Пленница миллиардера - Лика Трой

- Что это значит?

Конь останавливается у деревянной беседки на берегу озера.

На другом берегу организована рыбалка, до нас доносятся радостные крики, но в этой части тихо и уединённо.

Деймос спрыгивает и подает мне руку.[H1] 

Я спускаюсь с его помощью и требовательно смотрю на него в ожидании ответа.

Он невозмутим:

- То и значит.

Привязывает коня, идет к беседке.

Не оглядываясь, говорит:

- Подойди.

Каждый его приказ мне приходится себя ломать. Но, понимая всю нерациональность строптивости, подхожу, сажусь на плетеное кресло.

Деймос зажигает печь-барбекю и открывает бревно. Точнее, холодильник, замаскированный под бревно.

Я бы удивилась, но мои мысли заняты тревогой и кучей невысказанных вопросов, которые я, как жвачку с прилипшим мусором, катаю по разным отделам мозга.

Вернуться в реальность заставляет умопомрачительный запах. Вспоминаю, что последние дни я мало ем, а сегодня ограничилась одним лишь батончиком в машине.

Вскоре на столе появляются скворчащие кусочки мяса в обрамлении золотистых овощей.

Желудок призывно урчит, а рот наполняется слюной. Как аппетитно…

Деймос пододвигает мне невесть откуда взявшиеся приборы:

- Ешь.

- Не буду.

Желудок жалостливо ноет, но я его затыкаю.

В меня летит стальной прищур.

Отвечаю тем же, но вряд ли получается так же убийственно:

- Уж решать есть мне или нет, я сама буду! И когда пойти в туалет и все остальное, что касается моего тела!

Выпаливаю и понимаю, что нет… Он моим телом беззастенчиво пользуется. Не принадлежит оно мне.

В его взгляде сквозит насмешка, он уловил мою растерянность, кривит губы:

- Ты забываешься. Ты залезла в мой в дом, а все что в моем доме – тоже моё. До тех пор, пока я не решу, что ты свое… отслужила. Так что нет, твое тело - мое. Оно мне подчиняется. Хочешь, докажу?

Черт… Глаза щиплет. Наверное, это от дыма из барбекюшницы.

- Вы нагло пользуетесь моим телом. Но душа вам никогда не достанется, - отрезаю я, в отчаянных попытках сохранить остатки достоинства.

Деймос тыкает вилкой, одним движением отрезает от мяса небольшой кусочек:

-  А с чего ты взяла, что мне нужно такое абстрактное понятие, как душа, м?

Он спокойно отправляет кусок мяса в рот, пережевывает и продолжает:

- Я похож на верующего? На человека, гоняющегося за мистическим и эфемерным? Вроде нет. Есть только цель. И способы ее достижения. Ты уже моя. Я этого достиг, но хочу большего. И получу. Прими это за факт. И как к этому относиться – твой выбор. Можешь страдать, строить из себя жертву или строптивую ослицу. А можешь получать удовольствие и радоваться тому, что тебя окружает. Душу, кстати, можешь оставить себе. Я не претендую.

Его слова как нож меня режут. Не знаю, что меня задевает больше, но я уже не возмущаюсь, а сижу, опустив голову, и слезы катятся по щекам. Виноват в этом не дым, барбекюшница-то электрическая.

А Деймос добавляет:

- И пойми главное, я не тот, кто начинает с десерта. Я буду наслаждаться тобой поэтапно. Постепенно, расширяя границы.

Вскидываю на него мокрые глаза, презрительно изгибаю губу:

- Звучит-то как возвышено. Называйте вещи своими именами. Расширять границы – это, по-вашему, трахать меня втроем?

Он поднимает бровь:

- Ты о чем?

- О развлечениях в сауне вчетвером.

Деймос насмешливо смотрит на меня долгим взглядом. Говорит протяжно:

- Для тебя развлечения это только трахаться? Неужели ты настолько испорчена?

- Вы еще и издеваетесь? Вы именно это имели в виду!

- С нами проведет вечер мой бизнес-партнер со своей спутницей. И они приличные люди, не свингеры. Еще вопросы?

Растерянно замолкаю. Облеплена неловкостью, как паутиной.

- Тогда у меня вопрос: ты голодна? Напоминаю про правило номер один.

Правило номер один – не обманывать.

- Да…

- Тогда ешь.

Беру вилку, нож. Отрезаю кусочек мяса, отправляю в рот… Мммм… Такое сочное, мягкое, тает во рту, оно идеальное. Или я такая голодная после верховой прогулки.

Спрашиваю, чтобы не возвращаться к прошлой теме:

- Что это за мясо?

- Ферментированная баранина.

Он уже закончил с едой и теперь наливает из термоса в две прозрачные чашки зеленоватую жидкость.

Пододвигает мне со словами:

- А это травяной чай.

Я уже сама догадалась по аромату. Крышесносный запах мелисы, липы, смородины и чего-то еще летнего уносит меня в какое-то далекое детство.

Делаю глоток с закрытыми глазами. Вкус потрясающий. Если лето можно пить, то оно тут – в этом термосе.

Говорю, уткнувшись в чашку:

- Я думала, что миллиардеры пьют только дорогущие вина и коньяк столетней выдержки.

Он добродушно улыбается:

- Травяной чай напоминает мне о том, как мы жили у бабушки с сестрой...

Он осекается, на него будто тень наползает, выражение лица резко меняется, и он сухо заканчивает:

- Кстати, Матвей - ее сын. Мой племянник.

Обратный путь мы молчим. Подъезжая к конюшне, вижу, как в стриженной траве мелькает что-то знакомое, разноцветное.

- Подожди! – я даже не замечаю, как обращаюсь к нему на «ты».

Деймос без вопросов тормозит коня. Он не реагирует на наше «сокращение дистанции».

- Это же шарик Матвея? – указываю пальцем.

- Скорей всего.

Деймос идет за шариком, подбирает и отдает мне.

Кручу его в руках, говорю:

- Давай поторопимся? Матвей, наверное, переживает.

Деймос косится на меня и понукает коня идти быстрей.

- Ты любишь детей?

Пожимаю плечами:

- Конечно.

Нас встречают сотрудники, уводят коня, и мы едем на гольфкаре к гостевым домикам.

Чем ближе подъезжаем, тем больше я сжимаюсь, боясь услышать крик.

Но на удивление тихо.

Заходим внутрь.

- Тссс, Матвейка спит, - Матильда встречает нас на пороге. – Вымотался совсем…

Без шляпы она выглядит не такой важной особой. Обычная женщина чуть за тридцать, слегка усталая.