Обжигающие ласки султана - Кэрол Маринелли

Габи как-то умудрялась дышать, пытаясь не расплакаться, и всеми силами старалась продолжать работать. И когда туман не то чтобы рассеялся совсем, но расступился достаточно, чтобы она могла думать о чем-то кроме следующего шага, она отправилась в аптеку — только чтобы узнать, что ничего нельзя поделать.

Месячные запаздывали на день, но она списала это на стресс. На неделю — но такое иногда бывало. А потом она не смогла прийти на работу вовремя, потому что даже запах любимого утреннего кофе заставлял ее бросаться к раковине в приступе тошноты.

Теперь ее неизменным спутником был ужас.

Не только от факта беременности, но и оттого, кто был отцом ребенка.

Чем больше она узнавала о Зетлехане, о власти королевской семьи, тем страшнее ей становилось.

— Беременна?

— Да, — ответила Габи матери.

Было великолепное весеннее утро. Габи вернулась с выходных, проведенных на великолепном винограднике Кастелли, где она организовала великолепную свадьбу, и сказала себе, что время настало. Ей понадобилось три месяца, чтобы набраться смелости и рассказать о беременности матери.

— Кто отец? — спросила Кармель. И когда Габи не ответила, мать отвесила ей пощечину.

Кармель сама была матерью-одиночкой, но никогда не желала такого бремени своей дочери.

— Можешь попрощаться со своими мечтами, — сказала Кармель.

— Нет. — Габи знала, что ей будет непросто, но была намерена продолжить воплощать свои мечты. Только то, что она не видела Алима, казалось ей невыносимой потерей.

Ему она о ребенке не рассказала.

Ее мать решила, что если Габи не говорит, кто отец ребенка, то она сама не знает.

Теперь Габи почти радовалась, что не смогла рассказать Алиму. Она боялась. Не столько его реакции, сколько последствий. Султан Алим Зетлеханский. Султан в избрании. Он был наследником престола; и чем больше она читала о его королевстве, тем больше его боялась. Алим был более могущественным, чем она могла вообразить. Его страна была богатой, исключительно процветающей, и народ обожал своих правителей. У него были брат и сестра. Алим, старший, однажды станет султаном султанов.

Габи не знала, как он поступит с незаконным ребенком.

Единственным примером у нее была Флер, и Габи никогда бы не позволила себе стать такой, как она; в этом она себе поклялась.

Хотя, может быть, она была несправедлива к Алиму.

Габи несколько раз проходила мимо «Гранде Лючии», пытаясь собраться с духом, чтобы зайти внутрь. Иногда она разговаривала с Рональдо, притворяясь, что проходила мимо просто так. Пару раз она даже набиралась смелости зайти внутрь; но теперь, когда о королевском происхождении Алима было известно, охрана стала жестче.

— Алим у себя? — спрашивала она Аню.

— У тебя назначена встреча? — уточняла Аня, хотя раньше она бы просто кивнула, или покачала головой, или позвонила бы ему.

— Нет, — отвечала Габи.

— Тогда я проверю, свободна ли Марианна.

— Не стоит. — Габи качала головой и, уходя, смотрела на ложу и думала о Флер, одинокой, непризнанной, и о Джеймсе.

Она не хотела такой судьбы своему ребенку — хотя ему и это бы не досталось, наверное. Султан султанов любил Флер, а Алим холодно оборвал их отношения после одной ночи.

А еще он велел ей принять контрацептивы следующего дня, и не один раз, не два, а три.

Габи боялась последствий, но была намерена справиться с ними самостоятельно.

Поэтому следующим человеком, которому она рассказала, стала Бернадетта.

Бернадетта отреагировала чистым ядом. Она была в ярости, что придется платить за декретный отпуск, и собиралась получить свои деньги любым способом. Она перепоручала Габи каждую свадьбу, каждую заплаканную невесту или панический звонок от матери невесты.

Очередная пара едва успела покинуть церковь, как Бернадетта сбежала. Габи едва успевала думать, так занята она была работой, — а Бернадетта требовала все большего.

— Я не хочу, чтобы твой живот был заметен, — сказала она, когда Габи спросила, можно ли ей ходить на работу в платье, а не в ненавистном костюме. Была середина лета. Габи так и не набрала вес, что беспокоило ее врача. Она всегда имела пышные формы, и на седьмом месяце беременности ее фигура мало изменилась, но Бернадетте этого было недостаточно. — Наши клиенты должны быть уверены, что ты думаешь о работе, а не о ребенке.

— Конечно, я думаю о работе, — настаивала Габи. Но ей все равно пришлось носить плотный костюм; единственной уступкой было разрешение носить кремовый топ выпущенным поверх юбки, а не под пояс.

Возможно, скрывать беременность было не так уж плохо, потому что очень скоро наступило время свадьбы в «Гранде Лючии», которую она начала организовывать в тот день, когда Алим выбил почву у нее из-под ног.

Не то чтобы Алим обратил бы на нее внимание, если они вообще встретятся. Он почти не появлялся в отеле. Рональдо рассказал, что он переехал обратно в Зетлехан, и что, к сожалению, «Гранде Лючия» была выставлена на продажу.

Весь персонал переживал за свою работу.

Однако отель все равно был прекрасен, думала Габи, встречаясь с Марианной в ее офисе за деловым завтраком в пятницу перед свадьбой.

Сначала они обсудили расписание мероприятия, время прибытия машин и фотографов. В центре внимания Габи была свадьба. Хотя для Марианны она тоже была важна, ее больше занимал комфорт других гостей отеля, и она следила, чтобы их не слишком потревожил чужой праздник.

Габи снова предложила заменить цветы в фойе.

— Нет, там всегда стоит красный букет. — Марианна покачала головой, отказываясь идти на уступки. — Гостям, которые возвращаются к нам снова, нравится видеть знакомую картину.

— Но разве вы не хотите привлечь новых гостей? — Марианна поджала губы, но Габи надавила: — Некоторые отели, с которыми я работаю, заранее организуют цветы в фойе таким образом, чтобы связать их с цветовой темой свадьбы…

— «Гранде Лючия» не соревнуется с другими отелями, — заявила Марианна. — Мы уже на вершине.

«Благодаря Алиму», — подумала Габи.

А Марианна в своем высокомерии считала, что только потому, что они сейчас успешны, можно не обращать внимания на конкурентов.

Очень долгое время, до тех пор, пока Алим не встал у руля, у отеля были проблемы. Мона была права в своем описании — он выглядел потрепанным, и многие невесты морщили нос, когда им предлагали это место для свадьбы. Только благодаря Алиму «Гранде Лючия» теперь процветала, и все это знали.

— Я слышала, что скоро у вас поменяется руководство, — сказала Габи.

— Да, Алим пригласил потенциальных покупателей в выходные.

— Он здесь? — вскрикнула Габи, но быстро взяла себя в руки. Ее голос прозвучал очень встревоженно, она с усилием расслабилась. — Я думала, что он уехал домой на Средний Восток?