Зубы дракона - Майкл Крайтон

Когда дилижанс добрался до Хелены, ее официально встретили четыре мрачных армейских капитана и увели прочь; женщина, выпрямившись, шагала между ними.

Остальные уставились ей вслед.

– Наверное, он умер, – сказал Жаба. – Вот из-за чего все это. Он мертв.

На станции дилижансов им сказали, что капитана Петерсона убили индейцы. И ходили слухи о большом поражении, которое индейцы недавно нанесли кавалерии. Некоторые говорили, что генерал Терри убит у реки Паудер; другие – что генерал Крук едва избежал смерти на берегах Йеллоустоуна и страдает от заражения крови после того, как из его бока извлекли стрелы.

В Хелене их убеждали повернуть назад, но Коп даже не рассматривал такую возможность.

– Досужие толки, – сказал он. – Пустая болтовня. Мы двинемся дальше.

И они снова залезли в дилижанс, чтобы отправиться в долгий путь до форта Бентон.

Форт Бентон находился на берегах реки Миссури, и в ранние дни территории Монтана служил убежищем для трапперов[22] – в ту пору, когда Джон Джекоб Астор[23] занимался лоббированием в Конгрессе, чтобы помешать любому закону, защищающему бизонов и потому вмешивающемуся в его доходную торговлю бизоньими шкурами. Северная Монтана являлась источником и других шкур, в том числе бобровых и волчьих. Но теперь значение торговли мехом уменьшалось, и быстро растущие города находились дальше к югу, в горнодобывающих регионах Бьютта и Хелены, где залегали золото и медь.

Форт Бентон видел и лучшие дни, и по нему это было заметно.

Когда дилижанс прибыл туда 4 июля 1876 года, его пассажиры увидели, что армейские ворота форта закрыты, и ощутили всеобщее напряжение. Солдаты были мрачными и усталыми. Американский флаг трепетал на середине флагштока.

Коп пошел повидаться с командиром, капитаном Чарльзом Рэнсомом.

– Что стряслось? – спросил Коп. – Почему ваш флаг приспущен?

– Седьмая кавалерийская, сэр.

– А что с ней? – спросил Коп.

– Всю седьмую кавалерийскую под командованием генерала Кастера перебили на прошлой неделе при Литл-Бигхорн. Погибло больше трехсот солдат. Никто не выжил.

Смерть Джорджа Армстронга Кастера осталась такой же спорной, как и его жизнь. Кудрявый Рубака всегда являлся средоточием сильных эмоций. Он был последним в выпуске своего класса в Вест-Пойнте[24] и за последние полгода там собрал девяносто семь выговоров, не считая трех приказов об отчислении. Даже будучи кадетом, он обзаводился врагами, которые преследовали его потом всю жизнь.

Но непокорный кадет оказался блестящим военным лидером, чудо-юнец Аппоматокса[25]. Красивый, лихой и безрассудный, он подолжал зарабатывать репутацию великого бойца с индейцами на Западе, но эта его репутация вызывала широкие дебаты. Страстный охотник, он повсюду брал с собой борзых, и говорили, что он лучше заботится о своих собаках, чем о своих людях. В 1867 году он приказал войскам стрелять в тех, кто дезертировал, не желая участвовать в его кампании. Пятеро были ранены, и Кастер отказал им в медицинской помощи. Один человек впоследствии умер.

Даже для армии это было чересчур. В июле 1867 года Кастера арестовали, судили военно-полевым судом и на год отстранили от командования. Но он был любимцем генералов и вернулся десять месяцев спустя по настоянию Фила Шеридана – чтобы на этот раз сразиться с индейцами у реки Уошито, на территории Оклахома. Кастер повел Седьмой кавалерийский полк против вождя Черного Котла, дав ясные указания: убить как можно больше индейцев. Сам генерал Шерман[26] сказал: «Чем больше мы сможем убить в нынешнем году, тем меньше придется убивать в следующем, потому что чем больше я вижу этих индейцев, тем больше убеждаюсь в том, что всех их надо убить или сохранить как расу нищих».

То была невероятно жестокая война. Индейцы брали в заложники белых женщин и детей и возвращали их колонистам за выкуп; всякий раз, когда солдаты нападали на индейскую деревню, белых заложников без долгих рассуждений казнили. Эти обстоятельства оправдывали лихую браваду, которая, впрочем, отличала Кастера и безо всяких на то условий.

Заставляя свой отряд совершать длинные марши без отдыха и еды, он настиг Черного Котла, убил вождя и уничтожил его поселение. Только тут Кастер осознал, что индейцы из окрестных поселений собрались для массированной контратаки, что он переоценил себя и поставил под удар все свои войска. Он ухитрился отойти, но оставил позади пятнадцать человек, решив, что они уже мертвы.

Позже вся битва стала предметом скандала. Восточная пресса критиковала Кастера за суровое обращение с племенем Черного Котла, говоря, что вождь был не враждебным индейцем, а лишь козлом отпущения за военные поражения; это почти наверняка было неправдой. Армия критиковала Кастера за поспешную атаку и за столь же поспешное оставление группы, отрезанной от остальных. Кастер не смог дать удовлетворительного объяснения своего поведения в кризисной ситуации, но обоснованно считал, что сделал только то, чего от него ожидала армия: уничтожил индейцев со своей обычной энергией и удалью.

Его личный стиль – длинные кудрявые волосы, борзые, одежда из оленьих шкур и высокомерные манеры – были знамениты, как и статьи, которые он сочинял для восточной прессы. Кастер питал своеобразную симпатию к своим врагам и часто с восхищением писал об индейцах; без сомнения, это стало источником упорных слухов, будто он завел ребенка от красивой индейской девушки после битвы при Уошито.

Споры о нем не утихали никогда. В 1874 году именно Кастер возглавил поход в священные Черные Холмы, открыл там золото и, таким образом, ускорил войну с сиу. Весной 1876 года он отправился в Вашингтон, чтобы дать показания против продажного военного министра Белкнапа, получавшего взятки за поставки с каждого военного поста в стране. Показания помогли начать процедуру смещения Белкнапа, но не заставили администрацию Гранта полюбить Кастера: тому приказали оставаться в Вашингтоне, а когда в марте он без разрешения уехал, потребовали его ареста.

А теперь Кастер погиб в сражении, которое уже называли самым шокирующим и унизительным военным поражением за всю историю Америки.