Флэшбэк - Кейт Лондон

У Рейчел было весьма смутное представление о тех темных силах, что разрушали жизнь Мэлори, и о том, что творилось в душе сестры в последнее время.

Кто-то имел над Мэлори безграничную власть, от чьих-то звонков она подпрыгивала и неслась к телефону, иногда на ее теле появлялись синяки, но она никому ничего не рассказывала. «Бежала по лестнице, упала…» — было ее традиционным объяснением. Но Кайл хорошо знал: такие синяки оставляют мужские руки. В последние годы она пила чуть больше, принимала больше таблеток, от прежней Мэлори остались лишь воспоминания.

Только две вещи удерживали Мэлори от окончательного краха: бильярдная, которую она считала своим детищем и смыслом жизни и которую передала Рейчел, и девятилетняя девочка, которая ничего не знала о существовании Мэлори, но стала для нее наивысшей наградой.

Кайл обязан был скрывать эту тайну от Рейчел, и он скрывал… Показать девочку означало подвергнуть ее опасности, и, боясь за дочь, Мэлори отказалась от нее сразу после рождения.

Кайл потер грудь. Мысли о Рейчел причиняли ему боль. Он хотел видеть ее, видеть, как вспыхивает ее лицо, темнеют глаза, останавливаясь на его груди, хотел ощущать, как пространство вокруг них электризуется.

Кайл был против того, чтобы в «Девяти шарах» обосновалась еще одна женщина, тем более такая решительная, как Рейчел. Станет ли она одержима «Девятью шарами» так же, как и Мэлори?

«Вполне возможно. Рейчел не привыкла отступать перед трудностями», — подумал Кайл, встал и потянулся. Завтра в его гараже появится новая красавица — классическая модель «шевроле», Bel Air 1954 года. Кое-что этой красавице надо будет подлатать, заменить сапун, выправить вмятины, зачистить, подкрасить, и она снова заворкует.

Кайл направился к складу проверить запасы деталей, по дороге размышляя о том, что может заставить заворковать серьезную Рейчел.

— С ее приездом, Пап, станет интереснее, — сообщил он боксеру, следовавшему за ним по пятам. — Она перевернет здесь все с ног на голову.

Кайл взял в руки неновый, но чистый сапун, который мог бы подойти старой модели «шевроле».

— В костюме русалки она была неотразима… — пробормотал он.

— Рейчел, я не хочу, чтобы ты там оставалась, — сказала Трина в телефонную трубку. — За последние два года у Мэлори было слишком много… гостей. Я не могла повлиять на нее…

— Я знаю, мама. Буду уходить, я тебе позвоню.

В квартире Мэлори читалась грустная история таблеток, алкоголя и секса. Положив трубку, Рейчел принялась лихорадочно освобождать шкафы и комоды от эротического белья и сверкающей дешевыми стекляшками бижутерии. Небольшая пластмассовая корзина для мусора, стоявшая в ванной комнате, быстро заполнилась пустыми бутылочками: на некоторых аптечные наклейки, но большинство с белыми бумажками, подписанными рукой Мэлори.

Открытые окна и включенные вентиляторы помогли избавиться от тяжелого запаха духов и наполнить квартиру прохладным воздухом весеннего вечера. Привлеченные светом мотыльки бились о защитную сетку.

Рейчел сдернула с круглой кровати черные атласные простыни и покрывало с леопардовым узором. Простыни вместе с ворохом подушек она бросила на пол. Рейчел не хотела, чтобы в квартире оставался хотя бы один свидетель падения Мэлори.

— Неудивительно, Мэлори, что ты не пускала меня в свой дом, — прошептала Рейчел, отодвигая большую зеркальную дверь гардероба. В нос ударил сильный аромат кедра — его часто использовали для отпугивания моли.

На кучу постельного белья полетела одежда Мэлори. Показалось странным, что коробки с обувью расставлены в безупречном порядке. Сев на пол, Рейчел принялась открывать их одну за другой. В верхних коробках были туфли, по большей части на шпильках, они полетели в ту же кучу. Одна пара оказалась слишком большого размера, Рейчел сравнила ее с остальными: эти туфли могли подойти только человеку с большой широкой ногой. Недоумевая, кому могли принадлежать такие туфли, Рейчел отложила их в сторону.

В нескольких коробках хранились всякие мелочи: перетянутая резинкой пачка писем, которые Рейчел присылала Мэлори, памятные школьные вещички — бутоньерка, подаренная Кайлом, старая розовая лента, простенькие подростковые украшения, маленький потертый медальон. Все это было в ужасном беспорядке, словно здесь небрежно и поспешно рылась чья-то рука.

В одной из коробок лежали вперемешку деловые бумаги, копии депозитных взносов крупными суммами, корешки чеков оплаты, полученной Мэлори за работу официанткой и барменшей. Рейчел просмотрела бумаги и не нашла ничего особенного, если не считать сведений о наличных вкладах на счет Мэлори, сумма которых в совокупности постепенно составила первый взнос за «Девять шаров». Все в Нептун-Лендинге предполагали, что это Боб Уинтерс помог Мэлори с покупкой бильярдной, и он никогда этого не опровергал.

Рейчел сложила бумаги и перетянула их, как и было, резинкой.

Потревоженные ее досмотром, с полки гардероба свалились дамские сумочки и стопка одежды. Стала видна задняя стенка из кедровой доски, которая шла от полки до потолка и удерживалась брусками. Рейчел обратила внимание на наличие гвоздей в брусках на одной стороне полки и их отсутствие на другой стороне. Она подтащила стул и ножом для вскрытия конвертов попыталась поддеть брусок.

Доска отошла, и когда Рейчел сняла ее, она увидела поставленную на бок коробку. Достав коробку, она открыла плотно закрывавшую ее крышку. Внутри были аккуратно и заботливо уложены фигурные ножницы, ленточки, ручки, цветная бумага.

Внизу лежал толстый альбом для фотографий.

Затаив дыхание, с лихорадочно бьющимся сердцем Рейчел открыла альбом. Там были снимки семьи Эверли, под каждой фотографией проникнутая любовью подпись Мэлори. А в квартире, словно для какого-то странного равновесия, не было ни одной фотографии — ни Трины, ни Рейчел, ни Джады. Рейчел прижала альбом к груди.

— Это твоя сокровенная тайна, Мэлори? В этой жизни ты была настоящей? Это то, что ты любила всем сердцем, но не хотела, чтобы кто-нибудь знал об этом. Но почему?

На других страницах были фотографии, сделанные в «Девяти шарах»: подростки, играющие в бильярд, оживленные лица женщин — участниц турниров.

— Мэлори, ты была такой славной. Почему ты не верила в себя?

По какой-то причине сестра удалила дорогих ей людей из своей жизни, словно оберегала их от чего-то. Рейчел положила альбом в коробку и вернула ее на место.

— До свидания, сестричка, — прошептала она одними губами.

Ей показалось, звонкий голос юной Мэлори ответил: «Пока, Рейчел».

В квартире было очень тихо, Рейчел вслушивалась в эту тишину, стараясь вновь услышать голос сестры. «Я обещаю, я сделаю все, что в моих силах», — мысленно произнесла она.

Бахрома темно-бордовых тяжелых портьер колыхнулась, внушая ужас. «Мэлори?» — молнией пронеслось в голове.

Рейчел ловила призрачные движения.