Маргаритки на ветру - Джил Грегори

И мальчик, набрав полную грудь воздуха, выпалил:

– Я рыбачил в ручье, сидел тихо-тихо. Вдруг вижу, кто-то скачет на лошади по той стороне между деревьями. Тут он вдруг останавливается и замечает меня. Я, пап, здорово испугался, но только на минутку. Как он смотрел, просто жуть! Он был похож на голодного койота, который забрался в курятник.

Вольф поднял глаза и увидел мать, стоявшую на пороге дома. Натруженные руки Кетлин бессильно повисли, седые волосы как всегда собраны на затылке в опрятный узел, взгляд подслеповатых глаз, казалось, ничего не выражал, и только горестно сжатые губы выдавали ее озабоченность.

– Продолжай, – тихо сказал Вольф, положив руку на хрупкое плечо мальчика. – Он тебя обидел? Напугал? Что он сказал?

– Ничего не сказал, пап. Он просто смотрел и смотрел. Так, будто сейчас изжарит меня на костре и съест – вот как он смотрел. Мне было страшно до чертиков, я даже пошевелиться не мог от страха. Но тут Сэм зарычал, пригнул голову, точно вот-вот набросится на чужака, и мне даже казалось, что Фесс Джонс его сейчас пристрелит.

Как будто понимая, что говорят о нем, рыжий пес вскочил, забегал между отцом и сыном, а затем, положив голову на широкое плечо Вольфа, затих.

– Молодец, Сэм, – сказал шериф и погладил собаку. – Билли, ты закончишь свою историю или предоставишь мне строить догадки?

Мальчик улыбнулся. Он любил находиться в центре внимания, и это было единственное, чем он напоминал Вольфу свою мать.

– Так вот, как я уже говорил, Фесс Джонс все стоял и смотрел на нас, а потом пришпорил лошадь и ускакал. Ни слова не сказал.

– Куда он поехал?

– К ранчо Пистоуна. Наверно, хочет забраться в дом и подождать там своих товарищей. Может, собирается ограбить банк в Паудер-Крике. А может…

– А может, тебе лучше пойти умыться к ужину? По-моему, бабушка уже накрыла стол.

– А ты идешь, пап?

– Нет. Оставь мне кусок бабушкиного пирога. – Вольф придержал мальчика за рукав: – Ты молодец, Билли. Действительно молодец. Я тобой горжусь.

И сын зарделся от удовольствия.

«Если бы он не видел Фесса Джонса или не узнал бы его, меня бы здесь сейчас не было, – размышлял Вольф и, случайно шевельнув плечом, вздрогнул. – А мисс Ребекка Ролингс скорее всего была бы мертва».

Уже было слишком темно, чтобы искать след Фесса Джонса на берегу ручья, поэтому Вольф поскакал к ранчо Пистоуна по никому не известной дороге, которая начиналась у границ его собственного участка. Приехав на место, он спешился неподалеку от дома, затем, прячась за деревьями и кустами, а где-то ползком, подобрался к дому и занял удобную для наблюдения позицию.

Он видел, как Ребекка Ролингс выходила, глупая женщина, чтобы набрать воды из ручья. Видел, как она тащила ведро в дом. Иногда ее силуэт мелькал в окнах, когда она со щеткой в руках ходила из комнаты в комнату. Но никаких признаков того, что Фесс Джонс тоже здесь, Вольф так и не обнаружил. Потом у дома появилась человеческая фигура, и Вольф предположил, что Джонс спрятал лошадь где-нибудь в кустах у дороги. Бандит тихо подкрался к одному из окон и пролез внутрь.

Вольф подполз ближе, но торопиться не стал, ждал, что будет. И вдруг услышал крик…

– Вам с молоком или сахаром, шериф?

– Ни того, ни другого.

Ребекка протянула ему чашку. В ее жесте было столько женской грации и столько целомудрия. Такими же сдержанными и стыдливыми были ее движения, когда она села в противоположном углу дивана. Это очень устраивало Вольфа Бодина. Цель его приезда ограничивалась служебными обязанностями, он не собирался завязывать хотя бы отдаленно дружеские отношения с дочерью Бэра Ролингса.

Она, конечно, сунула свой хорошенький носик в какое-то дерьмо, только Вольф еще не понимал, что у нее на уме.

Кофе был превосходный, крепкий и горячий. Выпив, Бодин отставил чашку и откинулся на спинку дивана.

– Пришло время поговорить, мисс Ролингс. Мы отдали должное всем условностям и правилам этикета, а теперь я хочу получить ответы на несколько вопросов.

– В жизни не всегда получаешь то, чего хочешь, шериф, не так ли? – ответила Ребекка. Ее руки лежали на коленях, пальцы нервно переплелись. Кофе нетронутым стоял рядом на ящике, от него исходил густой ароматный пар. – Я, например, хотела спокойно выспаться в тишине, привыкнуть к своему новому дому, но у меня ничего не вышло. Этот человек ворвался среди ночи и напал на меня. Что творится на вашей территории, шериф Бодин? Злодеи нарушают сон невинных граждан, пугают беззащитных женщин…

Вольф вскочил на ноги с проворством, которого нельзя было ожидать от такого огромного человека, подошел к Ребекке и здоровой рукой поднял ее с дивана. Не обращая внимания на возгласы изумления и ужаса, он притянул девушку к себе так близко, что ощущал биение ее сердца и видел дрожащие губы. Вольф дал ей почувствовать свою силу, не причиняя боли, но позволяя убедиться, что в случае необходимости ей будет по-настоящему плохо.

– Ну, хватит играть, мисс Ролингс. Не старайтесь обвести меня вокруг пальца. Вы далеко не столь невинны, как хотите казаться. Фесс Джонс приехал не случайно, он искал здесь вас, и я хочу узнать зачем. Какие пакости вы замыслили и чьего появления в городе я могу ожидать в ближайшее время?

Ребекка понимала, что ей не вырваться, даже с одной рукой он был вдесятеро сильнее ее. Но она скорее умрет, чем посвятит законника в свои проблемы. И уж тем более не станет просить его о помощи. Пусть думает о ней что угодно, ей наплевать. Лучше сразиться с тремя врагами, как Фесс Джонс, чем обратиться за поддержкой к Вольфу Бодину.

– Для человека, которому нечем доказать свою правоту, вы бросаете слишком много обвинений! – отпарировала она, гордо задрав подбородок. – Насколько мне известно, необходимы доказательства, чтобы упрятать кого-то за решетку. Доказательство виновности в преступлении или по крайней мере в намерении совершить преступление. Судя по всему, у вас нет ни того, ни другого, шериф Бодин! К тому же вы нарушили границы частной собственности. Уходите.

От гнева он еще крепче сжал ее. Каждый мускул напрягся от внутреннего усилия, которое он делал над собой, чтобы не поддаться ярости. Все же он невольно вынужден был отдать должное твердости ее характера. Девушка такой же крепкий орешек, как и ее отец. И так же неразборчива в средствах.

– Уходите, – повторила Ребекка, не дождавшись от него ответа, и лишь едва заметная дрожь в голосе выдавала ее волнение. – И заберите с собой мертвеца.

На миг Бодину показалось, что она готова уступить, когда встретила его суровый взгляд, но это впечатление моментально рассеялось, из-под взлетевших ресниц на него смотрели глаза, полные холодной ярости, по силе не уступавшей его собственной.

– Я заберу его, мисс Ролингс. – Неприятная улыбка скривила губы Вольфа. Он выпустил девушку так резко, что она рухнула на диван, и холодно кивнул: – Завтра.