Дело «Тридевятый синдикат» - Олег Шелонин

— Что там у нас по катане? — хмуро спросил Иван.

— С катаной плохо, — мрачно буркнул Соловей, — я всю свою агентуру на уши поставил. Никаких следов. Охрана, что ее прозевала, на каких-то крыс и демонов кивает.

— Катану найти! — Иван стукнул кулаком по столу. — Ее сам папа ковал. Она, можно сказать, одна из нас. Срам!

— Чую, это не наши варнаки, тут кто-то другой руку приложил, — задумчиво пробормотала Яга.

— Не наши, — согласился Соловей, — наши б давно в кабаке засветились.

— Так! — Иван хлопнул ладонью по столу. — Бери сколько нужно денег из казны, перетрясти весь город, все кабаки, но катану добыть!!!

— Теперь по Лютому. — Чебурашка уверенно вел собрание. Сразу было видно, что это для него не впервой. — Докладчик — Череп.

Кощей скатился со своего кресла и начал доклад, бегая по залу заседания и подкрепляя каждое слово энергичной жестикуляцией.

— Нужно принимать решение. Лютый — это вам не халам-балам! Он там, — Бессмертный тормознул и выразительно ткнул пальцем в пол, — не последнее место занимает. Пора Марью-искусницу на Буян определять.

Кощей возобновил свой бег.

— Не мельтеши! — строго сказал Никита Авдеевич.

— Не позволю! — Иван снова грохнул кулаком по столу. Тот потому только и не разлетелся в щепки, что, учитывая силушку и характер царя-батюшки, его отлили из чугуна, для порядка обтянув зеленым сукном, — Ишь чего удумали! Деву непорочную Сатане на забаву! Это Василиса не знает, она б вам показала...

— Да ничего с ней не случится! — вскипел Кощей. — Лютый слово дал, что пальцем ее не тронет. И не просто дал. Все на бумажке зафиксировано. В случае чего не отвертится. — Бессмертный шлепнул на стол свой экземпляр договора с энергичным росчерком дьявола. — Ему не Марья-искусница, ему папа нужен!

— Да за папу мы ему кишки на рога намотаем!!! — взревело собрание.

— Лично пасть порву! — вскричал Чебурашка и грохнул портфелем об пол.

Кощей растерялся.

— Хорошие вы у меня ребята, — растрогалась Яга, — только горячие очень.

— Что делать, бабушка? — повернулся к ней Иван. — Подскажи, посоветуй.

— Дай-ка бумажонку-то посмотреть. — Ведьма потянулась к договору, с минуту внимательно изучала его, потом неопределенно хмыкнула и протянула Чебурашке.

— Сохрани.

Министр финансов немедленно вскрыл портфель, и росчерк Люцифера скрылся в секции для самых важных документов.

— Э, э! Не понял! — возмутился Кощей, — Это мой договор. Я его с таким трудом у Лютого выбил...

— Не волнуйся, сохраним в целости и сохранности. — Яга подняла ладошку. — Как закончим дело — обратно получишь. — Сочтя этот вопрос решенным, старушка деловито повернулась к собранию. — Думаю, надо сделать так, чтобы и Лютого с носом оставить, и папу с Марьюшкой не обидеть. Лютый Черепу что сказал? Марьюшка в благодетеля нашего влюбилась. Папа к нам сюда рвется. Вот и давай им поможем. Коли витязь девицу от верной смерти аль от неволи спасет, ему одна дорога — под венец.

— Коварен дьявол. — Никита Авдеевич с сомнением покачал головой. — Не попал бы папа к нему в силки.

— А мы-то на что? — радостно улыбнулась Яга. — Неужто подручных Лютого не обманем?

— Точно, — веско заметил Бывалый, — я адские порядки хорошо знаю. Сам Люцифер...

— Лютый, — поправил его Соловей.

— Ну да... Лютый... так вот. Сам он в засаду не пойдет. Через помощников действовать будет.

— А мы их по одной дорожке пустим, а папу-по другой. Они по пням да колдобинам пусть хромают, а папе... разве что ковровую дорожку не расстелим.

— Верно, — загорелся Иван, — до Буяна на лихом коне...

— По синю морю-окияну, — непочтительно перебила ведьма царя-батюшку.

— Ну так в ступе твоей... — поправился, сердясь, Иван.

— Нет, милые, так не пойдет. — Яга покачала пальчиком. — Все должно быть натурально. Ни папа, ни Марьюшка ни о чем знать не должны. Для них Люцифер с Кощеем — злые вороги...

— Что? — подпрыгнул Кощей.

— А как же иначе? — Яга невозмутимо пожала плечами. — Тебе так и так на Запад перебираться надо. Василиса-то ведь не глупа. Сейчас ей Илюшенька глаза застит, а придет время — во всем разберется. Так какая разница, под каким предлогом в басурманских странах обосновываться? Будешь врагом номер один. Тебе не привыкать. Крышу обеспечим. Главное, чтобы ты не забывал, с кем работаешь. Налоги исправно платил.

— Долю твою, разумеется, увеличим, — вставил Чебурашка.

— Какая там к чертовой матери доля!!! — панически завопил Кощей.

— Ты нашу маму не обижай, — насупились Трус, Балбес и Бывалый, но Бессмертный, раздраженно отмахнувшись, подскочил к Яге.

— Сама подумай вот этим! — Он выразительно постучал кулаком по своему лбу. — Я враг номер один, а у папы в руках яичко с моей смертью!

— А ведь верно! — Иван почесал затылок. — Прибьет он нашего Черепа. Как пить дать прибьет!

— И на старуху бывает проруха. — Яга вздохнула. — Этого я не учла. Ладно, последнее предложение снимается. Пока папа на Марьюшке не женится, будешь за узника, а там что-нибудь придумаем.

— А Лютый? — резонно возразил Кощей. — Он от меня активных действий в басурманских странах ждет, а я в камере рябчиков с ананасами жую? И потом, красть-то Искусницу я должен.

— Да без тебя скрадем! — вступил, энергично тряхнув рогами, Балбес.

— А что, не лишено... — Ягуся удивленно посмотрела на Балбеса. — Идея первый класс. — Она повернулась к Кощею. — Скажешь Лютому, что у тебя, как у всякого уважаемого человека, для черновой работы есть исполнители.

— Боязно все же, — с сомнением проговорил Иван, — как там Марьюшка одна-то на этом острове?

— Почему одна? — удивился Бывалый. — Охранять будем. Сами скрадем, сами и охранять будем. Марьюшка-то никого из нас троих не знает...

— Зато папа знает! — Трус поежился. — Как даст в сердцах...

— А мы сбежим, — похлопал глазами Балбес.

— Все гениальное просто, — согласилась Яга. — Кстати, новичков своих проверять не забываете?

— Обижаешь, — насупился Балбес.

— Смотрите! С Люцифером шутки плохи. Проколов быть не должно.

— Так их комплект уже, — деликатно встрял Трус, — тринадцать агентов. В аду с этим строго.

— Значит, всех выявили?

— Всех, — Бывалый тряхнул рогами, — и все под контролем. Помещение им выделили, дегустаторами назначили. Второй год на рогах ползают. Дегустируют...

— Ладненько, с этим все.