Мой хозяин - дракон - Екатерина Вострова

На душе разом стало пусто. Словно на все эмоции, на все чувства, полыхавшие в груди до этого, разом вылили ведро воды. Только тоска, холод и безнадежность.

Дракон воспринял ее молчание по-своему. Взял за плечи, потянул на себя, желая поцеловать.

Агата отпрянула, ударив его по руке. Выскочила из ванной, схватила полотенце, на ходу оборачивая вокруг тела. Она прекрасно знала, чем может закончиться один единственный поцелуй. Она превратится в животное, движимое только одним инстинктом — встать на колени перед хозяином и умолять его позволить ей взять его член в рот. Он прикажет ей забыть о доме, и она будет радостно лепетать о том, что ее дом — только лишь с ним.

Но все это будет неправдой. Похмелье придет мучительно быстро, и ей снова будет стыдно за сделанное или сказанное.

Вильгельм нагнал ее в коридоре. Схватил за талию, разворачивая к себе лицом, и приподнял за подбородок, вынуждая смотреть прямо в глаза.

— Что с тобой сегодня?

Девушка попробовала вырваться и отвернуться, но на этот раз Вильгельм держал крепко. Лишь подтолкнул ее к стене, зажимая своим телом и лишая свободы передвижения.

— Я думал, тебя все устраивает. — С этими словами он ухватился за полотенце, срывая его и откидывая в сторону.

Его руки принялись по-хозяйски блуждать по телу. Пальцы сжали ягодицы, порхающими движениями прошлись между ног. Агата почувствовала, как соски напряглись, трение груди о ткань одежды хозяина стало болезненно приятным, она невольно расставила ноги пошире.

— Может быть я слишком долго кормил тебя пряником и забыл про кнут? — Вкрадчиво спросил мужчина. — Ты ведь хочешь меня, Агата?

О да, она хотела. Так хотела, что ноги буквально подкашивались, а зубы приходилось стискивать до боли в скулах, только бы не начать умолять хозяина взять ее прямо сейчас.

Вильгельм неожиданно резко крутанул ее, разворачивая лицом к стене. Затем снова стиснул ее ягодицы, проводя пальцем по тугому колечку самого узкого отверстия.

— Как на счет того, что бы попробовать тебя там?

Мысли уже были окончательно затуманены зависимостью, она не понимала, о чем ее спрашивают. Все, что угодно, все, что пожелает хозяин.

Мужчина целовал ее шею, массировал попу и грудь, дожидаясь ответа.

— Ты сегодня была очень дерзкой, моя девочка.

Оглушительно громкий шлепок эхом разнесся по коридору, кожу моментально зажгло. Второй рукой дракон добрался до ее складочек, и ввел в нее палец.

Она застонала и поддалась навстречу его движению, но тут же получила второй шлепок. Дракон бил не сильно, но чувствительно. Каждый раз заставляя дергаться, не давая прижиматься к нему. Шлепки перемежались с лаской, оставляя после себя горящие ягодицы, жаждущие его прикосновений, и она окончательно потеряла над собой контроль.

Агата открыла, было, рот, чтобы начать нести все те непристойности, что крутились у нее на языке, но желудок вдруг вновь скрутило. Она дернулась, резко сгибаясь пополам. Еще секунда, и ее вырвало желчью прямо под ноги дракона.

Когда в глазах прояснилось, она увидела, как встревоженный Вильгельм сидит на корточках рядом с ней, осторожно убирая за уши пряди волос.

Возбуждение медленно отступало. Она вытерла рот тыльной стороной ладони, осторожно отползая в сторону. Ее никто никогда не бил. И пусть шлепки дракона неимоверно возбуждали, теперь, когда в голове немного прояснилось, его действия казались обидными.

— Почему ты сразу не сказала, что плохо себя чувствуешь.

— А тебе интересно?

— Я вызываю врача.

Мужчина безапелляционно поднял ее на руки и понес в сторону своей спальни.

Он бережно уложил ее на кровать и, не слушая возражений, укрыл одеялом. Поцеловав в висок, дракон тихонько шепнул ей на ухо:

— Я скоро вернусь. А пока просто отдыхай.

Агата невольно хмыкнула. Еще бы сказал: «Никуда не уходи». Да куда она денется в доме без дверей?

Впрочем, вернулся Вильгельм действительно быстро. Не прошло и пяти минут, как он снова вошел в спальню, но на этот раз не один. Следом семенил седой старичок в коричневой робе и с черным пузатым чемоданчиком.

Очевидно, это и был доктор. Вместо того, что бы расспросить о чем-либо, он, без лишних слов, принялся водить над девушкой руками. От его пасов тело начало покалывать, словно она разом умудрилась отлежать себе все.

Это было не очень приятно, но кончилось довольно быстро. Старичок кивнул каким-то своим мыслям и повернулся к дракону:

— Беременна.

Обсуждая с подругами тему беременности, Агата часто любила повторять, что она категорически против абортов. Каждая жизнь бесценна с момента зачатия — бесспорно, и она всячески осуждала тех, кто шел на это по собственной воле.

Но теперь, когда нежеланная беременность настигла и ее, первой мыслью, как ни странно, было избавиться. Она не могла заставить себя не думать об этом еще и потому, что Вильгельм не выглядел удивленным или озадаченным услышанной новостью. Он вел себя, словно все так, как должно быть. Словно он планировал это с самого начала.

Все улыбки, нежность, забота теперь казались кусочками одного пазла. Значит, ради этого он ее и купил? Получить ребенка? Но к чему тогда сложности, зачем подбирать рабыню, непременно похожую на бывшую пассию?

Пытаясь найти ответы хоть на часть вопросов, Агата трижды перечитала раздел «Прав и обязанностей», касавшийся потомства. По всему выходило, что дети принадлежали к роду того дракона, кровь которого текла в их жилах. Они признавались полноценными гражданами Шитара и получали полную дееспособность после окончания обучения в специальной академии для полукровок. Правда, только в том случае, если они обладали магическими способностями. Если же полукровка рождался неодаренным, то его оправляли в школу сервиса, то есть, по сути, выше обслуживающего персонала ему было не подняться.

Про самих же рабов, вынужденно ставших родителями, не говорилось ровным счетом ничего.

Положение осложняло еще и то, что с известием о беременности достопочтенный Хелвин стал бывать дома гораздо реже. В голове навязчиво крутилось, что теперь, когда он получил от нее все, что хотел, следующие девять месяцев она проведет в одиночестве.

Доктор выписал ей какие-то витамины, призванные облегчить токсикоз, но Агата смыла их в унитаз, как только осталась одна.

В тот вечер Вильгельм к ней больше не прикоснулся. Оставил ее в своей комнате, а сам заперся в кабинете, о существовании которого раньше она не подозревала. В него вела дверь прямо из спальни, скрытая в тени за большим шкафом.

В итоге, лежа одна на огромной пустой кровати, Агата в первый раз со времени своего появления в Шитаре позорно разревелась. Плакать было упоительно хорошо. Вся безнадежность разом обрушилась, безысходность заставляла поминутно всхлипывать. Она так и уснула, размазывая слезы по подушке.