Дождь в пустыне - Элизабет Лоуэлл

— Так вот, — продолжала девушка, — ты был не в состоянии пошевелить и рукой, поэтому…

— Поэтому? — вопросительно повторил Линк.

Холли пожала плечами, наматывая на руку остатки уцелевшей бечевки, лежащей у ее ног.

— Поэтому я и завязала столько узлов, — закончила она.

— Тебе следовало дождаться, когда гроза пойдет на убыль.

— Даже полуживой и продрогший, ты намного сильнее меня. Ты не желал ждать. Что я могла поделать?

— Хочешь сказать, что я выгнал тебя в ненастье, чтобы ты проверила Танцора? — спросил Линк.

— Какая разница, кто из нас сделал бы это, в тот момент я была в лучшей форме.

— Боже мой, Холли. — Он резко притянул ее к себе. — Надо было мне пойти. Ведь с тобой могло что-нибудь случиться.

— А с тобой уже случилось. Ты был ранен, — не сдавалась она.

— И все же…

— Линк, — раздраженно перебила Холли. — Интересно, за кого ты меня принимаешь? Ты был ранен!

— Да пойми, ты оказалась совсем одна. Вокруг тебя бушевала стихия, а обезумевшее от страха животное наверняка вставало на дыбы при каждой вспышке молнии.

— Я завязала ему глаза, — спокойно произнесла Холли.

Линк обхватил ладонями ее лицо, вглядываясь в нежные черты, и провел большими пальцами по скулам.

— Ты необыкновенная девушка, — прошептал он. — Умная, длинноногая, неистовая, с золотыми глазами…

Холли вдруг почувствовала, что совершенно очарована блестящими на солнце густыми волосами, усами и глазами Линка, чувственной линией его рта. Ей вспомнился его дразнящий влажный язык.

Линк нервно перевел дыхание. Он еле сдерживался, чтобы не поддаться искушению поцеловать Холли. Отняв руки от ее лица, он повернулся и взглянул на Танцора.

— Где ты это взяла? — спросил он, развязывая конские путы. — Не помню, чтобы у меня в запасе была рубашка.

— Это моя. Поэтому у меня и не было ничего под курткой, когда ты…

* * *

ХОЛЛИ вдруг осеклась. при одном воспоминании о том, как Линк, расстегнув куртку, смотрел на ее обнаженную грудь, ее бросило в жар.

От глаз Линка не ускользнуло ее внезапное замешательство.

— Холли, — удивляясь себе, произнес он, — я едва сдерживаюсь, чтобы не прикоснуться к тебе. Стараюсь из последних сил. Бог знает, чего мне это стоит.

Линк развязал передние ноги Танцора и расправил рубашку Холли. Она была основательно заляпана грязью, в некоторых местах к ней пристала буро-коричневая шерсть.

— На твоем месте я бы пожертвовал курткой, — качая головой, произнес Линк, разглядывая рубашку.

— У меня есть другая.

— Жаль, мне нравится, как застегивается куртка.

— Она никак не застегивается. Молния сломалась.

— Как я и сказал…

В глазах Линка засветились озорные огоньки. Он развязал уздечку и перекинул через голову Танцора.

— Ну, парень, посмотрим, мучает ли тебя жажда, — произнес он, потянув за поводья. Танцор покорно пошел за ним следом.

Первые минуты молодые люди присматривались к его поступи, пока не убедились, что животное чувствует себя превосходно, не считая того, что у него немного затекли ноги.

Линк кивнул и ободряюще подмигнул Холли.

— Как в старые добрые времена, — произнес он. — Невидимые родники, горький запах полыни, лошадь и… — он искоса бросил на Холли лукавый взгляд, — девчушка, смотрящая на меня своими золотистыми глазами. Вдруг взгляд Линка изменился.

— Постой-ка, а как ты тут очутилась? — спросил он. — И почему не сообщила мне, что вернулась в Калифорнию?

Холли похолодела. На нее обрушилось столько событий и впечатлений, что она совсем забыла о том, что наивной семнадцатилетней девчонки из воспоминаний юности нет и в помине. Вместо этого есть всемирно известная топ-модель Шаннон.

Ей сразу вспомнилось, с какой враждебностью Линк смотрел на нее. «Как это он сказал в Палм-Спрингсе? „Ненавижу тунеядцев и их содержанок“«.

Девушка молча шла рядом с Линком к родникам, чувствуя на себе его пристальный взгляд. Ей совсем не хотелось признаваться ему в том, что она и есть та самая Шаннон, еще труднее было заставить себя солгать.

— Да, я не сообщила тебе. Не была уверена в том, что ты захочешь меня видеть.

— Что? — ошеломленно переспросил Линк.

— Ты ни разу не написал мне, — спокойно объяснила она. — Ни одной строчки даже на Рождество.

На лице Холли отразилась обида. Ее многочисленные поздравительные открытки всегда оставались без ответа.

— Я трижды писал тебе, — возразил он. Девушка изумленно охнула и уставилась на Линка.

— Ты писал мне? — не веря своим ушам, прошептала она.

— После третьего письма я получил записку от Сандры, — сказал он. — Она писала, чтобы я больше не тревожил тебя. Якобы ты очень страдаешь, получая мои письма. Я решил, что Сандра внушила тебе ненависть ко мне.

— Ненависть? — воскликнула Холли. Она остановилась и удивленно смотрела на Линка. — Господи, да за что же мне ненавидеть тебя?

Не говоря ни слова, Линк обмотал поводья вокруг шеи Танцора и хлопнул его по лоснящемуся крупу. Лошадь не мешкая припала к роднику.

Когда Линк снова повернулся к Холли, его лицо было бесстрастно.

— За рулем машины, сбившей твоих родителей, сидел мой отец, — решительно произнес он, прямо глядя в глаза Холли. На его лице не дрогнул ни один мускул.

* * *

Не заметив в глазах Холли ни удивлении, ни отвращения к себе, он с шумом перевел дыхание.

— Ты знала, — сказал он.

— Сандра рассказала мне.

— Догадываюсь, как это было, — мрачно произнес он.

— Но при чем здесь ты? За что мне ненавидеть тебя? Это был несчастный случай. Дождливая ночь, дорогу размыло. Никто не виноват, не справились с управлением.

У Холли задрожали губы, она глубоко вздохнула. Казалось, боль от потери родителей никогда не угаснет в ее сердце.

— Позже я узнала, что твоя мачеха тоже погибла, — еле слышно сказала она. — Так бывает. Никто не виноват. Тем более ты.

Линк взял руку Холли и поцеловал в ладонь.

— Никто не мог быть более великодушен к семье Маккензи, — сказал он. — Сандра, во всяком случае, никогда бы не простила.

— Я никогда не смогу возненавидеть тебя, — спокойно сказала Холли.

Линк внимательно посмотрел ей в глаза.

— Ты писала мне? — спросил он.

— Да. — Голос Холли дрогнул. — Боже мой, Линк, мне так хотелось видеть тебя, слышать твой голос. Я часто просыпалась посреди ночи, замерзшая и испуганная, мне так хотелось, чтобы ты обнял меня. Мне было очень одиноко.