Зеленый гамбит - Вадим Панов

– Ох! Ох! Ох!

Широко раскрытые глаза Далины ничего не видели, смотрели прямо на жрицу, но не замечали её.

– Мне больно…

– И хорошо? – осведомился Сдемир.

– Очень… хорошо…

Далина почти рыдала от удовольствия, всхлипывала, стонала, продолжала охать и тем вывела Всеведу из себя.

– Мне больно!

– Что?

– Ещё!

«Здесь? При мне?!»

Не помня себя, жрица широко распахнула дверь и громко бросила:

– Потрудитесь доложить, что вы тут делаете?

Чем, естественно, почти мгновенно оборвала поток сладостных вздохов.

Фея смущённо пискнула что-то жалкое. Она почти позволила Всеведе выиграть ситуацию, однако нахальный мальчишка не постеснялся взять удар на себя.

– Всё в порядке, жрица, это называется секс, – произнёс он после картинно-тяжёлого вздоха. – И если им занимаются по обоюдному согласию, в этом нет ничего противозаконного. – Сдемир провёл рукой по обнажённому плечу девушки, чуть сжал его, не позволяя фее отстраниться, и небрежно продолжил: – Могу я теперь узнать, что делаете тут вы?

– А-а…

И впервые за долгое время Всеведа поняла, что её умыли. Нахальный мальчишка, не стесняющийся наготы, не попытавшийся прикрыться и даже не отстранившийся от подруги, выставил её, опытную, умную и красивую, совершеннейшей дурой. Старой дурой, вынужденной подсматривать за молодыми любовниками, поскольку сама лишена плотских радостей.

«Нет!»

Всеведа прекрасно знала, что это не так, что она любима и желанна, но краска стыда всё равно тронула скулы нежно-алым.

А самое противное заключалось в том, что Сдемир и Далина продолжали оставаться в той позе, в какой были застигнуты, ясно давая понять, что продолжат своё занятие, едва жрица закроет дверь.

– У вас всё?

На «ты» Сдемир звал Всеведу исключительно наедине или в присутствии отца, при посторонних использовал официальное «вы», которое сейчас прозвучало предельно издевательски.

– Завтра поговорим, – пообещала жрица.

– Как скажете.

Юноша подался вперёд, и Далина заметно вздрогнула, с трудом сдержав очередной звук.

«Мерзавец!»

Женщина покинула комнату, но далеко не ушла: прислонилась к стене, переживая странную смесь дикой ярости и не менее дикого желания. Хотелось убить наглецов. Хотелось присоединиться. И ещё – просто хотелось, потому что вид обнажённых любовников, их дерзкое и демонстративное нежелание прерываться, а главное – выражение неподдельного наслаждения, промелькнувшее на лице Далины, привели Всеведу в крайнее возбуждение.

«Ладно… с вами поговорю… завтра… – Мысли путались так, будто жрица эти слова произносила. – А сейчас… мне есть чем заняться…»

И она поспешила в комнату переходов, единственное помещение тщательно защищённой крепости, из которого можно было построить портал.

Домой.

Где её ждал Юра…

– Она… меня… убьёт…

Далину трясло, говорила она прерывисто, однако находящийся позади Сдемир прекрасно понял девушку и ответил небрежным:

– Плевать.

– Тебе… легко… говорить… ты… сын…

– Не отвлекайся, оргазм пропустишь.

– Вряд ли…

Юноша неожиданно и резко подался вперёд, заставил партнершу распластаться на диване, и смена позиции немедленно привела к развязке: комнату наполнили протяжные стоны и короткие восклицания. Затем – шумное дыхание. А ещё через полминуты – бульканье наливаемой воды.

– Хорошо, – усмехнулся Сдемир, залпом опрокидывая стакан.

– Она меня убьёт, – задумчиво повторила раскинувшаяся на диване фея.

– Ничего она не сделает. Ты под моей защитой.

– Всеведа злопамятна.

– Откуда знаешь?

– Все говорят.

– Не верь слухам. – Юноша зевнул, с удовольствием оглядел обнажённую подругу, присел рядом и провёл рукой по её груди. – Прекрасно…

– Правда?

– Никогда не вру женщинам.

– Врёшь.

– Только не когда всё очевидно, – рассмеялся Сдемир. – Ты – прекрасна. – Далина томно потянулась под его умелой рукой. – Ты сделала то, что я просил?

Деловой вопрос заставил девушку надуть губы:

– Так и знала, что ты не забудешь о деле.

– Как видишь, сначала забыл.

– Вижу… – Она улыбнулась и доложила: – Я отыскала Федру в «Трёх педалях», поболтала с ним немного, как будто этот кретин мне понравился, а затем подкинула ему в бокал «слабака».

– Прекрасно, – промурлыкал юноша. – Ты даже представить не можешь, насколько всё прекрасно.

Далина не отличалась сильными магическими способностями, зато славилась как великолепная травница, способная составить рецепт любой сложности и любого же предназначения. Сдемир обращался к ней не в первый раз, однако сегодняшнее задание оказалось особенным: юноша велел подкинуть любовнику жрицы Всеведы «слабака», мягко и ненавязчиво лишающего жертву желания и возможности заниматься чем-то, кроме просмотра телевизора. Действие «слабака» было не только временным – через двенадцать часов мужчина вновь возвращался «в строй», – но и незаметным: травки растворялись в организме за каких-то пару часов, и обнаружить их не представлялось возможным даже с помощью магии.

– Похоже, твоя месть удалась: Всеведу ты завёл, а Федру выключил. – Фея прищурилась. – С тобой лучше не связываться.

– Я только выгляжу молодо, – хмыкнул сын барона. – В действительности мне пятьсот лет, и все эти годы я оттачивал умение интриговать.

– Не заметила.

– Мой ум?

– Твой возраст.

– И не заметишь. – Сдемир поцеловал подругу в губы и улёгся рядом. – Продолжим.

«Известный московский ресторатор Чарли Птицын сыграл небольшую роль в телевизионном сериале, фактически – сыграл самого себя, однако в кадре появился с роскошными тёмными кудрями на голове, чем породил волну слухов о смене знаменитого «лысого» имиджа. Наша редакция, естественно, не могла остаться в стороне от происходящего и поспешила получить комментарии из первых рук. «Ощущения странные, но не могу сказать, что неприятные, – поделился впечатлениями господин Птицын. – Голова, конечно, потела, но поскольку думать во время съёмок приходится меньше, чем в жизни, критического перегрева не случилось…» («Московский Комсомолец. Светская жизнь»)

«А может, и правда – случайность? Вчерашний разгром магазина «неПростые подарки» уже оброс слухами. Поговаривают, что через витрину были видны сражающиеся големы, однако уважаемый Ежер Хамзи опроверг эти утверждения, заявив, что в магазине взорвался сложный защитный артефакт. Но следует отметить, что первыми на место происшествия явились навы, и именно после общения с ними уважаемый Ежер выдвинул бытовую версию случившегося…» («Тиградком»)