Встретимся вновь - Ивонн Линдсей

Эли указала на раковину:

— А я пока поменяю ему подгузник.

Она переложила малыша из кроватки на пеленальный столик и как раз застегивала липучки подгузника, когда вернулся Ронин.

— Думаю, мне стоит попрактиковаться в этом деле? — с сомнением спросил он.

Эли насмешливо улыбнулась:

— Увильнуть не удастся! Но сейчас я все сделаю сама.

— Спасибо. Теперь кормление. Для этого я должен сесть?

— Я обычно сижу там. — Эли показала на стулья у двери. — Давай, — подбодрила она его. — Возьми его, пока я согрею бутылочку.

Взять?! На дрожащих ногах Ронин шагнул к пеленальному столику, но тут же замер. Прямо на него смотрел розовощекий младенец, одетый в бело-голубой полосатый комбинезончик.

— Не бойся, — мягко произнесла Эли. — В больнице ты ведь его даже на руки брал.

— Угу, — сказал Ронин, неожиданно ощущая полную беспомощность. Чувство, доселе ему не знакомое. Он думал, что готов к этому, но одно дело — видеть, как ловко управлялись с Джошуа нянечки в больнице, и совсем другое — делать это самому.

— Вперед! — Эли склонилась над пеленальным столиком, уверенно взяла плачущего младенца на руки и протянула его Ронину. — Держи. — Одну его руку она положила под головку Джошуа, другую — под его спинку. — Вот так. Да у тебя талант!

Ее слова вселили в него уверенность. Джошуа тут же перестал плакать и уткнулся личиком в его белую хлопковую рубашку. Эли вышла на кухню, подогрела молочную смесь и подала бутылочку Ронину.

— Он немного капризничает при виде соски. Надо просто держать ее у его ротика. Он догадается, что с ней делать.

Капризничает? О чем она? Он был уверен, что кормить младенца — дело нехитрое. Однако то, что Джошуа был голоден, вовсе не означало, что ему нравится процесс.

— Вот поросенок! Но он уже ведет себя куда лучше, — заметила Эли, стоя рядом.

Ронин снова почувствовал себя виноватым за то, что взвалил на нее такую ношу. Он отлично понял, что она имела в виду: дать Джошуа бутылочку оказалось непросто. Когда он наконец зачмокал, Ронин подумал, что до сих пор ничего не знал о детях. Он представлял, как будет возиться с племянником, когда Си Си и Р. Джей говорили, что он скоро станет дядей, но только сейчас понял, что такое — ответственность за жизнь такой крохи. Это чувство едва не сбило его с ног.

Теперь на нем лежала огромная ответственность. Заботу о маленьком человечке нельзя было запрограммировать. Компьютер не мог вычислить, что именно нужно ребенку, не мог рассчитать возможные риски. Ему придется нести этот груз одному. И знакомые способы решения проблем тут не годились. Забота о Джошуа станет испытанием — для них обоих. Тут и не такой смельчак испугается.

Ронин поднял глаза с малыша на Эли, которая собирала свои вещи, складывала бумаги и отключала компьютер.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Собираюсь домой.

— Почему?

— Ты же вернулся.

Его охватило странное чувство. Она оставляет его с ребенком? Одного?

— Тебе вовсе не нужно уезжать!

Эли замерла, прекратив заталкивать компьютер в розовую кожаную сумку.

— Тебе надо немного побыть с Джошуа. Чтоб вы познакомились.

— Эли, я понятия не имею, что с ним делать! Пожалуйста, останься. По крайней мере, до понедельника, когда прибудет няня. Умоляю! Я тебе заплачу, — добавил он, пуская в ход последний аргумент.

У Эли сжалось сердце. Он понятия не имеет, о чем просит! За эти несколько дней сбылась мечта, которую она гнала от себя: иметь ребенка, любить его, заботиться о нем. Она думала, что прогнала эту несбыточную мечту. Но в ней все еще жила тоска. Она изо всех сил пыталась не привязаться к Джошуа, но в конце концов сдалась. Он навсегда поселился в ее сердце. Она безумно любила ребенка, которого никогда не сможет назвать своим.

Она с нетерпением ждала возвращения Ронина. Теперь ее работа окончена, твердила она себе, пришла пора уезжать. Ей надо быть как можно дальше от них обоих. Она никогда не станет частью их семьи, поэтому лучше было забыть эту несбыточную мечту теперь. Пока она не успела больно обжечься.

То, что мужчина, которого она любила с шестнадцати лет, разлюбил ее, узнав, что у нее не может быть детей, ее сломало. Да, они мечтали о большой семье. Да, она виной тому, что этой мечте не суждено было сбыться. Но она была уверена, что он любит ее больше, чем свои мечты об идеальной жизни. И ошиблась.

Ричард был поздним и единственным ребенком и шутил, что хочет основать семейную династию. Но когда Эли предложила усыновить малыша, отказался наотрез. А однажды сообщил, что бросает ее ради другой женщины. То, что у него есть другая, потрясло ее до глубины души. Она все еще любила его и надеялась, что вместе они преодолеют все невзгоды. Тысячи, сотни тысяч пар не могут иметь детей, однако счастливы.

Но Ричард не был готов отказаться от мечты о большой семье. Это ее сломало. Она не хотела вставать у него на пути. Ей было непросто выбраться из той бездны отчаяния, в которую она провалилась, и начать жить заново после того, как Ричард ее бросил. Эли знала, что еще раз такого не переживет.

Вот почему ей нужно было возвести в своем сердце неприступную стену между собой и Ронином с Джошуа.

Ронин с ребенком на руках ждал ее ответа.

— Дело не в деньгах, — сказала она.

Она не могла понять, что значил этот его взгляд. В нем были вызов и мольба. Эли с трудом подбирала слова.

— Послушай, — вздохнула она, — я не могу здесь работать. И не могу бросить все на Деб. Это будет некрасиво по отношению и к ней, и клиентам. Я и так давно не появлялась в офисе.

— Я понимаю, — сказал Ронин. — Но если я пришлю Деб помощницу и буду помогать тебе с Джошуа, чтобы ты могла работать, ты подумаешь над моей просьбой?

Эли заметила, что Джошуа допил молоко, но продолжает жадно сосать бутылочку.

— Можешь забрать у него пустую посуду.

Ронин попытался последовать ее совету, но крошечные пальчики Джошуа крепко вцепились в стеклянную емкость. Ронин беспомощно взглянул на Эли.

— Вот так. — Она пришла к нему на выручку. — Просунь кончик мизинца в уголок его ротика, чтоб он разжал губы. Теперь он должен срыгнуть.

Забрав у Ронина бутылочку, она взяла чистое полотенце и положила ему на плечо.

— А теперь прижми его к себе и потри ему спинку. Не бойся перестараться.

Ронин сделал, как она велела. Надо было видеть его лицо, когда Джошуа срыгнул. Эли хотелось убежать от этого мужчины с младенцем, которые напоминали ей о ее ущербности, — и вместе с тем она бы все отдала, чтобы остаться.

— Ты правда ничего не смыслишь в уходе за младенцами? — спросила она мягко.