помощью которого мог управлять остальными…

* * *

От звука охотничьего горна Эйнар скатился на пол, ничего не понимая. Где-то слышался собачий лай и крики. Уже почти утро.

— Ммм, что? — Людвиг спросонья открыл глаза, потом до него дошло и он вскочил. — Помоги надеть доспех!

Кирасу напялили поверх рубашки, которую островитянин отдавать не собирался.

— Я пошёл! — рыцарь взял шлем, один из тех, что селяне прятали в руинах. — Ты оставайся.

— Почему?

— Ты ранен.

— Если вас всех прикончат, то и меня тоже.

Сражаться не хотелось. Но выбор небольшой — или сражайся, или умри.

— Решай сам. Я за тобой присмотрю, но в этот раз держись подальше.

Вся деревня спала в одежде и с оружием. Дозорные уже выстроились, а к ним подбегали остальные. Причём копейщики стояли первыми, направив копья вперёд и прикрывая стрелков. Значит, парень не зря убил время и его подопечные запомнили хоть что-то.

— Строимся плотнее, — приказал Людвиг.

Из леса доносились крики и шум бегущих людей, собаки хрипели и пытались порвать цепи.

— Больше, чем вчера, — Дитрих сплюнул. — Готовимся! Огонь по команде! Кто выстрелит раньше, я тому мушкет в жопу засуну!