Дневник Домового. Рассказы с чердака - Евгений ЧеширКо

– Не знаю. Месяца полтора, наверное. Не меньше… Возьми вот, воды выпей, полегчает.

Солдат протянул флягу и аккуратно выглянул из-за стены.

– Сейчас опять пойдут. Отдохнут немного и пойдут. На кой черт им этот дом сдался? У тебя табачка не осталось, Федь?

– Ага, один сплошной табачок… Давно уже нету.

– Покурить бы сейчас, – Василий вздохнул, – ничего, справимся. Сейчас добьем эту гадину… Не мы, так товарищи наши добьют. Ничего, Федь, ничего… Это так, трудности временные. Еще немножко потерпеть нужно, – Василий пошевелил ступней, – вот только сапоги уже есть просят. Второй год в одних хожу.

– Почты уже два месяца нет. Как там жена моя? Живая? Мы с ней собирались к морю сьездить. Мечта у нас такая была. Да вот теперь не скоро, видать, получится.

– Съездишь еще, не переживай! И внуки твои еще съездят! Слушай, а в Турции какое море?

– А черт его знает! Турецкое, наверное, – солдат помолчал, задумавшись, – связи до сих пор нет? Не знаешь?

– Нету. Немцы всё распахали. Вот бы какой-нибудь аппарат нам, чтобы без проводов был. А то сколько связистов уже там лежит… Вчера шестого с катушкой убило.

– Шестой уже… – Федор отхлебнул из фляги, – о, вроде легчает…

Солдаты пару минут посидели молча.

– Ничего, Вась! Тяжко нам, а детям нашим, наверное, проще будет!

Василий хотел было что-то ответить, но его слова утонули в грохоте надвигающегося огненного ада.

– К бою!..

* * *

Последнее письмо немецкого солдата Эриха Отто, отправленное из Сталинграда.

4 января 1943 года:

«…58 дней мы штурмовали один-единственный дом. Напрасно штурмовали… Никто из нас не вернется в Германию, если только не произойдет чудо. А в чудеса я больше не верю. Время перешло на сторону русских».

* * *

P. S.

Что сейчас для нас 58 дней?

Две невыплаченные зарплаты.

Два просроченных платежа по кредиту.

Рост курса доллара на 45 рублей.

Одна отмененная поездка на отдых за границу.

Четыре перенесенных похода в ночной клуб.

Действительно тяжко жить стало.

Как хорошо, что нас не слышат те, для кого 58 дней превратились в 58 ежедневных встреч со смертью. Один дом в Сталинграде, который оборонял отряд сержанта Павлова, вся немецкая армия не могла взять 58 дней. Так и не взяла.

А нам два раза зарплату не выплатили… Беда.

Себастьян был настолько неудачливым бесом, что умудрился вселиться в кузнеца второго разряда Илью Михайловича Косыгина. Нет, нельзя сказать, что кузнец был плохим человеком, или что у него была плохая профессия. Конечно же, нет. Просто он был человеком старой закалки и все новое ему давалось с трудом. Вот и новый житель его, прости господи, эго никак его не радовал. Можно даже сказать, что он его не воспринимал как часть себя. А следовательно, иногда вел с ним беседы.

Бывало, сядет у себя возле мастерской на скамейку, да и начнет разговор:

– Эй, чертяка, ты тут?

– Ага, – грустно вздыхал бес.

– Пить будешь?

– Нет, спасибо, я непьющий.

– А есть?

– Мне бы немножечко вашей души, а то совсем оголодал, – жалостливо тянула нечисть.

– Так бери.

– Можно, да? – Было слышно, как бес аж подскакивал со своей табуретки. Или на чем там они сидят внутри людей.

– Конечно нет. Ты что думаешь, живешь там на халяву, я тебя еще и кормить должен? Нетушки, псина ты эдакая. Не дождешься.

Бес вздыхал и снова усаживался на свой табурет.

Этот диалог происходил изо дня в день, и Себастьян верил, что когда-нибудь кузнец сжалится и отдаст ему часть своей души. Но чуда не происходило. Один раз он даже так психанул, что собрал свои вещи и собирался уйти домой, но, представив, как он будет оправдываться перед начальством, решил остаться.

В один из дней Илья Михайлович закончил работу и снова присел около мастерской.

– Сидишь? – спросил он у своего живота.

– Сижу, – обреченно послышалось оттуда.

– А чего ждешь-то, демоняка? Чего надо тебе? Ты мне хоть скажи, может, придумаем чего-нибудь.

– Душа ваша нужна, что ж непонятного?

– А зачем?

– Как это – зачем? Чтобы всякие непотребства творить с помощью вашего тела. А когда помрете, я ее с собой возьму в ад. Мне премию выпишут, может быть, отпуск даже дадут, – мечтательно протянул бес, – я последний раз в отпуске тысячу лет назад был.

– Не получится у тебя ничего, чертяка.

– Почему?

– А потому что жизнь я прожил хоть и не длинную, но успел в ней делов наделать. Ты вот, пока там сидишь, хоть раз смотрел на душу?

– Нет, а что с ней?

– А ты посмотри.

Внутри раздались звуки маленьких шажков, затем скрипнула какая-то дверь.

– Ого! А что она у тебя маленькая такая? Еще и твердая, как каменюка.

– За такую тебе не то что отпуск, тебе еще и штраф выпишут.

– А почему так? Что случилось-то?

Кузнец некоторое время помолчал.

– Любил я когда-то одну девушку. Очень любил. А потом вот взял да и предал ее. Вроде бы обычная история, у кого такого не было, да вот только с тех пор никого я полюбить не смог. А душа без любви – как губка без воды. Сначала высыхает, потом еще трескаться начинает, а потом и вовсе разваливается. Вот такие дела, чертяка.

Бес вернулся к табуретке и, вздохнув, присел:

– Да тут не только в любви дело, кузнец. Она у тебя не просто засохла, она еще и кровоточит изнутри. А я еще думаю – чего тут так скользко?

– И что это значит?

– А значит это, что внутри она у тебя еще живая. Другими словами, можно ее еще, так сказать, реанимировать.

– И как? – заинтересованно спросил кузнец.

– Пока не знаю, но попробую, – ответил бес, – а ты мне тогда ее отдашь в пользование?

– Если сможешь ее забрать, то отдам, – кузнец хитро улыбнулся и встал со скамейки.

* * *

Они встретились случайно. Иногда так бывает. А может быть, и бес помог, этого уже никто не узнает.

– Прости меня, – кузнец виновато опустил глаза, – я очень перед тобой виноват.

– Не переживай, все хорошо. Значит, так должно было быть, – девушка улыбнулась и провела ладонью по его волосам.

– Кузнец, – послышалось из живота, – растет душа, давай не останавливайся!