Ледяной урожай - Скотт Филлипс

– Понятия не имею.

– Когда Мейделин пошла с одним, я подумала, что он ее убьет. Он все время орал: «Паршивая грязная сука!» Я испугалась, и дай, думаю, загляну к ним. Смотрю: он стоит, спустив штаны, и тянет ее за уши, пока она отсасывает. Она махнула мне, что, мол, все нормально. Потом он дал ей пятьдесят. Долларов. Смотри, что он еще нам оставил. – Айви протянула ему дешевую брошюрку под названием «Танцы. По-христиан ски ли это?». Под заголовком, выведенным крупным красным курсивом, были нарисованы двое детей – мальчик, стриженный «ежиком», и девочка в коротких белых носках, – с сатанинским самозабвением предающиеся танцам.

– Надеюсь, ты заверила его, что танцы здесь строго запрещены? Мейделин уже уехала?

– Она сегодня до двух.

– Выдай ей из кассы еще пятьдесят долларов. И себе возьми столько же. Рождественский бонус.

– Ну-ну. – Она взглянула на него, прищурившись. – Ты напился. Я слышала, что сегодня было в «Раме».

– И что же ты слышала?

– Что ты вернул Булочке и Фрэнси их арендную плату, а Дэннис снова отобрал, когда ты уехал.

– Что-что?

– Я знаю со слов Булочки. Дэннис, сказала она, объявил, что ты пьян и что Биллу Джерарду лучше не знать, как ты поил их бесплатно и швырялся деньгами. Мне только не хватает, сказал он, чтобы сейчас приехали Вик или Дикон, и все Рождество накроется.

– Вот говнюк! Как будто я должен его спрашивать, можно мне что-то сделать или нет!

– Не кипятись, Чарли. Это щедрый жест, но я не могу его принять.

– Я оставлю тебе расписку.

– Хм… – Она будто не слышала, снова погрузившись в чтение.

– Ну хорошо. – Он достал бумажник и вынул оттуда пятьдесят долларов. – Возьми. С Рождеством тебя. А это для Мейделин. – Он положил на стойку две бумажки.

– Спасибо, Чарли, – сказала Айви, помедлив, и взяла деньги.

– Здесь есть еще кто-нибудь?

– Нет. Линет уехала домой, а Тина сегодня не работает.

Чарли вынул еще два банкнота по пятьдесят долларов.

– Это крупная сумма, Чарли. Ты уверен?

– Не беспокойся, денег у меня полно.

– А минет тебе не сделать, Чарли?

Он сунул бумажник в карман.

– Я не потому, что мне нужен минет.

– Знаю. Но в виде подарка к празднику.

– Спасибо, мне пора. Веселого Рождества.

– Да, мне уже весело. Спасибо за бонус.

Вопреки опасениям Чарли, течи под днищем «мерседеса» не обнаружилось. Отличная машина. Будь у него время, он вернулся бы сейчас в «Раму» и просветил бы Дэнниса насчет арендной платы, но до встречи с Виком хотелось еще заскочить в «Мидтаун Тэп». Ничего, он позвонит Дэннису из «Тэпа».

* * *

В теплой темноте бара светились цветные лампочки. Из динамиков раздавался «Маленький барабанщик» в исполнении Энди Уильямса. Бармен кивком приветствовал Чарли из дальнего угла, где обслуживал пожилую пару. Посетителей было человек двадцать, и никто не выглядел особенно веселым.

– Вот бы придушить этого мальца, – сказал бармен, подходя к Чарли. – Свернуть бы ему шею, па-рам-па-пам-пам.

– Ты не фанат этой песни, как я погляжу.

– Терпеть не могу рождественских песен. Зачем только Томми заставляет нас крутить эту чепуху?

– Они портят тебе праздничное настроение?

– Особенно «Маленький барабанщик»!

Чарли молча кивнул. В этот момент кто-то хлопнул его по спине, и Чарли от неожиданности подскочил. Позади стоял Томми – в коричневом спортивном костюме и широкополой шляпе – и смотрел на него так, будто его присутствие было сродни чуду.

– Как поживаешь, Чарли? Лестеру опять музыка плоха?

– Да! Она отпугивает посетителей. Они слышат это целый день по радио, в супермаркете, в молле, они приходят в бар и тут не могут посидеть спокойно – опять этот «Маленький барабанщик»!

– Ты попридержал бы язык, Лес, ведь это из Библии.

– В Библии нет никаких маленьких барабанщиков, Томми, – вздохнул Лес.

– А ты почем знаешь, что там есть и чего нет, паршивый безбожник?

– Я знаю, что «Маленький барабанщик» – это мультфильм, который крутят по телевизору на Рождество, и Библия тут ни при чем.

– Заткнись, налей Чарли выпить и проваливай. Нам нужно поговорить.

Лестер пожал плечами, сделал для Чарли «Канадиан клаб» и, обиженный, побрел в дальний угол зала дуться.

– Ты получил конверт? – спросил Чарли.

– Да, к счастью. Что на тебя нашло, что ты оставил его у Сьюзи?

– А она тебе точно его передала?

– Еще бы! А потом еще минут сорок выпытывала, что там внутри. Ну и достала она меня! Она говорит, что когда-то вы с ней трахались. Правда, что ли?

– Лет десять тому назад. Видел бы ты ее тогда!

– Хочешь сказать, что в молодости она была умнее?

– В те времена у нее, пожалуй, было на пару извилин больше.

– А зачем ты мне так рано это принес? Забыл, что поставка у нас не раньше тридцатого числа?

– Я просто не уверен, что мы увидимся до тридцатого.

– Терпеть не могу, когда говорят загадками. Я начинаю нервничать. Скажи мне: у нас все по-прежнему? И Джерард не в курсе?

– Как договаривались.

– Лучше бы ему никогда не узнать. А как ты отмечаешь Рождество? К детям ездил?

– Да, был у них сегодня.

– Молодец, молодец… – пробормотал Томми, оглядывая зал. – Неужели этим мерзавцам некуда больше податься в праздники? А вы-то сегодня работаете?

– Мы работаем триста шестьдесят дней в году, Томми.

– Правильно. Кто-то ведь должен работать. Я так думаю. Пусть работнички ноют, сколько душе угодно.

– Черт, совсем забыл! Мне нужно позвонить.

Телефоны находились рядом с мужским туалетом. Сверху висел динамик, бормочущий «Городок Вифлеем» голосом Джека Джонса. Чарли, поймав взгляд Лестера, указал на динамик, прося приглушить звук, но тот лишь беспомощно пожал плечами. Очевидно, эта проблема возникала и раньше. Чарли опустил в щель двадцать пять центов и набрал номер.

После двадцатого примерно гудка ему ответили.

– Клуб «Рама»! – рявкнул в трубку Дэннис.

– Дэннис, это Чарли.

– Я не могу сейчас разговаривать, меня тут рвут на части. И все по твоей милости. У меня полный зал злых мужиков и ни одной стриптизерши.

– То есть? Почему?

– Булочка и Фрэнси уехали.

– Почему?

– Не знаю.