Царство призраков - А. Дж. Врана

Как гуманно, – подумал Кай, вспоминая свою последнюю ночь в Черной Лощине. Как рвалась плоть, как с глухим стуком и тихими хрипами падали безжизненные тела.

– Может, залезть в полицейский участок и украсть дело Винса? – предложил он, попутно прикидывая, сколько жизней оборвал той ночью. Десять? Пятнадцать? Может, двадцать?

Мия искоса взглянула на него.

– А не перебор? К тому же вряд ли там найдется что-то стоящее. Сомневаюсь, что демонов сажают в тюрьму за убийство.

Кай посмотрел на нее прищуренным взглядом.

– Не бери в голову, Котлетка.

Девушка лишь растерянно моргнула, сбитая с толку его словами. Он потащил ее в направлении, внушающем ему сильнейший страх. Пустынные улицы Приюта Орма пробуждали тревожные ощущения. Казалось, что стоит солнцу зайти за горизонт, жители города спешно прятались по домам, будто зная, что лучше не связываться со зловонием, пропитавшим воздух. Черная Лощина напоминала выгребную яму, полную суеверий, и тем не менее народ там постоянно шлялся по ночам. Одни напивались, другие торговали наркотиками, а кто-то просто искал пару на одну ночь. В этой же унылой вонючей дыре с древними, как мир, улочками, поникшими деревьями и высаженными клумбами маргариток, которыми хотели скрыть собачье дерьмо, двери были плотно захлопнуты, а распятия занимали свое законное место рядом с бабушкиным жемчужным ожерельем. По крайней мере, Кай представлял здешнюю жизнь именно такой.

Жаль, что некого было схватить и выпытать все секреты. Кай понимал, что торопиться не следует, но продолжал отчетливо слышать тиканье часов в баре Лом, зажатых на полке между двумя бутылками виски. Тиканье отдавалось у него в висках, подобно предупреждению. Времени оставалось все меньше.

– Есть еще идеи? – Кай скривился, представив, как Мия воскрешает сестру Лом из мертвых. – Я не собираюсь раскапывать могилу.

Мия потянулась рукой к пестрым розовым лилиям, высаженным вокруг скамеек. Неторопливо шагая вперед, она касалась ладоняли лепестков.

– Зачем откапывать тело? Нужно лишь что-то, что поможет увидеть.

– Увидеть? Что именно?

Девушка выгнула шею, сняла резинку с волос и встряхнула темно-каштановой гривой.

– Духи оставляют следы на вещах, к которым прикасаются. Если бы мы могли подступиться к убийце Сидни Бэрон, я бы сразу поняла, был ли он одержим или нет. Но сейчас он под стражей, поэтому придется поискать что-то еще.

– Например, вещь, принадлежавшую жертве? – спросил Кай.

– Было бы здорово, но мы не можем попросить у Лом вещь ее сестры без чертовски убедительного объяснения.

Кай замедлил шаг и, прищурившись, посмотрел на спутницу.

– Я. Не буду. Раскапывать. Могилу.

Мия снова собрала волосы в беспорядочный пучок.

– Я же сказала, меня не интересует тело. Возможно, рядом с надгробием найдется что-то полезное.

– Отлично, – фыркнул Кай. Он ненавидел кладбища. Места, где увековечивали умерших, чтили память о тех, кто остался в прошлом. Каждая смерть в его жизни отдавалась лишь эхом воспоминания об утрате. Его родителей так и не похоронили. Их тела пропали в лесах, превратившись в гниющие трупы, иссушенные ветрами и неумолимым течением времени. У Элис не осталось ни родственников, ни наследства, стоящих упоминания. Поэтому ее тело кремировали судмедэксперты, а урну с прахом неловко всучили в руки сердитому растерянному подростку, который, по сути, даже не был человеком. Ее ветхий домик конфисковали, а прошение Кая об эмансипации отклонили с порога. За его плечами тянулся шлейф из мелких правонарушений и случаев антиосоциального поведения. «Поведенческое расстройство» – так сказал психиатр. С точки зрения органов опеки, мальчик нуждался в приемной семье или специализированном учреждении. Он казался им тлеющим угольком, который нельзя было упустить из виду.

Кай не имел возможности навещать могилку его милой Элис, и поэтому теперь стоило ему увидеть кладбище, как его сердце сжималось от тоски по чувству, что ему не суждено испытать.

Черт, как сильно он изменился. Всего три года назад вид надгробного камня превратил бы его в коктейль Молотова, который жаждет попасть в гущу сражения. Он даже не догадывался, что глубоко внутри под бушующей яростью в нем скрывалось нечто хрупкое, способное заставить его оглянуться назад и пожалеть, что не смог придумать в память об Элис ничего лучше, чем сохранить чертову поздравительную открытку. Позже он узнал, что это за чувство – чувство вины. И оно жалило сильнее, чем покрытый кислотой нож, воткнутый между ребер.

Гнев еще никогда не причинял столько боли.

– Эй. – Мия потянула его за рубашку. Дымчато-зеленые глаза с тревогой смотрели на него. – Ты в порядке? Если тебя это беспокоит, давай вернемся в бар и спросим у Лом.

– Нет, – покачал головой Кай. – Мы должны выследить напавшую на тебя тварь. Не стоит впутывать сюда кого-то еще. – Само собой, он не упомянул, что болотная нечисть выходила на контакт… уже дважды.

Мия смерила его недоверчивым взглядом. Она знала, что он что-то скрывает.

– Ладно, – смирилась она. – В какую сторону идти?

Кай откинул голову назад и глубоко вдохнул. В нормальном городе запах смерти не витает за пределами традиционных для него мест – мясных лавок, кладбищ, похоронных бюро, мест преступлений и чрезвычайных происшествий. Смерть держат обособлено, в изоляции. В этих же местах благоухание цветов, землистый аромат деревьев и запах жареных морепродуктов не могли заглушить разлившееся в воздухе тленное зловоние. Настолько отчетливое, что Кай мгновенно его уловил.

– В ту сторону, куда и шли. – Он указал на восток, где, подобно черному шлейфу, простиралось ночное небо.

– Ясно. – Мия взяла Кая под руку, продолжая с тревогой вглядываться в его лицо.

– Я скучаю по Элис, – ответил он на ее пытливый взгляд. – Когда-то я развеял ее прах по ветру, и вовсе не в романтическом смысле. Просто выбросил. Хотел бы я теперь повернуть время вспять, но это невозможно. Я не могу навестить ее, потому что уничтожил все, что от нее осталось.

Мия скользнула ладонью по его руке и переплела их пальцы.

– Ты переживал тяжелые времена. Не думаю, что она стала бы обижаться на ребенка, не знающего, как правильно поступить.

Кай затаил дыхание, изогнув губы в подобии улыбки.

– Скорее всего, она бы посмеялась, узнав, что ее прах стал кормом для птиц.

– Тогда, наверное, прах не так уж и важен, – предположила Мия. – Но если хочешь, давай устроим для нее небольшое святилище в мире грез. Может, нам удастся раздобыть где-нибудь саженец?

– Возможно, – пробормотал Кай, сжал ладонь Мии и зашагал вперед, устремляясь прочь от собственных мыслей.

Он молча считал трещины на тротуаре, следуя за запахом смерти к месту последнего упокоения душ. Кладбище Приюта Орма располагалось на холме позади местной церквушки – скромного, обшитого белыми панелями здания, напоминающего фермерский дом с пристороенным на крыше шпилем из красного кирпича. По бокам прямоугольного строения протянулись ряды темных окон.