Порочный круг - Михаил Черненок

— Следователям запрещено от себя писать.

— Тогда допросите мою Анну. Она в колхозных делах разбирается лучше. Тем более в последнее время у меня чего-то с головой не ладится.

— Давно?..

— С головой-то?.. Дак если правду сказать, то меня еще в детском возрасте тетка контузила. Нечаянно на цементный пол макушкой уронила. Мамаша говорит, думала, что помру, а я вот выжил. Правда, видать, с той поры неразвитость осталась. В школе плоховато учился, еле-еле четыре класса освоил.

— Как же бригадиром стали?

— А работал я в колхозе всегда хорошо. Другие вино пили, с начальством лаялись. Я же такими пустяками не занимался. Что мне прикажут, то непременно выполню. Вот за это Иван Данилыч Манаев меня полюбил, на бригадирские курсы отправил. С той поры, считай, двадцать лет без замечаний руковожу бригадой.

— С новым председателем колхоза как работается?

— Труднее, чем с Манаевым. Сергей Игнатьич — парень справедливый, тут не надо его хаять. Но командовать не любит. Какой пустяк ни спроси, он шутками отделывается: «У тебя, Макарыч, голова есть, а мозгов нету, что ли? Думай сам!» Вот и вся его команда… А я думать не привык. По домашнему хозяйству за меня супруга с удовольствием всю жизнь думает, на работе — Манаев приказывал. Чего там было думать? Исполняй распоряжение — и вся думка. Теперь, наверно, до пенсии в бригадирах не удержусь. Придется либо в рядовые скотники подаваться, либо десятка два колхозных бычков в аренду брать на откорм, если арендные подряды не ликвидируются в ближайшем будущем.

— Почему они должны ликвидироваться? — стараясь увлечь Клепикова деловым разговором, спросил Лимакин.

— Потому что об этом сам товарищ Пупынин у нас на собрании говорил. Кому выгодна аренда? Только арендаторам. А куда колхозных специалистов при арендном хозяйствовании девать?

— Пусть тоже включаются в аренду.

— Ну как им можно такое!.. — Клепиков расплылся в снисходительной улыбке, будто услышал наивную глупость. — У них же у всех высшее образование.

— У вашей жены тоже?

— А как же… Анна больше десяти лет маялась в заочном институте, чтобы диплом получить и на бухгалтерской должности тем самым удержаться. Если б Манаева не скинули с председателей, она без всяких яких до пенсии продержалась бы. Тут, как говорится, не повезло. Приходится Анне дорабатывать на меньшем окладе, да и власть у экономиста не та, что у главбуха… — Клепиков досадливо крякнул. — Сама, конечно, виновата. Председатель направо и налево фуговал колхозные деньги, а она, дуреха, тряслась над каждой копейкой, на рожон лезла. Врагов нажила столько, что некоторые открыто угрожали расправой.

— Кто, например?

— Дак Тимофей Слабуха по чекистской замашке до сих пор стращает расстрелом, и тот же Витя Ложников в прошлом году стучал по столу кулаком. Я, правду сказать, почему Виталия испугался, когда он из Выселков на коне прискакал как ненормальный… Стукнуло мне в голову, что Витя вместо Анны хочет на мне отыграться. Лицо в тот момент у Ложникова было диким.

— А с Водорьяповым у Анны Ивановны какие отношения были?

— Водорьяпов всегда по имени-отчеству ее величал. И ко мне вежливо относился. Гошей называл. Я его тоже уважительно — Леонидом… — Клепиков наморщил лоб. — Хотя, если правду сказать, человек он был ядовитый. То Эдуарда Баранова прилюдно обсмеет, то Кузьму Широнина разыграет, то подвыпившего Тимку-чекиста до белого каления сталинскими упреками доведет. Было, и под Анну подскребался…

— Серьезно? — стараясь не упустить нить разговора, удивился Лимакин.

— Куда серьезней… Утром в конторе спрашивает колхозников: «Мужики, если враз встретите тигра и главбуха, чего в первую очередь станете делать?» Ну те отвечают, дескать, сразу на тигра навалимся. Водорьяпов: «Ха-ха-ха… Сначала надо убить главбуха, а потом уже за тигра браться». Видишь, с каким намеком шуточки у Леонида были?..

— Как Анна Ивановна к этому относилась?

— Никак. Она не робкого десятка.

— Когда вы последний раз видели Водорьяпова?

Клепиков, пожав плечами, опустил голову:

— Сейчас уж и не помню, когда. Леонид как связался с арендой, откачнулся от колхоза. На утренние разнарядки перестал ходить. Ну а больше и встретиться нам особо негде было. Сенокос в разгаре. Я целыми днями по лугам мотался. За колхозниками догляд нужен с утра до вечера, чтобы меньше перекуривали да вино не пили.

— Неужели продолжают пить?

— Ну а как же без этого…

В палату неожиданно заглянул перебинтованный мужчина. Обращаясь к понуро сидящему на койке Клепикову, быстро проговорил:

— Макарыч, там жинка твоя прикатила. Просит, чтоб ты вышел.

Клепиков вопросительно посмотрел на следователя.

— Сейчас выйдет, — ответил мужчине Лимакин.

Когда тот прикрыл дверь, Георгий Макарович заторопился:

— Не говорите Анне, об чем я тут наболтал. Она, если узнает, намылит мне холку за посторонние разговоры. В этом отношении Анна заполошная…

Анна Ивановна оказалась вовсе не заполошной. Пошептавшись не дольше минуты с мужем и передав ему большой полиэтиленовый пакет с продуктами, она предложила Лимакину сесть в машину, чтобы спокойно поговорить без свидетелей. Разговор начала сама и сразу по делу: о страшном убийстве на Выселках.

— Я Манаева предупреждала, что Водорьяпова принимать в колхоз нельзя… — глядя Лимакину в глаза, заявила Анна Ивановна и многозначительно замолчала.

— Почему? — спросил Лимакин.

— У него не было трудовой книжки.

— Почему, Манаев видел трудовую книжку с шоферским стажем.

— Это Иван Данилович выкручивается. Если хотите, я при Манаеве об этом скажу, чтобы не запутывал следствие.

— Еще какой грех водился за Водорьяповым?

— Понимаете, сомнительный он был человек. Мужчинам того не понять. У женщин особое чутье. Внешне Леонид Николаевич всегда с шуточкой, улыбочкой, но в нем было что-то хищное. Особенно глаза выдавали. Вроде весело щурится, а внутри — ледяной холод. Даже страшнее… ненависть, что ли, какая-то.

— Знаете, главный бухгалтер — финансовый контролер. Возможно, вы ущемили Водорьяпова в оплате и он… — начал Лимакин, однако Анна Ивановна не дала развить мысль:

— Нет, нет! По деньгам у нас с ним никаких шероховатостей не было. Единственное, что в денежных отношениях с Водорьяповым меня настораживало, так это чрезмерная его показуха. При каждом удобном случае Леонид Николаевич демонстративно подчеркивал, что в деньгах совершенно не нуждается. Все вы, мол, урываете с колхоза, но я не такой.

— Что в этом плохого? Разве не бывает честных до щепетильности людей?

— Вы наверняка не работали бухгалтером…