Опасность и соблазн - Конни Брокуэй

Они въехали в горы, выступавшие из земной коры, как плечи Атласа, согбенного и мускулистого, одетого в тонкие покровы из сосновых лесов. Утесник и папоротники, темно-золотые и рыжеватые, в изобилии росшие по сторонам дороги, подрагивали под свежим ветерком. Простор, необычайная пустота превосходили все, что когда-либо видела Кейт. Ей казалось, что ветер — это дыхание горы, что дорога, у которой не было, собственно, четкого начала, никогда не кончится и они затеряются здесь навсегда.

Всю жизнь она прожила в замкнутом мире, заполненном цокотом лошадиных копыт и побрякиванием упряжи, гомоном уличных торговцев и криками рабочих, запахом угольного дыма и фабричных дымов, свеженакрахмаленных вещей и воска, которым натирают мебель и полы. Ее глаз привык к фактуре и цвету городской жизни, правильности брусчатки и железной ограды, геометрии городской архитектуры и улиц. Здесь же не было никакой симметрии. Дорога прихотливо извивалась, горы сбивались в кучу и торчали как попало, небо нависало низко и бугрилось тяжелыми облаками.

Кейт посмотрела на Макнилла. Его профиль словно был выточен из того же материала, что и горы. Подбородок дерзко выступал вперед, глубоко вырезанные ноздри трепетали. Только в бахроме ресниц с золотистыми кончиками и в красно-золотых бликах в волосах, падавших на воротник плаща, было что-то теплое. Весь он казался воплощением этой негостеприимной местности. Такой же суровый, такой же жесткий и такой же нелюдимый и равнодушный.

С тех пор как они поели, он не произнес ни единого слова, и Кейт твердила себе, что должна радоваться этому полному равнодушию. И вместо того чтобы волноваться о том, что уже нельзя было исправить, ей следовало раздуть искру удовлетворения, которое она испытала при отъезде из «Белой розы».

Несмотря на все препятствия, Кейт намеревалась добраться до замка Парнелл. Она собиралась обратиться к маркизу за помощью. Вероятность того, что она и ее сестры смогут вернуться к чему-то, напоминавшему их прежнюю жизнь, вероятность, которая так долго ускользала от них, наконец-то была в пределах досягаемости. Она сама, Хелена и Шарлотта смогут не просто выживать, но на самом деле освободятся от бедности. Мысль о том, что она будет сидеть в натопленной, удобной комнате и пить сладкий кофе, не беспокоясь о том, смогут ли они заплатить за него, вызвала у Кейт улыбку.

— Вы похожи на кошку, вдоволь налакавшуюся сливок, миссис Блэкберн.

Голос, приводивший Кейт в трепет, вырвал ее из мечтательного состояния. Она-то думала, что Кит не обращает на нее никакого внимания. Ее встревожило, что, судя по всему, он давно наблюдает за ней. Какие мысли и планы скрывала загадочная внешность Макнилла?

— Я думала о кофе, — сказала Кейт с вымученной улыбкой.

— Стало быть, вы очень любите кофе, — отметил он. Поскольку Кейт не знала, как именно следует отнестись к этому замечанию, она никак на него не прореагировала. Может, он просто неосознанно запугивает людей своим угрожающим видом? Вместо того чтобы трястись от страха, надо превратить Кита в своего союзника. Нечасто ведь удается побеседовать с разбойником. Или с человеком, реально связанным с темной стороной жизни. Он может оказаться неоценимым источником сведений о том, как обойти опасности, грозившие их семье в ближайшем будущем, если ее план сорвется и ей не удастся договориться с маркизом. Упускать такую прекрасную возможность не следовало.

— Гм…

Его взгляд по-прежнему был прикован к дороге.

— Итак, — Кейт хлопнула в ладоши, желая привлечь его внимание, — как вы провели последние три года?

Кит медленно повернул голову:

— Простите?

— Чем вы занимались? Где жили?

Он колебался, и это, как ни странно, успокоило Кейт. Какую опасность может она представлять для такого, как он?

— В Индии.

— Ах да, оттуда родом ваш конь.

— Да.

— Вы и там были шпионом?

Он удивленно вскинул на нее глаза:

— Нет!

— К чему этот смущенный вид? Приехав в Йорк три года назад, вы признались, что были шпионом во Франции, когда вас схватили и посадили в тюрьму.

— Не схватили, — спокойно поправил он ее, — меня выдали.

Последовало долгое молчание.

— Вы провели в Индии все эти три года? — спросила Кейт наконец. Ее отец много рассказывал им о лишениях и трудностях, с которыми сталкиваются солдаты в Индии: зной, пыль, болезни. — Это, наверное, очень тяжело? Как вы выдержали?

— Выбор у меня был несколько ограничен, миссис Блэкберн. Стрелок идет, куда пошлют.

Значит, он был солдатом нового стрелкового полка. Служивших в этом подразделении, кажется, называли «избранными людьми». Как же он оказался среди них? Шотландцу-сироте, без имени, без денег, неоткуда было бы взять средства на покупку патента. Но если он всего лишь рядовой, то что он делает здесь? Солдат вербуют на всю жизнь, и только ранение может избавить от службы. А он, судя по всему, серьезно ранен не был. Он, похоже, пребывает в полном здравии.

— А что стало с остальными? Они тоже завербовались?

— С остальными? — Кит бросил на нее недоумевающий взгляд.

— Я говорю о тех двух молодых людях, приезжавших вместе с вами в Йорк. Мистер Росс и мистер Манро. Они тоже пошли в солдаты?

Зеленые озера его глаз вновь сковал вселенский холод.

— Нет.

— А где они?

— Я слышал, что Манро в Лондоне, учит мальчиков убивать друг друга ради забавы. Данд… Где теперь мистер Росс, я не знаю… Но собираюсь выяснить. — В голосе его прозвучали мрачные нотки.

— А когда вы его найдете, то что?

— Мы побеседуем, — сказал он. — Поболтаем о прошлых временах.

Сами по себе эти слова были вполне безобидны, но от того, как они были произнесены, Кейт вздрогнула. Вот и конец ее недолгому спокойствию. Слишком многое в Макнилле пугало ее, а она терпеть не могла бояться.

— Вы нарочно это делаете? — выпалила она.

Кит нахмурился, не сводя глаз с дороги:

— Что именно?

— Запугиваете людей. Потому что я нахожу эту вашу манеру крайне неприятной.

Он очень удивился:

— Вы хотите сказать, что я дурно воспитан?

— Да, очень. Думаю, это вас недостойно — запугивать беспомощных вдов, вгоняя их в ужас.

— В ужас?

— Да! Вряд ли я стою таких усилий. Я слишком легкая цель, вы напрасно тратите на меня свои таланты, но если это помогает вам почувствовать некое превосходство, так и быть, признаюсь, что испытываю перед вами трепет.

— Трепет?

— Будьте любезны, перестаньте повторять мои слова как попугай, — попросила Кейт, и голос ее прозвучал почти пронзительно. — Это сбивает с толку!

— Сбивает… — Вид у него был уже не такой напряженный, и уголок рта приподнялся в усмешке, от которой на его впалой щеке появилась глубокая ямочка. — Простите меня, никогда прежде леди не признавалась мне, что испытывает передо мной трепет. Это необычайно лестно.