Упасть в облака - Светлана Слижен

– Издеваешься над мужиком? – удивилась Алекса. – Или там план какой хитрый?

– Нет у меня никакого плана. Приезжал ночью, поругались. Ушел, дверью хлопнул. Не знаю, как теперь быть.

– У нас, кстати, тоже есть новости, Вер, – слегка помешкав, произнесла Алекса. – Ну, в общем, я помню, что ты просила не копать. Но это получилось как бы само собой. В общем, мы узнали, кто эта Ася.

Вера замерла в нерешительности, соображая хочет ли она это знать. Но различить «да» и «нет» было невозможно – любопытство взяло верх:

– Кто?

– Это… младшая сестра женщины, нам ровесницы. Андрей с ней учился в универе в одном потоке, еще на спортфаке… – сообщила Алекса. – Они встречались одно время…

– И… – встрепенулась Вера, – что это означает?

– Пока непонятно, – ответила Наталья.

– Но какие могут быть версии? Вы думаете… – Вера со страхом смотрела то на Алексу, то на Наталью, – там есть какая-то любовная подоплека?..

– Ну почему сразу любовная? – возразила Наталья.

– Может, они профессионально что-то не поделили, – предположила Алекса. – Я не знаю. Пока не выяснили точнее. У нее фамилия не Хорейн, и тогда была, и сейчас, другая уже. Мы ее саму пока не нашли.

– Ох… девочки! Ну, я же просила ничего не копать. И что мне теперь с этим делать? Думаете, она хочет ему за что-то отомстить, а? Или вернуть его?..

– Давай не будем гадать, – сказала Алекса.

– Я тебе говорила, – шепнула ей Наталья. – Рано ей пока сообщать, инфы мало, теперь замучается гадать.

– Зато мы напали на след.

– Ну, какой след! Пожалуйста, девочки, не надо! Я вас прошу, – взмолилась Вера.

– Ну, хорошо-хорошо. Мы ничего не делали специально. Информация сама упала в руки, – призналась Алекса. – Брат просто пару людей спросил, кто-то вспомнил, что у Аси сестра училась в нашем же вузе, но на другом факультете, что они встречались с Андреем. Недолго!

У Веры хрюкнул телефон – пришло сообщение. От него.

Она отошла в сторону и прочитала: «Я тебе на почту выслал письмо. Обязательно прочитай, пожалуйста». Внутри застучало. Неужели решил объяснить, что он чувствует и что вообще происходит? Открыть сейчас? Но тогда придется хоть в двух словах объяснять подругам что и как. Сил на это не было.

Наталья и Алекса поняли, что лучше уйти, да, собственно, они и так здесь уже провели больше времени, чем собирались. Каждую из них ждали свои дела. Они быстро попрощались.

Веру накрыло желание сейчас же рвануть домой, закопаться в свою постель и наконец выспаться. Вдруг Андрей решит прийти? Сейчас она прочитает его теплые строки, напишет что-нибудь нежное в ответ. Или даже позвонит. И они уснут вместе.

Вера не любила заходить в свою почту с телефона: все было мелким и неудобным. Но иногда она была рада такой возможности – все лучше, чем дожидаться, пока доберешься до компьютера. Силясь утихомирить учащенное сердцебиение, Вера села на кухонный табурет и ввела пароль от своего аккаунта.

– Не поняла, – прошептала она.

В письме не было ни строчки. В теме значилось – «Жене». Первая мелькнувшая мысль – он от волнения не скопировал в письмо сам текст, наверняка писал его в Word и забыл потом вставить. Значит, долго писал, выбирал слова, переживал…

И тут Вера заметила, что к имейлу был прикреплен файл – какая-то таблица. Она открыла ее, и стало ясно: Андрей пока не готов общаться. Он обижен. Это были результаты его анализов от сегодняшнего числа. Целый список. Анализы на ЗППП. Все – отрицательные. Красной линией была обведена аббревиатура RW, ставшая хорошо знакомой Вере за последние двое суток. Это краткое обозначение реакции Вассермана, теста, который уже более ста лет используется для диагностики сифилиса.

– Господи, что происходит? – прошептала Вера, вытирая слезы. – Где, где правда? Чему верить? Как я устала. Нужно срочно прилечь.

И только теперь она сообразила, что приткнуться в родительской квартире совершенно некуда. В дверь позвонили. Андрей? Девчонки вернулись?

Это был отец. Маме стало лучше, и он приехал отпустить Веру с вахты и присмотреть за вещами. Он, наверное, скучал по дому и воспользовался случаем побывать здесь в отсутствие жены. Сам Валентин Георгиевич был человеком немногословным, в свою мать.

Ее звали Галина Ивановна, она была родом из профессорской семьи и всю жизнь преподавала высшую математику в университете, который окончила в юности и в котором познакомилась со своим мужем. Математика оставалась их единственной общей страстью и главным делом, несмотря на рождение сыновей. С детства мальчики были полными противоположностями – и внешне, и по характеру. Как говорила баба Даша, «будто из разных мест лезли». Роман, старший, – крепкий, уверенный в себе, явный лидер, стал военным, Валентин, Верин отец, – субтильный, задумчивый, пошел по стопам родителей.

Лет пятнадцать назад братья лишились отца. Роман как раз уходил из армии и переезжал жить к новой жене в Германию, а Валентин сблизился с матерью, окружил ее заботой, помог с покупкой дачи, где она вдруг ударилась в огородничество. Казалось бы, загородный домик располагал к общению с правнучкой Машей, которая вскоре родилась, но Галина Ивановна предпочитала оставаться со своими мыслями наедине. Она не любила пустых разговоров и всегда начинала скучать при обсуждении любых бытовых дел, с детства привыкнув перепоручать их помощнице по хозяйству.

Вера и отец старались сейчас не смотреть друг другу в глаза и не задавать никаких вопросов. Лучше не лезть в душу, разобраться бы сначала поодиночке.

Машка явно расстроилась, что мать неожиданно вернулась и, буркнув ей что-то невнятно приветственное, закрылась у себя.

Вера прошла в мастерскую. Как это часто бывает при сильном переутомлении, она упустила момент, когда можно было успешно провалиться в сон, и теперь была обречена еще несколько часов балансировать на грани реальности и видений, страдая от невозможности отключиться.

Она открыла шкаф с заказами – некоторые из них были не завершены, остальные надо было только отдать. Вера провела ладонью по костюмам и платьям, и они, поочередно качнувшись на вешалках, пробежали своими фактурами по ее ладони: согревающая колкость шерсти, простодушная шершавость льна, пленительная мягкость бархата, надменная холодность органзы, ускользающая нежность шелка натурального и поскрипывающая упругость искусственного.

Каждый заказ, каждое платье – отдельная история. Сколько клиентов – столько судеб. Меняется жизнь – меняются наряды. Или сначала меняются наряды, а потом – жизнь? Вопрос философский – как про курицу и яйцо. В любом случае, сначала что-то должно измениться в голове женщины, без этого не меняются ни фасоны, ни судьбы.

Веру сильно задела ситуация с Софьей Исааковной, было жаль, что это случилось при девчонках… Беспардонная соседка приходила сюда в любое время и никак не реагировала ни на вежливые отказы, ни на настойчивые увиливания от общения – она беззастенчиво, танком перла к осуществлению своих мелких целей. Неловко вышло, но есть надежда, что теперь станет легче. Может, и в неприятной истории с Андреем так произойдет? Ведь давно было что-то не то. А теперь этот нарыв вскроется, и все станет лучше. Или хуже… Иногда ведь за нарывом следует ампутация…