Казни Дьявольского Акра - Ренсом Риггз

Может быть. Или нет.

Нур продолжала говорить. Она рассказала, как мы приехали в Вайноку и ее охватило странное чувство, что она там уже бывала. Рассказала о складе и о странном старике, который возился с проволочными клетками. На этом месте мисс Сапсан и ее наставница посмотрели друг на друга со значением. Нур описала петлю, в которой бушевали два смерча. Рассказала о песенке, которую ей в детстве пела Ви, – и как эта песенка помогла нам избежать смертельных ловушек и, наконец, добраться до дома Ви.

Тут Нур замолчала и, стиснув зубы, уставилась в пол. Продолжать она не могла, так что я подхватил рассказ.

– Ви нас не ждала, – сказал я.

– Значит, открытка была не от нее? – уточнила мисс Шилоклювка.

Я медленно покачал головой:

– Она рассердилась, когда нас увидела. Более того, испугалась.

– «Какого дьявола ты здесь делаешь?» – тихо произнесла Нур. – Вот что она сказала, когда нас увидела. – Ее губы задрожали. – Вот так она меня встретила.

И, снова замолчав, кивнула мне, чтобы я продолжал.

– Она привела нас в дом, – сказал я. – У нее там был настоящий арсенал. Как только мы вошли, она бросилась закрывать все двери и окна, как будто ожидала нападения. Но она не успела. Кое-кто все равно проник в дом.

– Мурнау, – догадалась мисс Сапсан.

– Это и был тот самый старик, которому мы помогли на складе, – сказал я. – Он загримировался.

Я помолчал немного. Поерзал на диване.

– Последним ингредиентом в списке Бентама было вовсе не сердце матери птиц. Мурнау охотился не за вами, мисс Сапсан, и не за вами, мисс Шилоклювка. Ему было нужно сердце…

– Матери бурь, – подхватила мисс Шилоклювка. – Прошлой ночью Франческа заметила ошибку, которую Бентам нарочно сделал в переводе. Полагаю, он хотел сбить прихвостней Каула со следа.

Я помотал головой:

– Может, и так, но это не сработало.

– Мурнау убил ее, – произнесла мисс Сапсан. И это был не вопрос: она все прочла по нашим лицам.

Нур уронила голову на грудь и тихо всхлипнула. Я подождал, пока она хоть немного успокоится, а потом все-таки продолжил:

– Он застрелил ее. А потом выстрелил в нас какими-то усыпляющими дротиками. Когда мы очнулись…

И тут я опять умолк. Не мог заставить себя произнести это в присутствии Нур. Даже просто сказать об этом вслух уже казалось каким-то страшным насилием. Мисс Сапсан села рядом с Нур на диван и обняла ее за плечи.

– Он забрал ее сердце, – промолвила мисс Шилоклювка, не поднимая глаз. Ее руки, покрытые старческими желтушными пятнами, сжались в кулаки.

– Да, – прошептал я.

И рассказал им, как Мурнау забрал ее сердце, повесил на плечо кожаную сумку с другими ужасными трофеями и прыгнул прямо в торнадо, бушевавший через дорогу от дома. Как ветер подхватил его и унес. И как потом в этом вихре и в ветках вырванного с корнями дерева проступило лицо Каула, а его голос, гремевший как раскаты грома, произнес мое имя.

Мисс Сапсан встрепенулась.

– Горацию это снилось, – сказала она. – Точно такой же образ: лицо Каула в воронке смерча. Позапрошлой ночью.

У меня перехватило горло.

– Именно тогда, когда это произошло, – сказал я. Не столько вещий сон, сколько ясновидение. Эдакая сверхъестественная трансляция в реальном времени. Я посмотрел на свою имбрину. – Значит, вы уже знали.

Та покачала головой.

– Мы лишь опасались худшего. Но не знали наверняка. И только теперь мы точно знаем, что… что Каула действительно воскресили.

– Да помогут нам предки, – выдохнула мисс Шилоклювка.

Нур снова поникла.

– Впрочем, мы догадывались, что происходит что-то очень плохое, – сказала мисс Сапсан. – Начались некоторые… возмущения среды.

Я кивнул.

– Эмма говорила, в Акре шел дождь… из костей?

– Кости, кровь, пепел. А сегодня рано утром налетел ветер, кричавший на все голоса.

– Искажения в ткани петли, – сказала мисс Шилоклювка. – Это может означать, что петля начала разрушаться.

– Мы-то думали, это последствия экспериментов со временем, которые с недавних пор проводит Перплексус, – добавила мисс Сапсан и бросила виноватый взгляд на старшую имбрину. – Пожалуй, я должна перед ним извиниться.

– Я уже размышляла о том, – продолжала мисс Шилоклювка, – не из-за того ли возникают эти феномены, что какая-нибудь враждебная сила пытается повредить нашу петлю снаружи.

Нур вскинула голову:

– Как хакер, который пытается взломать код?

Имбрины посмотрели на нее с недоумением – и, похоже, решили сделать вид, что ничего не слышали.

– Наши предки называли подобные отклонения казнями, – сказала мисс Шилоклювка. – В прошлом такие феномены нередко предшествовали разрушению петли.

– Простите меня, – жалобно проговорила Нур. – Простите, пожалуйста! Мне очень стыдно!

– Что за чепуха? – удивилась мисс Сапсан. – За что нам тебя прощать?

– Это я во всем виновата. Я привела Мурнау к Ви. Из-за меня она погибла. Из-за меня вернулся Каул.

– Ну, если это и твоя вина, то на нем вина не меньше, – мисс Шилоклювка наставила палец на меня, и Нур от неожиданности вздрогнула. – Он же помогал тебе! И Фиона тоже виновата – зачем позволила себя поймать и вырезать себе язык? – продолжала имбрина. – И те подниматели мертвых, которые сидели смирно, пока твари переворачивали их драгоценное кладбище вверх дном в поисках альфа-черепа! Да и мы с Франческой, если подумать, тоже виноваты! Если бы мы раньше обнаружили подлог Бентама и выяснили, что речь идет о бурях, то вы насторожились бы сразу, как только увидели, что в петле Ви бушуют торнадо.

– Понимаешь? – обратилась к Нур мисс Сапсан. – Перестань себя винить! Все это вздор! Ты просто жалеешь себя, а это никому не идет на пользу.

– Ладно, – сказала Нур, сдавая позиции под их бурным, но в то же время добродушным натиском. Но я чувствовал, что для нее вопрос о том, кто виноват, еще не закрыт и все куда сложнее, чем пытаются представить имбрины.

– Но что насчет Каула? Он уже напал на кого-нибудь? – Мне наконец удалось ввернуть вопрос, который я до смерти хотел задать уже давно. – Где-нибудь появлялся?

– Пока нет, – ответила мисс Шилоклювка. – Насколько нам известно.

– Еще появится, – сказал я.

– О да. Несомненно. – Мисс Сапсан встала с дивана, подошла к окну и выглянула наружу, а потом повернулась к нам. – Но насколько я знаю своего брата, он нападет, когда никто не будет этого ожидать. И так, как мы не можем себе и представить. Он не станет спешить. Он осторожен и методичен… как и все твари.