Отблеск величия - Андрей Красников

— Я могу сделать это. Быстро и тихо.

Собственные слова показались мне кощунственными, но Барка уцепился за них, словно утопающий за соломинку:

— Давай… жрец. Командир, это будет… правильно. Отпусти.

— Не смей, — выдохнула Шенна, бросая лук. — Так нельзя!

— Уходите… командир…

Сержант явственно скрипнул зубами, глянул туда, где концентрировались слегка умерившие прыть враги, после чего резко кивнул:

— Уходим. Прощай, солдат. Твое имя не будет забыто.

— Спасибо…

— Нет!

Холодный ветер коснулся умирающего, голодная бездна довольно содрогнулась и все тут же закончилось. Быстро, легко и непринужденно.

— Нет, — повторила Шенна, глядя на распластавшегося у моих ног товарища. — Нет!

— Уходим, — рявкнул сержант, глядя на длинную цепочку факелов. — Быстро!

— Ты чудовище…

Я увидел в руке женщины нож, отступил на шаг и тихо произнес:

— Не нужно того делать.

— Какого хрена? — командир посмотрел в нашу сторону и от души выругался: — Твою мать! Хватит дурить, уходим!

— Он…

— Бегом! Это приказ!

— Вы все чудовища…

Нас спасло только то, что выдернутые из постелей воины отнюдь не горели желанием мчаться сквозь ночь в абсолютную неизвестность, а разведчики, которые прямо-таки обязаны были курсировать по окрестностям, занимались своими делами, никак не участвуя в начавшейся облаве. В результате мы успешно добрались до реки, спустились в воду, а затем все вместе поплыли к противоположному берегу, стараясь не создавать лишнего шума.

Поскольку одежда и так успела промокнуть до нитки, какого-то особенного дискомфорта этот заплыв не вызвал. Однако холодная вода уверенно тянула из меня остатки тепла и до суши я добрался, будучи едва живым от холода. Зубы сразу же принялись отбивать частую дробь, тело начала сотрясать крупная дрожь…

— Лежать! Не двигаться!

Я успел было распрощаться с жизнью, но оказалось, что мы попались на глаза дружественному патрулю. Сержант назвал пароль, мгновенно подобревшие воины помогли нам выпутаться из травы и грязи, а приключение, стоившее жизни двоим членам отряда, закончилось.

— Хасин, сходи к повару, — распорядился командир, когда мы перебрались на охраняемую территорию и почувствовали себя в безопасности. — Принесешь вина.

— Сделаю.

— Вы, двое, за мной. Надо обсохнуть.

Полчаса спустя мы вчетвером уже сидели в родном шатре — закутавшись в сухие одеяла, по очереди опуская кружки в котелок с горячим вином, но при этом избегая встречаться друг с другом взглядами. Чувствовалось, что на душе у каждого из нас скребут кошки, но если мои товарищи наверняка думали о погибших друзьях, то я раз за разом вспоминал зажатый в руках Шенны нож. После той крохотной сцены лучница больше ни единым словом не выдала своих чувств, но ее первая реакция оказалась слишком серьезной. А просыпаться от воткнутого между ребер клинка мне совсем не хотелось.

— Расскажите хоть, кто что сделал, — нарушил молчание сержант. — Получилось что-то?

— Двоих убил, — пожал плечами Хасин. — Третьего не смог дорезать, он тревогу поднял.

— А ты, Макс?

— Шестерых. Нашел палатку с каким-то офицером, убрал часовых, но не успел зайти внутрь.

— Это я виноват. Поскользнулся, а там…

— Хватит. Давайте спать.

Теплое вино вкупе с уютным одеялом сделали свое дело — несмотря на тревогу из-за лежавшей слишком близко Шенны, я почти сразу же пригрелся и отключился.

Ночью покушаться на мою жизнь никто не стал, однако утром меня весьма бесцеремонно растолкал сержант:

— Вставай. Вставай, солдат!

— А?

— Нас вызывает полковник. Хочет узнать, как все прошло. Собирайся.

Я не знал, является ли полковник местным главнокомандующим, однако он в любом случае стоял гораздо выше меня в местной табели о рангах. Соответственно, во время аудиенции мне нужно было произвести на него как можно лучшее впечатление. В обязательном порядке.

— Сейчас, умоюсь…

— Вставай и пошел! Быстро!

Сержант явно был чем-то раздражен, препираться с ним было чревато неприятностями, так что я был вынужден идти на прием как есть — неумытым, растрепанным и сонным. Оставалось утешать себя тем, что столь непотребный внешний вид является лучшим доказательством проявленного во время ночной вылазки героизма.

— За мной.

Сбросившая с себя оковы сна армия вела себя точно так же, как и вчера — апатично. Выбравшиеся на свежий воздух солдаты провожали нас безразличными взглядами, лошади понуро тыкались мордами в пустые кормушки, один из бойцов, абсолютно никого не стесняясь, справлял малую нужду в уютном закутке между двумя палатками. Короче говоря, вокруг нас творился форменный бардак. Тем не менее, ближе к центру лагеря ситуация постепенно улучшилась, грязи стало заметно меньше, а привязанный у большого черного шатра конь показался мне сытым и довольным жизнью. Равно как и охранявшие жилище полковника гвардейцы.

— Сержант Фари. На вызов.

Один из часовых согласно кивнул, второй отодвинул закрывавшую вход портьеру, а уже через пару секунд мы оказались в самом настоящем штабе. Во всяком случае, я решил, что это именно штаб — несколько ярких ламп освещали развешенные по стенам карты и флаги, занимавший центр помещения стол оказался завален свитками, а придвинутые к нему стулья подразумевали, что здесь кто-то с кем-то совещается. Хотя бы иногда.

Седовласый хозяин шатра находился возле стола, рассматривал какую-то бумагу и выглядел соответствующе обстановке — солидно и ухоженно. На фоне его прилизанных волос, вычищенного костюма, а также подтянутой фигуры я наверняка смотрелся безродным холопом.

— Сержант Фари, солдат Максим. Прибыли по вашему зову, господин.

— Садитесь, — буркнул полковник, не отрываясь от своего листка. — Сейчас.

Я двинулся было к ближайшему стулу, но более опытный сержант незаметно пихнул меня локтем и остался на месте. Пришлось последовать его примеру.

— Говорите, — закончив читать, офицер спрятал бумагу в один из ящиков, после чего соизволил-таки обратить на нас свое внимание. — Какие результаты?

— Мы успешно проникли в лагерь врага, — бойко отрапортовал сержант. — Были убиты не меньше десяти человек, но отряд тоже понес потери.

— Как действовали гаранцы?

— Не очень собранно, господин. Тревога запоздала, в погоню шли неохотно. Боялись.

— Хорошо…

Полковник на минуту задумался, а затем кивнул в мою сторону:

— Это ваш жрец?