Королевская школа. Часть 1. Пария - Александра Плен

– Нужно предложить директору кормить всякий сброд на кухне. Нечего им делать рядом с нами.

Они проплыли мимо меня величественно и горделиво, словно гигантские ледяные айсберги. Я фыркнула, скривившись, и тут же наткнулась на насмешливый взгляд Дария. Он с невестой шли следом.

– Привет, Дениза, – добродушно поздоровался Зорг, – ты уже позавтракала?

Я кивнула, улыбнувшись.

– Сорти, познакомься с Денизой Крей, – Дарий подвел невесту ко мне ближе. – Она первокурсница и обладает силой повелевать металлами. Это удивительное умение и очень полезное.

– Приятно познакомиться, ария, – я смущенно покраснела и присела в реверансе. Сорти коротко присела в ответ. На лице Дария расцвела улыбка. Он был рад, но я-то видела, что его невесте не весело. Глаза у Сорти оставались холодными, а вымученная улыбка не скрывала ее истинного отношения ко мне.

– Извините, я пойду. Приятного аппетита, – я откланялась, про себя решив ходить в столовую вместе с основной массой студентов. Не думаю, что при Зорге Гехард посмеет снова подставить подножку. А Сорти не стоит такого прекрасного человека, как Дарий. Она такая же, как все арии – напыщенная и насквозь фальшивая.

Какой же он замечательный! Добрый, внимательный, воспитанный. И пусть Дарий не слишком красив, это не главное. За ним, как за каменной стеной. Он производит впечатление настоящего мужчины, основательного как земля, прочного как гранит.

Жаль, что я для него маленькая девочка, которая нуждается в защите. А любит он Сорти.

Я еще раз посмотрела в зеркало и пригладила волосы. Надо спешить. Первой шла лекция профессора Лейбника. Сегодня он обещал начать учить нас вычислять и измерять углы на плоскости. Очень нужная тема для меня, так как почти в каждом уравнении для использования силы на расстоянии приходилось вычислять угол поворота и направления.

А пока формулы для меня были сплошной тарабарщиной, набором непонятных символов. По-моему, я слишком медленно осваиваю родовую магию. Иногда, после бесконечной зубрежки, в голове оставалась каша из цифр, алфавита, кусков формул. Все путалось, хотелось плакать от бессилия. А ведь была еще основная учебная программа, которую никто не отменял. И если по одним предметам мне было все понятно, то другие я изучала с нуля, как и все.

Успокаивало то, что у других студентов дела шли не лучше. Пожалуй, я была самой примерной и старательной. Еще бы – никуда не уезжала из школы, кроме первого выходного, не ходила на вечеринки, ни с кем не встречалась. Идеальная ученица – с утра до вечера за книгами. Ну еще принц Эдвард выделялся на общем фоне. Он всегда вовремя сдавал домашние задания, правильно отвечал на вопросы на общих практиках и не пропустил ни одной лекции. В то время как другие арии частенько устраивали себе прогулы.

Наследник был собран, дисциплинирован и хладнокровен. Ни с кем не шел на контакт, не с кем не общался, кроме своих телохранителей. Хотя многие арии хотели бы взять его в свой круг.

Иногда я ловила на себе его задумчивый пристальный взгляд. Тогда мне становилось мучительно стыдно. Словно, не мой отец, а я была виновата в смерти его старшего брата. Странно было видеть на юном лице такие умные проницательные глаза. Словно наследнику было не шестнадцать, а как минимум в два раза больше. А может быть, он, как и я, быстро повзрослел?

Вот так и учились. Я с принцем зубрили, Фани с остальными девушками искали женихов, арии отбывали проплаченные курсы, зарабатывая статус выпускника королевской школы. Остальные богатые герры стремились оправдать надежды родителей и получить высокий пост после ее окончания.

***

Спустя месяц после отправки письма Марте я получила ответ. Письмо пришло в школу и ожидало меня в комнате коменданта.

«Я ни секунды не сомневалась в том, что тебя примут. Твой отец очень хвалил директора ария Китепа, характеризуя его как честного и порядочного человека… Он уже двадцать лет возглавляет школу».

Марта писала, что у нее все по-старому. Она взяла двух мальчишек учить грамоте. Те еще оболтусы. Розочка окотилась, и теперь у нее еще одна козочка. Колай очень разозлился, что я уехала, но сейчас вроде успокоился и переключился на дочь мельника. Яблоня во дворе дала огромный урожай, и теперь у Марты полный подвал моченых яблок. И все такое прочее. Я читала о простой и понятной сельской жизни и слезы катились из глаз. Как же хотелось сейчас быть рядом с няней, обнять, прижаться к ее груди. Даже мама не была мне так близка, как Марта. Всю свою любовь мама отдавала папе, он для нее был солнцем и луной. А я просто его продолжением, на меня падали лишь отблески ее любви.

«Ты молодец, что нашла работу. Я не сомневалась в твоем уме и знаниях. Приезжать ко мне на каникулах не нужно, лучше сосредоточься на изучении родовой магии». Я закончила читать. Нет, я поеду. Вряд ли зимой. Зимние каникулы длились всего неделю, а вот летние целых два месяца. Я села за ответ, и принялась описывать и приукрашать свою жизнь. Об удобной комнате, вкусной еде и внимательных преподавателях я уже написала в первом письме. Сейчас нужно написать о том, что я подружилась с арием Зоргом, и он помогает мне в учебе. Что с нами учится наследник, и он показался мне вполне приличным парнем, хоть и очень одиноким. А еще о Кассане. «Как бы мне хотелось, чтобы вы познакомились друг с другом, – писала я, – вы бы обязательно нашли общий язык».

Мне нравилось работать в кузнице. Каждое утро первого выходного я пробиралась через забор и спешила в порт. В основном я занималась не сложными вещами. Гнула крюки для подвешивания туш в скотобойне. Кое-что чинила, кое-что очищала от ржавчины. Это заклинание выучила следующим. Еще я легко делала пружины – оборачивала тонкий металлический стержень о другой, намного толще, делая завитки. Я подозревала, что в принципе все это мог делать и Кассан, но он специально оставлял мне подобную легкую работу, чтобы я была при деле.

Поначалу в кузницу массово шли паломники посмотреть на живого Крея, то есть меня. Они просили меня что-нибудь согнуть или выпрямить. И когда я своими маленькими пальчиками сворачивала в бублик толстый стальной прут, они хлопали в ладоши как дети.

– Как это тебе удается?

– Что ты чувствуешь, когда берешь металл в руки?

Я пыталась объяснить, что для меня металл, как глина, мягкая и послушная. Если я прилагаю даже малейшее усилие, он поддается, и я могу лепить из него что угодно. Поэтому я и пользуюсь в основном карандашами, так как перо легко ломается, если я о чем-то задумываюсь. Металл ласковый, теплый, покорный. И совсем не опасный. Я чувствую его рядом, словно доброго друга, и умею управлять им, но пока держа в руках. На расстоянии я не умею воздействовать. Но и с этими умениями, я стала самым популярным развлечением в этой части порта. Многие знакомые Кассана приходили в кузницу просто посмотреть на меня.

Я удачно выбрала место работы. На кораблях использовали медную или бронзовую посуду, ни глиняная, ни фарфоровая не применялась из-за хрупкости. После штормов у нас с Кассаном было много работы. Я целыми днями чинила погнутые тазы, кастрюли и прочую утварь. Правда, и получала за это медяки, зато быстро и просто.