Нефритовый тигр - Александра Сутямова

ли подумать, что таким людям знакомо чувство заботы и любви? Полагаю, они никогда подобного не испытывали, потому и творят здесь немногим больше, чем в собственном доме, а окружающие – все, кого касаются эти изверги – пребывают в отчаянии. Ради мимолётного наслаждения «нелюдя» страдают обычные и, вполне возможно, поистине добрые люди. Что могут сделать старики-крестьяне, как те, что меня выходили?! А это – лекари, людей спасающие. Женщины и девушки, терпящие несправедливость даже от своих близких, не находят защиты и у чужих. Либо же наоборот, всеми оберегаемые и любимые, вырываются и растаптываются. Да и мужчины… Здорового, отличного семьянина убьют за то, что он защищает самых дорогих и слабых. А дети? Есть же малыши, совершенно не понимающие, почему их лишили столь тёплого и родного существа, как мама или папа… Мама, сестра, как же я скучаю! Как я хочу вернуться! Спасите!»

Внимание Соны привлекла богатая дама, рассматривающая посуду. Рядом с ней стояла служанка, державшая мешочек монет: видимо, ей поручили расплачиваться за покупки. Позади ждали два мальчика-раба, на плечах которых лежали тяжелые деревянные носилки с сундуком, скрывающим недавно приобретенный товар.

«Ну что вы творите?! Они же дети! Хотя о чём я, их здесь и за людей не считают. Раб продаётся и покупается. Наверняка пригнали из другой страны, а может, они уже родились без прав… – Сона ещё долго наблюдала за удаляющимся кортежем. – А что, если Ху Цзы – раб? Почему нет? Кохас сказал, что мальчик скоро будет здесь, но в лагере его не было, и среди местных жителей тоже. Значит, скорее всего, Ху Цзы – иностранец. Богатый род был уничтожен, а уцелевшие члены семьи проданы в рабство. Надо проверить на рынке! А если нет? – закралась предательская мысль. – А если нет, то буду искать по деревням. Не может же это длиться вечно!»

– Жу, – по-родственному сократила Сона, – можешь ещё раз показать рынок невольников?

– Хотите купить раба? Не выйдет. Чужеземцам не дозволительно покупать невольников в городе. Рабы здесь дешёвые, но за них платится пожизненный налог. А какой налог с чужеземца? Скупают и уезжают.

– Я хочу поискать там Ху Цзы.

– Пустая затея. Всем известны имена знатных, ставших государственными рабами, но о нём не слышали.

– Он может быть из другой страны.

– Как же? Не понимаю, вы сказали, что он из знатного рода Южных равнин.

– Возможно, нет. Пойдём, – торопила Сона, дабы не продолжать компрометирующий разговор. Вместе они начали пробираться через бескрайнюю толпу в сторону невольничьего рынка.

День поисков ни к чему не привёл. По просьбе Соны Чжу Жу подходил к работорговцам, во внутренних шатрах которых продавались дети, но всё оказалось тщетно. От такого скопления народа в глазах уже плыло, шатры и подиумы смешались, лица различались с трудом. Было решено продолжить завтра.

– Зачем существуют рабы? – вдруг задалась вопросом Сона.

– Просто есть, всегда были, – ответил парнишка, недоумевая, отчего вообще могут существовать подобные идеи.

– Точно, для тебя это привычное дело, ты родился и воспитывался в подобных традициях.

– А бывает по-иному?

– Возможно.

Они шли меж пьедесталов, напоследок вглядываясь в предлагаемый товар.

– Так зачем они существуют, как думаешь?

– Затем, что кто-то должен выполнять тяжелую работу? – парень попытался подобрать подходящий ответ на странный вопрос чужестранки.

– Почему же её не могут сделать рабочие за плату? Или сам хозяин?

– Потому что тяжело.

– Именно. Человеческая лень такова, что сам он, если не увлечён любимым делом, станет искать кого-то, кто мог бы такую работу выполнить вместо него. Рабочим надо платить, и те будут недовольны медными монетами, а у невольных людей права на выбор нет. Вот у вас есть наёмные рабочие?

– Да, наш чуцзы[59] приходящий.

– А сколько у вас рабов?

– Только те, что вы видели: несколько девушек для женской работы и двое мужчин. Отец говорит, что больше – слишком дорого, ведь поборы выросли. Нужно уплатить за товар, налог за покупку, а после каждые два месяца платить за владение, а их, кроме прочего, и кормить надо, и лечить.

– Почему же вы их не освободите?

– Зачем?

В недоумении юноши заключалась вся суть эпохи. Без желания большинства невозможно разрушить старые устои, а пока оно видит в традициях выгоду, то будет против изменений. Человечество должно подготовиться, сейчас не время. Продолжать разговор на данную тему было бессмысленно.

А назавтра, как и в последующие дни, ситуация повторилась. Ни у торговцев, ни в учётных книгах Сборщиков мальчик по имени Ху Цзы из некогда знатного рода не числился – ни среди государственных рабов, ни среди иноземных. Спасительница отчаялась. Возвращаясь после очередной неудачной вылазки, девушка всё же признала свою ошибку. Она шла вместе с пареньком между ставших за эти дни узнаваемыми шатров, сцен и людей и, сама того не осознавая, остановилась напротив завесы, из-под которой выглядывала забитая девочка, ожидавшая, что её вот-вот выставят публике. Руки и ноги ребёнка опухли от кандалов. Было видно, что она бесконечно напугана. Сона вспомнила себя в первые дни пребывания в Царстве Южных равнин после того, как покинула дом лекаря. Память издевательски проигрывала кадры наиболее страшных переживаний. Глядя на раны девочки, Сона, поморщившись, сама растёрла ноющие запястья. Маленькая рабыня смотрела на неё широко открытыми, умоляющими глазами. Как же больно видеть столь красивые глаза напуганными!

– Как думаешь, куда её продадут?

– У таких молодых один путь – чинлоу. Если откормят, – обыденно отозвался Чжу Жу.

– Полагаешь, у меня ещё есть шанс найти Ху Цзы?

– В этом у меня большие сомнения. Если ему исполнилось десять, он стоял бы на рынке или же был среди проданных. Но вот мы ходим по кругу несколько дней, за них я успел расспросить каждого торговца и всякого из шоушуэйжэн[60].

– Не знаю, есть ли мальчику десять.

– Тем больше! Рабы младшего возраста живут в доме хозяина матери, а государственных отправляют в столицу. Не в моих желаниях отнимать у вас надежды, но вы видите, мы даром теряем время. Скорее, он и вовсе не в городе.

– Тогда я хочу выкупить её, – Сона кивнула головой в сторону приоткрытой занавесы.

– Вы забылись: чужеземка не имеет право купить раба. Я согласился искать, а не становиться преступником.

– Её можешь купить ты.

– Невозможно! – парень замотал головой. – Не столь важно, кто из семьи купит невольника, побор придётся платить главе – моему отцу. Когда он узнает об этом, мне несдобровать. Для чего она вам? Её же откармливать и лечить надо.

– Жалость.

– И что с того? Всех рабов не перекупить.

– Хоть одну.

– Не пытайтесь исправить