Рене по прозвищу Резвый - Елена Кондаурова

В очередной раз уверив себя, что все будет хорошо, Рене вернулся к облюбованному им месту на палубе между двумя пушками по левому борту, улегся там и заснул.

Правда, долго поспать ему не дали. Примерно через час злопамятный Хвост разбудил его невежливым пинком пониже спины. «Скромница», которую они ждали, наконец появилась на горизонте.

— Вставай, соплежуй!

Рене поднялся, протирая глаза и ощупывая подбородок. Проводил взглядом Хвоста, раздумывая над тем, когда ему лучше навешать за неуважение — сейчас или после абордажа. Решил, что лучше после, и принялся искать глазами Сиплого. Нашел не сразу, потому что народа на палубе заметно прибавилось, и в связи с этим вокруг царила нервная суета. По подсчетам Рене, всего пиратов было не больше сотни.

Сиплый стоял у правого борта, рядом, как понял Рене, с капитаном — высоким мужчиной, единственным из всей пиратской братии одетым прилично и даже щегольски. Они поочередно смотрели в подзорную трубу и что-то обсуждали. Конечно, с вопросом об оружии можно было обратиться к любому из пиратов, но Рене, упрямо выдвинув подбородок, направился прямиком к Сиплому. Не к лицу дворянину тушеваться перед кем бы то ни было.

— Эй, Сиплый! — требовательно окликнул он нового приятеля. — Ты обещал мне саблю.

Тот обернулся и молча смерил его заинтересованным взглядом. Похоже, наглость новичка произвела на него впечатление. Капитан тоже обернулся.

— Это еще что такое? — недовольно поинтересовался он.

— Это наш новенький, — объяснил Сиплый. — Беглый раб. Вчера ночью забрался на корабль и спрятался под шлюпкой. Хвост нашел его только утром. Я его взял, лишним не будет.

Капитан пробежался по Рене оценивающим взглядом.

— Саблей владеешь? — без особой надежды спросил он. — А впрочем, все равно. Сиплый, дай ему оружие, раз уж он у тебя его требует, — приказал он и снова уставился в подзорную трубу, потеряв к Рене всякий интерес.

— Ну пошли, сопляк. — Сиплый сделал приглашающий жест рукой. — Покажу тебе, где у нас сабли.

Сабли оказались недалеко. Здесь же, на палубе, засунутые стоймя в три небольших бочонка. Правда, пираты их уже почти все разобрали, но Рене для выбора тоже оставалось немало.

Сиплый, однако, радости от их количества не испытывал.

— Эх, сколько наших зазря полегло, — сокрушенно вздохнул он, глядя на бочонки. — Еще недавно перед абордажем все разбирали. — И прибавил уже другим тоном: — Чертов губернатор!

Его широкая добродушная физиономия при этом стала такой зверской, что Рене решил про себя, что этого человека лучше не иметь в числе врагов.

Он не стал расспрашивать старого пирата о том, как случилось, что они потеряли большую часть своей команды, — не его это дело, да и время неподходящее. Вытащил наугад пару сабель и несколько раз взмахнул, примериваясь. Непривычно, но сойдет. Если бы он не вкалывал на плантациях месье Тульона, ему бы, наверное, долго пришлось привыкать, а так… Рене взмахнул саблей еще пару раз, сделал выпад, потом еще один. Нет, нормально. Прямо впору поблагодарить покойника.

Осмотрев еще несколько сабель, Рене остановил свой выбор на двух самых приличных, с удобными рукоятками и без зазубрин. Наблюдавший за ним с одобрительной ухмылкой Сиплый молча отцепил один из своих кривых ножей и протянул ему со словами:

— После боя вернешь, — чем заставил несколько воспрянуть духом. По крайней мере один человек на корабле будет надеяться, что он сегодня останется в живых.

Коротко поблагодарив, Рене прицепил ножны к поясу и почувствовал себя вполне готовым к любой передряге.

— А теперь слушай сюда, — сказал ему Сиплый. — Скоро наша «Скромница» подойдет поближе, и мы двинемся ей наперерез. Они нас сейчас не видят, и наш капитан будет тянуть до последнего, потому что идут они что-то очень уж прытко. Может, ветер хорош, а может, губернатор приказал им оставить часть груза. В любом случае долго гоняться за ней нам не резон. Так вот, когда мы подойдем вплотную, ребята начнут бросать крючья. Ты в это время вперед не лезь и под ногами не путайся, мал еще для таких дел. Но вот когда они подтянут борт ихнего кораблика поближе, тогда выходи вперед и прыгай туда с теми, кто решил быть первым. Ну а там уж руби всякого, кто попадется. Тут никакой науки не требуется, одна удача. Золото тоже не лезь искать, без тебя найдут. Да, и еще. Никакой добычи даже не думай утаивать — за это у нас голову отрежут, и соплю утереть не успеешь!

— Ничего себе! — удивленно присвистнул Рене. — А я думал, что у вас каждый сам за себя!

— Да, это верно, каждый за себя, но добыча — одна на всех! — наставительно поднял вверх палец Сиплый. — Это главное пиратское правило. Эх, сопляк, — он глянул на Рене с некоторой жалостью, — ничего-то ты не знаешь. Ладно, — вдруг резко отрубил он, словно приняв для себя какое-то решение, — если жив останешься, так и быть, научу тебя, что такое — быть настоящим пиратом, по всему видно, что выйдет из тебя толк. Так постарайся уж не сдохнуть сегодня!

— Ладно, — кивнул Рене. Это обещание он бы и сам выполнил с большой радостью.

— Ну тогда бывай, — кивнул ему Сиплый и пошел к капитану, который все еще стоял у правого борта с подзорной трубой в руке.

Все произошло так, как и предупреждал Сиплый. Пиратский бриг выскочил из-за острова как раз тогда, когда до «Скромницы» оставалось всего ничего, и сразу начал обстреливать ее паруса, чтобы не бежала так быстро. Выстрелы оказались удачными настолько, что вывели из строя не только паруса, но и грот-мачту, что нельзя было назвать иначе, как чудом. Даже Рене без всякой подзорной трубы было видно, как ее верхушка накренилась, а потом согнулась чуть ли не пополам, повиснув на фалах и вантах. «Скромница» резко снизила скорость и с отчаянием смертницы начала обстреливать своего противника из бортовых и кормовых пушек. От первого дружного залпа заложило уши, и в воздухе запахло дымом и пороховой гарью. Рене стоял в толпе пиратов, и ему было страшно. Так страшно, что хотелось упасть на палубу и зажать ладонями уши. Только остатки гордости не позволили ему этого сделать. А еще Рене очень вовремя представил себе лицо своего отца. Вернее, каким бы оно было, если бы тот узнал о недостойном поведении своего сына. Этого оказалось достаточно для того, чтобы Рене быстро выпрямился и сделал вид, что плевать он на все хотел.

Ядра со свистом пролетали мимо, некоторые не дальше, чем в нескольких метрах от корабля. Одно прошло совсем близко, оно даже задело край борта и снесло леера и часть обшивки, после чего упало в море. Однако удача сегодня была на стороне пиратов. Их капитан (Рене, кстати, так и не поинтересовался, как его зовут, так же как, впрочем, не узнал и названия корабля, на котором находился), так точно рассчитал маневр, что их бриг прошел по самому краю сектора обстрела и птицей подлетел к медленно ковыляющей на дырявых парусах «Скромнице».

Когда он оказался от нее на расстоянии в шесть-семь метров, капитан скомандовал:

— Готовь крюки!