Волкодлаки Сталина. Операция "Вервольф" - Дмитрий Тараторин

С превеликим трудом разогнувшись, краевед, давясь воздухом, вытащил из-за пазухи потрепанную книжицу под названием «Конспирология» с подзаголовком «Наука о заговорах, тайных обществах и оккультной войне» и ткнул скрюченным пальцем в обведенный желтым маркером абзац. Палач прочел:

«В письме Генона неустановленному адресату, известному под инициалами Ж.К., — по всей видимости, это был посвященный очень высокой степени, насколько позволяют судить его познания в области сакральной географии, — есть утверждение о существовании „семи башен сатаны“, которые соответствуют „персонам“ семи главных ангелов, павших вместе с Люцифером. Две башни находятся в Африке (Нигер и Судан), две в Малой Азии (Сирия и Месопотамия), одна — в Туркестане и, наконец, еще две в Западной Сибири или на Урале. Местонахождение этих двух последних башен, расположенных на советской территории, Генону было неизвестно. Но его адресат, таинственный Ж.К., предполагает, что одна из „советских“ башен должна быть расположена в бассейне реки Оби, так как, по его утверждению, „река Обь географически представляет собой такую форму, которая служит опорой постоянной активности для определенной категории демонов“».

Следует отметить, что книгу эту Федор знал и ценил, знаком был даже с ее автором, главным русским метафизиком Александром Дугиным. Безусловно, преклонялся он также перед гением великого посвященного Рене Генона, но взять в толк, какое отношение «башни сатаны» имеют к их раскладам, сразу не сумел.

Палач вопросительно-угрожающе уставился на Перельмана. И того прорвало, Федор даже пожалел о том, что предварительно не выпроводил в коридор ребят из службы безопасности Мартиросова. Прозвучавшую из уст краеведа информацию о том, что сопка, охраняемая шаманами, и есть согласно его многолетним исследованиям та самая «башня в бассейне Оби», вызвала у них, мягко говоря, недоумение. Но еще больше удивило их то, что демонстрировавший все это время полную адекватность Глебов не бьет краеведа ногами, дабы пресечь подобное пургогонство, но внимательно его слушает.

«А ведь убедительно излагает, сука, — думал тем временем Палач. — Обь и правда речка какая-то стремная, правильно я вчера не дал Ваньке в ней по пьяни искупаться. А сам-то он, кстати, из Нигера родом», — вспомнил Федор, и на душе у него сделалось тревожно.

Тундра. Ямал. 1954 год

Николаю улыбался полярный волк. «Легкой поживе радуется, гад», — подумал Кузнецов и потерял сознание. Случилось это на третьи сутки побега из лагеря. Многие зэки сумели воспользоваться налетом сверхзвуковой свастики, но не многие ушли от погони. Да и те замерзали в бескрайней тундре один за другим.

Но опытный разведчик-диверсант, умело петляя и заметая следы, растворился в буране. Пару самых упорных вертухаев, никак не желавших упустить жертву, он подстерег, прикинувшись сугробом, и передушил. Совершил он это дело ловко, как всегда в подобных случаях, автоматически точными движениями. Однако после, впервые в своей душегубской практике, замер над телами, стремительно заносимыми снегом. И вдруг пронзительно понял, что, может, это были последние люди, которых он в своей жизни видел.

Всмотрелся в лица убиенных. Простые, курносые, обретшие так несвойственные им при жизни покой и отрешенность. Только теперь в них, пусть тоже не без труда, можно было углядеть размытый и смутный, но все же Божий образ. Однако, напрягаясь в его выискивании, можно было попусту растратить так нужные сейчас силы. И Кузнецов взял себя в руки. Дождавшись, пока метель укроет трупы белым саваном своим без остатка, двинулся дальше в снежную непроглядность.

Немало странного и дикого видел Николай в последующие дни. Табуны оленьих скелетов проносились перед его глазами, поднимая копытами снежные бури. Потом стали попадаться островки тайги. Из них навстречу ему выходили древние идолы, дышали в лицо ледяным ужасом. Николай пробовал применять все йогические техники, какие знал. И небезуспешно — временами от него шел пар, снег под ним таял, обнажался ягель, который Николай жадно жевал. Но силы кончились, и Кузнецов, плавно оторвавшись от земли, полетел над тундрой куда-то на север, к острым полярным торосам. По мере приближения к ним он с тревогой видел, что они растут и ширятся, все сильнее напоминая горные пики. Вскоре Николай узнал навеки незабываемый таинственно-притягательный Тибет.

Тибет. 1926 год

Кузнецов совсем неспроста очутился здесь, под самыми облаками, где обитают одни только мохнато-бесстрастные яки и ламы-невидимки. Экспедиция, возглавляемая товарищем Блюмкиным, шла по следу немцев. Те высадились в горных твердынях с сугубо секретной миссией. Только для чекистов их задача, уж конечно, тайной не была. Обо всем донесла агентура, затаившаяся в структурах европейской масонерии. У товарища Бокия издавна имелись в них свои люди.

Дело в том, что преследуемый Николаем со товарищи отряд состоял сплошь из членов «Германен Орден», ложи праворадикальных мистиков, грезивших о мировом господстве. И все бы ничего, мало ли полоумных по Тибету шляется, не за всеми же в горы лезть. Но на этот раз серьезнейшие опасения вызывало то, что тащили тевтонцы с собой русского эмигранта Харина, который, как было чекистам доподлинно известно, создал какое-то новое сверхоружие. А вот что оно собой представляло, достоверно никто не знал.

Тогда Николай был еще молод и не обвыкся в чудовищном. Поэтому, когда карабкавшийся впереди товарищ задымился и распался пополам, Кузнецов резко отпрянул и куда-то провалился. Вокруг себя, открыв глаза, он обнаружил сборище гигантских волосатых существ, плотоядно по его адресу ухмылявшихся. Разумеется, это были йети, они же снежные люди, или иначе — тролли.

Они издавна играли роль стражей подземного мира, где обитали высшие посвященные. Как правило, при прямом лобовом столкновении с ними человек немедленно сходил с ума и погибал от ужаса. Но не таков был Николай. Рванув чеку гранаты, он сам грозно двинулся на монстров. И те, затрепетав, расступились. Такого чуда в здешних местах не случалось со времен основания священной Лхассы. Подобные бесстрашие и непоколебимость могло продемонстрировать существо, либо уже ставшее бодисатвой, либо стоящее буквально в преддверии.

Высшие посвященные силу духа ценили превыше всего, поэтому Кузнецов снова увидел свет. Это параболоид Харина рассек скальную породу и обрушил тем самым свод древней пещеры. Инженер, прицельно, под присмотром немцев, расстреливавший чекистов, сам не удержался и рухнул вниз вместе со своим сверхоружием прямо в руки Николаю. Так и случилось пленение гениального изобретателя и его смертоносного аппарата.

Как выяснилось впоследствии, с помощью оного германцы намеревались пробурить шахту в подземную обитель махатм. Чекисты не стали действовать столь прямолинейно. Они предпочли вступить с ними в переговоры через захваченных тогда же в плен йети. Итогом стал пакт о ненападении, согласно которому Советская власть брала на себя обязательство отказаться от использования оружия глубинного бурения в тысячелетиями заповедных местах. А за это в качестве жеста доброй воли чекистам предоставлялась возможность время от времени использовать возможности подземной расы. В частности, тролли очень помогли изыскателям Страны Советов в поисках нефти.