Влюбленный воин - Хизер Гротхаус

Тристан с усмешкой прикоснулся к своему ремню, за которым находился пергамент с брачным контрактом, а также королевский декрет, освобождавший Найджела от опеки над Гринли.

Решительно направив своего жеребца к воротам замка, Тристан положил ладонь на/рукоять меча, украшенную сапфиром Д'Аржанов. На этот меч он полагался даже больше, чем на королевский декрет.

Ужиная в своем домике, Хейд и Минерва думали о том, что этот ужин, возможно, последняя их трапеза в Сикресте. Но обе молчали, ибо все, что требовалось сказать, уже было сказано. Вернувшись из замка, Хейд поведала Минерве о своем дерзком решении, и пожилая женщина приняла новость со спокойной решимостью, так как прекрасно понимала, что иного выбора у них не было.

После ужина, когда Хейд поднялась, чтобы убрать со стола, Минерва вздрогнула и, насторожившись, повернулась к окну — оттуда послышался отдаленный топот копыт, похожий на угрожающие раскаты грома.

— Лорд Тристан, добро пожаловать в Сикрест! — Найджел с улыбкой прошёл через зал и протянул гостю руку.

Тристану стоило огромного труда не поддаться искушению — раздавить эти тонкие, как у женщины, пальчики. Однако он с удовлетворением заметил тревогу на лице хозяина, хоть тот и прилагал отчаянные усилия, чтобы скрыть волнение.

— Рад видеть вас, лорд Найджел, — сказал Тристан. — Хорошо, что мы с вами наконец-то встретились.

— Позвольте представить вам мою жену леди Эллору. — Хозяин снова улыбнулся.

Тристан склонился перед высокой светловолосой женщиной, а та, поглядывая на него с опаской, присела в реверансе:

— Добро пожаловать в Сикрест, лорд Тристан.

— А вот моя падчерица Солейберт. — Подозвав к себе полноватую и ярко разодетую молодую женщину, Найджел подтолкнул ее к гостю.

Тристан взглянул на свою невесту, и ему показалось, что она вот-вот лишится чувств. Девушка присела перед ним в реверансе, а когда выпрямилась, Тристан увидел такие печальные карие глаза, каких ему еще не доводилось видеть. Он поспешил поклониться ей:

— Рад познакомиться с вами, леди Солейберт. — Коснувшись губами ее руки, он добавил: — Для меня истинное удовольствие.

Солейберт вспыхнула, но не улыбнулась.

— Рада видеть вас, милорд, — прошептала она, едва шевеля губами.

Найджел на мгновение нахмурился, но тотчас же снова расплылся в улыбке.

— Лорд Тристан, трапеза готова! — воскликнул он. — Не будете ли вы любезны…

Тут из-за дверей зала послышался какой-то шум, затем последовал глухой стук, и через несколько мгновений массивные двустворчатые двери распахнулись и в зал ворвались Баррет и Фаро. Тесня, и толкая друг друга, они приблизились к своему господину. Повернувшись к Найджелу, Баррет отвесил ему едва заметный поклон, затем почтительно склонился перед леди Эллорой и, приветствуя ее, произнес:

— Счастлив видеть вас, миледи.

Хотя Эллора и не присела в реверансе перед столь ничтожным человеком, как Баррет, выражение ее лица заметно смягчилось.

— Ах, Баррет! Сколько же месяцев прошло?! Надеюсь, в Гринли тебе живется неплохо?

— Да, миледи, — кивнул Баррет. — Хотя по временам там бывает слишком уж спокойно. — Повернувшись к Солейберт, шериф воскликнул: — Как прелестно вы выглядите, леди Солейберт!

— Я очень рада видеть тебя, Баррет, — отозвалась девушка.

Лицо Берти внезапно осветилось чудесной улыбкой, и вся она тотчас же преобразилась, словно ее коснулось солнечное сияние. Когда же она увидела Фаро, лицо ее снова изменилось; на сей раз глаза девушки расширились, а рот чуть приоткрылся.

Хозяева Сикреста молча взирали на верного слугу Тристана, будто лишились дара речи.

Тристан же откашлялся и проговорил:

— Позвольте представить вам моего ближайшего друга Фаро Такана. Фар, это лорд Найджел, леди Эллора и леди Солейберт.

Фаро склонился перед хозяевами в поясном поклоне, однако Тристан заметил, что смотрел он лишь на одну леди Солейберт.

И Эллора, судя по всему, тоже это заметила. Сделав шаг вперед, она загородила дочь, так что Фаро не мог ее видеть.

— А мы что, ждем еще кого-то? — спросил Найджел, явно намекая на то, что пора садиться за стол.

— Нет-нет, — ответил Тристан. — Мои люди сами о себе позаботятся.

— Что ж, в таком случае предлагаю сесть за стол, — проговорил лорд Найджел.

Он подал руку жене, а Тристан взял за локоть Солейберт, предоставив Баррету и Фаро следовать за ними.

Пока они шествовали по залу, Тристан не сводил холодного взгляда с лорда Найджела. Фаро же украдкой поглядывал на леди Солейберт. И никто не замечал, что и Берти то и дело бросала весьма благожелательные взгляды на смуглолицего.

Тристан давно уже привык к грубой и безвкусной пище походного лагеря, поэтому сейчас, сидя за столом лорда Найджела, не мог в должной мере оценить роскошное угощение. А угощение и впрямь было роскошное: на стол подали жареного кабана, тушенный в сливках горох, хлебный пудинг с сушеными яблоками и изюмом, маринованные груши, селедку, приготовленную разными способами, и, наконец, сладкое мясо. А ко всему этому подавалось в изобилии крепкое красное вино.

Но Тристан почти не чувствовал вкуса еды; более того, он испытывал даже некоторое раздражение, ибо подозревал, что ко всему этому великолепию приложили руку его люди. Тристан с Найджелом решили отложить серьезный разговор, поэтому за обедом в основном говорили леди Эллора, Солейберт и Баррет — обменивались сплетнями и последними новостями. Так продолжалось до тех пор, пока Эллора не упомянула Дональда. Тристан тотчас же насторожился и стал прислушиваться.

— Наш кузнец стареет и слабеет, — говорила Эллора с огорчением. — Но Дональд теперь в Гринли и скоро женится, поэтому я опасаюсь, что Сикрест останется без кузнеца.

— Дональд женится? — удивилась Берти. — Но кто же…

— Не важно, дорогая, — перебила Эллора с лукавой улыбкой. — Скоро все узнаешь. Дональд вернется, и ты все узнаешь.

Баррет усмехнулся и проворчал:

— Да-да, вернется. Уверен, что скоро вы получите обратно своего смутьяна.

Лорд Найджел тут же оживился и, вскинув голову, спросил:

— Дональд скверно ведет себя в Гринли?

— Нет, не очень, — уклончиво ответил Баррет. Повернувшись к Тристану, пробормотал: — Дело в том, что мы с Дональдом никогда не ладили. Так ведь, леди Берти? — обратился шериф к девушке.

— Да, верно, — кивнула Солейберт. — Однажды Баррет так разозлился на Дональда, что бросил его…

— Солейберт!.. — прошипела Эллора. — Не смей говорить об этом за столом!

После того как Эллора одернула дочь, надолго воцарилось гнетущее молчание. Наконец, решив, что время пустой болтовни прошло, лорд Найджел поднялся из-за стола и, взглянув на гостя, сказал: