Полумесяц разящий - Клайв Касслер

На диване, читая газету, сидела миниатюрная женщина с коротко стриженными черными волосами. Мужчина прошел мимо нее с выражением легкой досады на лице, не сказав ни слова. Дойдя до резного шкафа у окна, он скинул с себя куфию и черное одеяние, под которым оказались широкие брюки и футболка.

— Встреча с шейхом прошла успешно? — спросила женщина, опуская газету.

Озден Актан Челик утвердительно кивнул.

— Да, этот олух королевских кровей снова согласился дать денег. Двенадцать миллионов, если быть точным.

— Двенадцать? — переспросила женщина. Ее глаза расширились. — Твой дар убеждения впечатляет.

— Это всего лишь игра, сталкивать лбами жирных богатых арабов. Когда наш благодетель из Кувейта услышит, сколько дал шейх, он постарается дать больше, просто чтобы потешить свое самолюбие. Кроме того, увеличению взносов поспособствовала и твоя последняя поездка в Каир.

— Просто потрясающе, сколько можно сделать денег, раздувая сионистскую угрозу. Только подумай, сколько денег могли бы сэкономить арабы и евреи, если бы помирились.

— Они друг у друга в качестве козлов отпущения, — ответил Челик, садясь за стол.

Это был хорошо сложенный мужчина с редеющими черными волосами, аккуратно зачесанными назад, с широким носом, но жестким и волевым лицом, неплохо бы смотрелся на обложке «Джентльменс Квотерли». И лишь его темные глаза, постоянно находящиеся в движении, выдавали бурю эмоций, бушующих внутри его. Когда он поглядел на женщину, уголки его глаз раздраженно дернулись.

— Мария, я бы предпочел, чтобы ты не приезжала сюда так скоро. Особенно — учитывая тот бардак, в который превратилась вчерашняя операция, — сказал он, сверля ее взглядом.

Если он и хотел ее запугать, то на женщину это не произвело ни малейшего эффекта.

— Вся операция прошла по плану. Лишь завершение немного задержалось из-за случайных свидетелей.

— И привело к тому, что нам не достались некоторые реликвии Мухаммеда, — прошипел Челик. — Надо было их сразу пристрелить.

— Возможно. Однако выяснилось, что двое из них — сотрудники правительства США. В том числе — женщина-конгрессмен. Если бы они погибли, их убийство заслонило бы собой прочие наши дела и снизило эффект операции. А так — цель достигнута.

Сложив газету, она отдала ее Челику. Это была «Милиет», ежедневная турецкая газета. Заголовок «Воры и убийцы напали на Топкапы, ограбив Павильон Священной Мантии» был на первой полосе.

— Да, я уже читал эти статьи, — кивнув, сказал Челик. — Все клянут неверных, осквернителей исламских святынь. Именно то, на что мы и рассчитывали. Но не забывай, что часть репортеров проплачена нами. А вот купится ли на это полиция?

Прежде чем ответить, Мария отпила воды из стакана.

— Полной уверенности нет. Мой информатор в полиции сумел лишь сегодня утром добыть копию протокола. Судя по всему, полиция никого не подозревает, хотя эта американка описала нас, насколько смогла разглядеть, а также сообщила, что мы говорили между собой на арабском.

— Говорил же тебе, что не хочу использовать в деле иракцев.

— Они тренированные, брат, а если их поймают — идеально подойдут на роль новых обвиняемых. Шииты из Ирака — ничуть не хуже, чем неверные с Запада, для наших-то целей. Мы хорошо им заплатили, и они будут держать язык за зубами. Кроме того, сами они считают, что поработали на благо единоверцев-шиитов. Без их помощи я бы не смогла принести вот это.

Мария открыла небольшой чемодан, стоявший у ее ног. Протянув руку, она достала оттуда плоский предмет, завернутый в коричневый пергамент. Встав, она положила его на стол перед Челиком. Его мечущийся взгляд остановился на свертке, и он принялся дрожащими пальцами разворачивать бумагу. Внутри был чехол из зеленой тафты. Развязав его, Челик аккуратно вытащил содержимое. Выцветшее черное знамя, оборванное по краям. Он почти с минуту глядел на него, прежде чем почтительно поднять вверх, давая развернуться.

— Санкаки-Шариф, Священное знамя Пророка, — благоговейно прошептал он.

Это была одна из главных святынь Топкапы, а с исторической точки зрения — пожалуй, самая важная. Черное знамя, вытканное из шерсти, было сделано из тюрбана побежденного врага и стало боевым штандартом пророка Мухаммеда. С ним он вступил в битву при Бадре, с которой и началось победоносное шествие ислама.

— Под этим знаменем Мухаммед изменил мир, — произнес Челик. В его глазах были почтение и страсть. — Мы сделаем то же самое.

Держа знамя в руках, он подошел к стеклянной витрине с одеянием султана Мехмеда и положил знамя на стекло.

— Почему же вы потеряли остальные святыни? — спросил он, оборачиваясь к женщине.

Мария опустила взгляд, тщательно выбирая слова.

— Американка схватила второй мешок, когда сбежала из фургона. Они спрятали его в Еребатан Сарничи. Мне пришлось уехать прежде, чем я смогла забрать его, — с отвращением сказала она.

Челик ничего не сказал, но если бы взгляд мог убить, женщина была бы уже мертва. Его руки дрожали от сдерживаемой злобы. Мария попыталась предотвратить вспышку гнева.

— Все равно операция прошла успешно. Хотя мы и не получили все святыни, нужный эффект достигнут. Вторжение в хранилище и утеря Священного знамени Пророка произведут нужный эффект в обществе. Не забывай о нашей стратегии. Эта операция — всего лишь часть ее.

Челик начал успокаиваться, но сразу ему это не удалось.

— Что, в конце концов, эти американцы делали в Топкапы посреди ночи? — спросил он.

— Согласно полицейскому протоколу, они были в археологическом музее, рядом с воротами Бабюс-Салаам; встречались с одним из хранителей. Мужчина по имени Дирк Питт — эксперт по подводным исследованиям, работающий на правительство США. Судя по всему, он нашел рядом с Хиосом затонувший корабль и представил свои находки профессору, их курирующему.

Услышав про корабль, Челик поднял глаза.

— Это был корабль Османской империи? — спросил он, глядя на витрину с одеянием султана.

— На этот счет у меня нет информации.

Челик глядел на вышитую ткань одеяния.

— Наше наследие должно сохраняться достойным образом, — тихо проговорил он, будто погружаясь мыслями в прошлое. — Сокровища империи принадлежат нам. Попробуй узнать побольше об этом затонувшем корабле.

Мария кивнула.

— Сделаю. А что насчет этого Питта и его жены? Мы знаем, где они находятся.

Челик продолжал глядеть на одеяние султана.

— Мне плевать. Если хочешь, убей их, но сделай это по-тихому. И готовься к следующей операции.

Мария кивнула, слегка улыбнувшись.

Софи Элькин с силой провела расческой по густым черным волосам и взглянула в зеркало. В потертых армейских штанах цвета хаки и хлопчатобумажной рубашке, без макияжа, сложно было выглядеть проще. Но скрыть природную красоту было невозможно. У нее было узкое лицо с высокими скулами, небольшой нос и глаза цвета морской волны. И идеальная гладкая кожа, несмотря на то что ей часто приходилось бывать вне дома. Она унаследовала внешность от матери, француженки, влюбившейся в израильтянина, приехавшего учиться в Париж и уехавшей с ним в Тель-Авив.