Кровавый трон - Элли Хелен Далтон

поэтому, когда подул приятный вечерний ветерок, все вздохнули полной грудью, наслаждаясь вечерней прохладой. Умывшись в реке, я присела на небольшой выступ. В речной глади отражались последние лучи закатного солнца, всюду слышались распоряжения офицера и громкий смех нескольких солдат. Так свободно они вели себя только, когда я находилась поодаль, видимо при королеве смех запрещен, хотя я и сама с радостью послушала бы их походные рассказы у костра или анекдоты одного из стрелков. Покрутив в руке кольцо, в голове воссоздался образ короля.

«Валериан…»

От мысли о женихе на лице расплылась легкая полуулыбка, даже на расстоянии мои мысли были заняты этим мужчиной. Я скучала и надеялась, что он тоже. Пока я летала где-то в облаках, сзади подкрался Снежок и уперся своей лошадиной мордой мне в спину, отчего я чуть не оказалась в воде. Кажется, мой друг достаточно отдохнул у реки и был готов возвращаться в лагерь.

Когда мы вернулись уже значительно стемнело, на небе мерцали тусклые звезды, были разбиты палатки, некоторые стражники приступили к ночной охране, другие отправились в обход территории, проверяя нет ли поблизости нечисти или головорезов. Я обвела взглядом весь лагерь и остановилась на фигуре человека перед костром. Подойдя к нему, я молча присела рядом, был слышен только треск сгорающих веток и тяжелое дыхание мага.

— Ты, наверное, хотел побыть один дедушка, — густые ресницы Корнелиуса дрогнули, и он взглянул на меня.

— Твоя компания мне не в тягость, дитя.

Неизвестно сколько мы так просидели в тишине, наслаждаясь звуками природы, как я склонила голову на плечо дедушки и спросила.

— Когда ты присоединился к Арденту, эти земли были такие же?

Маг покрутил головой, оглядывая пространство, и, устремив взгляд к кронам деревьев, ответил.

— Разве что леса стали гуще и выше, Ардент всегда славился красивыми лесами, холмами, горами, даже в Соиле вам завидовали. Как это магам огня достались такие прекрасные территории, — он слегка ухмыльнулся, и лицо его вновь стало серьезным. Скулы заострились, а губы поджались в тонкую нить. Я знала, что тема Соиля для дедушки запретная, ни раз я интересовалась, что же произошло с земляными магами, но он всегда избегал ответа.

— Дедушка, а что все-таки случилось с Соилем?

— Знаешь, Элиза, ты столько раз спрашивала, что я уже сбился со счета, но сейчас ты старше и мудрее, а я уже устал от недомолвок и полуправды. — Подкинув в костер свежих веток и дав мне небольшой кусочек вяленого мяса, дедушка принялся рассказывать историю, без секретов и недосказанностей, открывая для меня небольшую завесу тайны.

* * *

… Год выдался прекрасный, по крайней мере, так думали многие до события, перевернувшего тысячи жизней. Жаркое лето, люди собирали урожай, Соиль славился своим зерном, а главное впечатлял изобилием фруктов, как-никак земляные маги. Я жил во дворце в столице этого славного королевства, занимал пост Архимага. Семейство монархов всегда было рядом, они прислушивались ко мне, просили советов, и я принимал участие во многих делах Соиля. Король, Кайл, был мудрейшим человеком в свои небольшие годы. Они с Барбарой только сыграли три года назад свадьбу и, у них появилась дочка Ева. Такие молодые и прекрасные люди, у них была вся жизнь впереди. Кайл успел за немногочисленные годы правления провести огромную ключевую реформу. Он в очень короткие сроки построил несколько десятков школ и начал обучать детей крестьян. Он считал, что сила нашего королевства в силе человеческого разума, что знания приведут нас к прорыву. Королева же, в свою очередь, помогала сиротам и возглавляла движение, которое называлось «Птицы.» Оно стало лучом надежды на то, что общество не погубит природу. Барбара считала, что для всех магов, но прежде всего земляных, природа служит источником сил и, если человечество уничтожит все поля, леса и реки — люди с магическим даром перестанут появляться. А еще они были просто чудесными родителями крохи с карими глазками и черными, как ночь, кудрявыми волосами.

— Ох, Элиза, Ева была чудесной девочкой, и чем-то напоминала тебя в детстве. — Я услышала, как у дедушки тут дрогнул голос.

Я знала, что Корнелиус меня любил, но принцесса Соиля, все же, была ему ближе. Он иногда упоминал о ней, но старался не говорить. Потеря Евы очень больно ударила по нему. Я наклонилась к дедушке и сжала его руку в своих руках. Он почувствовал поддержку и продолжил.

Король и королева Ардента правили огненным королевством, а четырехлетний малыш — Ник уже был обручен с маленькой принцессой Соиля, которой, на тот момент, исполнилось всего два годика.

Слова дедушки о брате и родителях сыграли свое дело и, теперь я тоже сидела в смешанных чувствах, а в глазах стояли слезы. Казалось, нужно только моргнуть, и дорожка прозрачных капель покатится по щекам.

Именно в этот год, в эту весну, Кайл меня отправил в Ардент для заключения договора о защите общих границ. Там, где соприкасались наши королевства, часто находили нежить или хуже того — раненых и мертвых жителей.

— Эли, они погибли в мое отсутствие. Я не должен был покидать дворец. — Корнелиус устало покачал головой.

— Дедушка, — я крепко обняла его, — ты не мог иначе, ты не в чем не виноват.

Около месяца я гостил в огненном королевстве, посещал города, деревни, храмы, знакомился с новыми людьми.

— Мы с твоими родителями сразу понравились друг другу, — с грустной улыбкой сказал дедушка, но взгляд его был затуманен. Было ощущение, что он сейчас переживает все снова, через что прошел тогда.

Приехал я уже не в Соиль, а в руины… Моими первыми ощущениями стали дрожь, холод и слезы. Я не знал, что делать. Куда идти. Единственным верным решением стало то, что я отправился на место, где был ранее дворец. Мой родной дом был разрушен. Мои руки дрожали, а ноги не могли меня удержать в стоячем положении. Я сел на камень, что был, наверное, когда-то частью стены, и на долгое время ушел в себя. Не знаю сколько прошло времени: секунда, минута, неделя…

— Тогда ничего для меня не было важным, я потерял все… — После этих слов у меня пошли мурашки по коже, я ничего не могла с собой поделать. Я должна поддержать его, но подходящие слова никак не хотели появляться в моей голове.

Очнулся я, когда увидел сияние среди разрухи. Голубой огонь горел ярко, освещая ночное пространство лучше всякого солнца. Я знал, что это. Кристалл памяти.

— Кристаллы памяти были очень дорогими и использовались крайне редко для того, чтобы запечатлеть что-то важное.