Современный детектив. Большая антология. Книга 12 - Андреас Грубер

в этом случае он описал человека, а не отношения с ним. Кроме того, Роза отметила его амбивалентные чувства. Он любил строгого вспыльчивого человека — но в этом нет ничего необычного.

— А ваша мать?

Он пожал плечами:

— Она простая женщина, работает сиделкой то здесь, то там, но как отец она себя держать не умеет.

После нескольких вопросов о родственниках, школьном образовании и интересах анамнез был готов. Роза захлопнула папку.

— У вас есть вопросы?

Карл подвинулся вперед, к краю дивана.

— Какое у вас образование?

Она усмехнулась.

— Почему вы улыбаетесь? — раздраженно спросил он.

— Потому что большинство клиентов долго ходят вокруг да около, вы же спрашиваете напрямую — мне это нравится.

Его взгляд помрачнел.

— Что в этом хорошего?

— Ну, вы производите впечатление человека, который прямиком идет к цели, не разменивается по мелочам и не тратит впустую ни времени, ни чувств.

Она зарегистрировала его еле заметный кивок.

— Полагаю, вы хотите знать все, что касается вас. Все уточнять и понимать причины и подоплеку. Это хорошая база для открытого разговора. В психотерапии в первую очередь важны отношения… и доверие.

На этот раз он кивнул увереннее. Роза достала из папки какой-то небольшой буклет и протянула Карлу:

— Мое резюме.

Он полистал брошюру.

— Я изучала медицину и параллельно с учебой ходила на подготовительные курсы в Венском университете по направлению «психотерапия». Они длились два года. Дальнейшее узкопрофильное образование — еще четыре.

— Сколько лет прошло с тех пор?

Роза подумала.

— Двенадцать.

Она заметила, как заработали колесики и шестеренки в его мозгу.

— Сейчас мне сорок лет, — предупредила она его следующий вопрос.

Парень откровенно пялился на ее стройные ноги.

— Я специализировалась на логотерапии по Виктору Е. Франклу.

— Я прочитал снаружи.

— Это не имеет никакого отношения к логопедии, — быстро добавила она. — Некоторые клиенты путают эти понятия. Моя терапия направлена на поиск смысла и экзистенциальный анализ.

Карл наморщил лоб.

Роза улыбнулась.

— Речь не о вашем финансовом положении или банковском счете, а о поиске смысла жизни, о том, как прийти к согласию с самим собой и собственными эмоциями. — Она почувствовала, что Кару не терпится что-то спросить. — Да?

— Вы не используете психоанализ… по Фрейду или тому подобное?

Психоанализ по Фрейду? От Петры Лугретти она знала, что Карл был уже у трех психотерапевтов. После четырех сеансов все они прерывали терапию и, поговорив с куратором, отказывались от этого случая. Причина была Розе неизвестна, но, судя по реакции Карла, можно заключить, что все это были отставшие от жизни аналитики, как Роза называла их про себя.

— Нет, я не использую психоаналитические методы, — медленно ответила она. — Видите ли, по-моему, этот подход слишком долгий и утомительный. Я действую по-другому. Мой метод — это в первую очередь прямой разговор. Если вы решите проходить терапию у меня, мы будем много говорить о ваших чувствах, возможно, работать с флипчартом или писать письма вашей матери, отцу и другим людям. Но отправлять их не станем.

Она выдержала паузу. Пока что Карл внимал с интересом — по крайней мере, так ей казалось.

— Но самая важная работа, — продолжила Роза, — будет происходить не в этой комнате во время наших сеансов, а снаружи… у вас на работе, в вашей квартире, при общении с другими людьми.

— Да, конечно, — пробормотал он, словно слышал все это уже сто раз. — Вы вообще знаете, как работают другие методы?

Роза улыбнулась. Его прямота бодрила.

— В Австрии признаны двадцать два метода — это значит, страховая медицинская организация платит за них. И да, большинство мне известны.

Он поднял брови.

— Психотерапевты должны ежегодно повышать квалификацию. Иногда я использую приемы, которые узнала благодаря систематическому дополнительному образованию. Мы можем, например, реконструировать и проанализировать ваши отношения с друзьями, коллегами и членами семьи или инсценировать какие-то ситуации.

— Откуда вы знаете, что это сработает?

Какой глупый! Она улыбнулась.

— Во время учебы мы сами должны были посещать психотерапевта в качестве клиентов. Минимум: двести пятьдесят часов самоосознания.

Он надул щеки и выпустил воздух. Похоже, такого ему не рассказывал ни один психоаналитик — но Роза могла открыто говорить об этом. Как-никак, у нее за плечами все триста пятнадцать часов.

— У вас есть еще вопросы? Если нет, то я хотела бы обсудить организационные моменты.

Он откинулся на спинку дивана.

— В отличие от врачей психотерапевты по закону обязаны сохранять конфиденциальность. Врачи могут обмениваться информацией о пациенте, но наш принцип неразглашения гораздо строже. Нам разрешено говорить с врачами, госучреждениями или родственниками о сути терапии только с согласия клиента. Но угроза вашей жизни или жизни другого человека снимает с меня обязанность неразглашения.

Карл кивнул.

— Если вы придете пьяным или под воздействием наркотиков, я буду вынуждена отменить сеанс. — Он не возражал. — Я рекомендую сначала встречаться раз в неделю. На четвертый прием принесите, пожалуйста, этот заполненный вашим семейным врачом формуляр медицинского обследования. Оно необходимо для психотерапевических сеансов. Мы представим все это суду вместе с отчетом и предварительным диагнозом, чтобы подать заявление на покрытие расходов на дальнейшие сеансы. — Стандартная процедура, когда заказчиком является суд.

Карл проигнорировал формуляр.

— Зачем этот листок, если я все равно должен пройти эту терапию?

— Я просто хочу быть уверенной, что вы физически здоровы.

— Анализ мочи тоже предусмотрен?

— Вы принимаете наркотики?

— Нет.

— Тогда вам нечего бояться.

Он сложил формуляр и, не читая, сунул его в нагрудный карман. Снова подвинулся к краю дивана, на этот раз уже ближе к Розе. В воздухе стоял запах машинного масла. Вероятно, он приехал прямо из автомастерской. Неосознанным жестом Карл закатал рукава рубашки. На долю секунды Роза увидела на внутренней стороне обеих рук уродливые шрамы от ожога.

— Я слышал, что врачи и терапевты выписывают счет за прием даже в том случае, если пациент отменил встречу за двадцать четыре часа.

— Это так. — Неудивительно, что Карл отлично информирован. После четырех сеансов у каждого из трех психотерапевтов у него сложился богатый опыт. Однако это не должно интересовать его, потому что расходы все равно берет на себя суд.

— А вот если я, — тянул он, — на пути сюда попаду в аварию или узнаю, что моя мама лежит в больнице и я должен ее навестить, тогда…

Карл не закончил предложение. Он хотел проверить ее, как до этого, когда выяснял, какое образование позволяет ей называться психотерапевтом.

— Во-первых, я надеюсь, с вами и вашей мамой ничего плохого не случится, — ответила Роза. — Но в таких случаях я, конечно, счета не выпишу и мы наверстаем сеанс в другой раз.

Он