Дар - Сергей Якимов

– Ты видел этот нож, Боря?

– Я даже знаю, чей он!

Засунув последний ящик на место, Андрей поднялся с колен и увидел, что Ольга стоит возле стены и рассматривает висящие на ней рисунки. Лицо ее имело крайне серьезное выражение, будто она была каким-то художественным критиком, придирчиво рассматривающим картины молодого художника.

– Он здорово рисует, правда? – подходя к ней, спросил Андрей.

– Да, мне нравится.

– Я никогда не видел твоего портрета.

– Он висит у меня. Игорь подарил его.

– Ладно, здесь искать больше нет смысла.

Андрей оглядел огромную комнату. Конечно, где-то может быть тайник, хотя это очень маловероятно.

– Насколько я понимаю, под пляжем на Лисьем озере Игорь имел в виду эту, как ее?… Лисью Ривьеру?

– Да, больше пляжей на озере нет.

– Тогда мы едем на юг от Ривьеры. По дороге заскочим в Монте-Карло, ты не против?

– Совсем нет.

Они вышли из дома и, сев в машину, поехали дорогой, бегущей по склону холма. Красный «вольво» еще долго был виден Раисе Даниловне, сидящей возле окна с книгой в руках.

В это же время сержант Ковров вышел из милицейского участка и сел в машину, но прежде чем завести двигатель, он задумался, положив руку на ключ зажигания.

Двойное убийство в их городке – это просто что-то из ряда вон выходящее. По словам Фокина, убийца – явно какой-то маньяк. Ему вспомнилось бледное лицо сержанта, его тяжелый взгляд, когда он вышел из дома Лановых. Таким Ковров не видел Борю никогда. Да и говорил он совсем по-другому, слова были тягучими, словно сделаны из резины. Ковров поблагодарил судьбу за то, что ему не пришлось побывать на месте преступления.

Да и вообще последние дни их спокойный городок будто подменили. Он слышал, что Кочерга и Болт совсем разошлись, но Андрей Ковалев им утер нос. Потом это шоу Редковича в «Придорожном заведении»… Странно, все эти случаи произошли в этом кафе, и в той или иной степени в них принимал участие Андрей Ковалев. С его приезда всё и началось…

Тут Ковров улыбнулся своим рассуждениям. Ковалев тут не при чем, всё началось с исчезновения Игоря Светлова, но с ним сержант был едва знаком и поэтому не мог ничего судить о его исчезновении. Ковалев и приехал в Узинск, чтобы помочь разобраться с этим. И вообще он классный парень. За последние два года Ковров прочитал все его предыдущие книги и посмотрел фильмы, к которым тот писал сценарии. А «Полдень» – последний фильм Ковалева, он смотрел дважды, что говорило о многом, ведь по пальцам можно было пересчитать фильмы, которые сержант смотрел несколько раз.

«Так еще заподозришь Ковалева в причастности к убийству, – с насмешкой над собой подумал сержант, трогая машину с места, – а ведь у него железное алиби. Ты сам всю ночь дежурил у его дома. А вот тот, кто хотел проникнуть к нему в дом, мог быть и убийцей. Предположительно…»

Оборвав его размышления, пропищал сигнал рации.

– Алло! – говорить так вошло у него в привычку, это был своего рода позывной.

– Это Ващук, – донесся из рации голос лейтенанта. – Где ты сейчас?

– На полпути к дому Светлова. Ковалев уже наверняка вернулся из кафе.

– Включай свою ненаглядную мигалку и жми туда на всех парах!

– Что-нибудь произошло? – забеспокоился Ковров.

– Еще бы!..

– Ты знаешь, чей он?! – изумился Ващук.

Плохое предчувствие закралось ему в душу. Неужели убийца – кто-то из жителей Узинска или двух ближайших к нему городков, где у Фокина были знакомые и родичи.

– Вы не поверите, но я уверен, что видел его у отца Никития.

– Никития?!

– Ему подарил этот нож кто-то из его школьных друзей, скорее всего, ради шутки. Никитий еще удивился, зачем ему охотничий нож? А мне показывал, чтобы узнать, можно ли держать его дома. Говорил, холодное оружие…

– А ты заходил к нему сегодня? – спросил лейтенант, невольно оглядываясь.

Дом Лановых закрывал сейчас дом священника, но до него было не больше пятидесяти метров.

– Заходил, но там никого нет. У него, вроде бы, служба… – Сержант о чем-то задумался и продолжил. – Хотя кто-то сказал, что службы сегодня не было, но отца ранним утром видели в церкви. Я тогда не обратил на это внимания.

– Если Никитий сказал, что служба будет, значит она будет, – заметил Ващук. – А сегодня не было.

– Уж не думаете ли вы?…

– Лановые атеисты, и у них с отцом нередко возникали споры на этой почве. Вернее, насколько мне известно, спор всегда начинал отец.

– Ну, это были не споры, а скорее полемика, дискуссия. Не будет же отец Никитий убивать их из-за того, что они абсолютно не разделяют его взглядов?!

– Не разделяли, – поправил лейтенант, – и я пока ничего не утверждаю и даже не предполагаю, а хочу посетить отца и выяснить, как подаренный ему нож стал орудием убийства.

– А если его нет дома? – спросил Фокин.

– Лучше быть, иначе он сразу же окажется подозреваемым № 1. Ты говоришь, его видели утром в церкви. Вспомни, кто именно видел, а я пока позову эксперта.

Лейтенант направился к дому Лановых, и холодок пробежал у него по спине от одной мысли, что снова придется войти в залитую кровью прихожую и идти вдоль кровавой дорожки, что тянулась практически через весь дом. Однако ему повезло, эксперт оказался в дверях еще до того, как Ващук ступил на крыльцо. Он попросил его с инструментами проследовать за ним. Лейтенант намеревался раздобыть отпечатки пальцев Никития. Сейчас он специально отгонял версии, появлявшиеся у него в голове. Всеми силами души он не хотел верить в то, что отец Никитий – возможный убийца. Если это так, то что-то не просто странное, а пугающее происходит с Узинском.

Когда Ващук вернулся, Фокин протянул ему рацию:

– Вас эксперт, что поехал в участок.

– Слушаю, – сказал Ващук.

– Я не могу связаться через компьютер ни с Процевском, ни с Москвой, ни с Лос-Анджелесом, ни с Нью-Йорком, ни с кем! Я попробовал позвонить в Процевск – связи нет. Только что набрал номер знакомых в вашем городе – безрезультатно.

– Что-нибудь с АТС?

– Ну, если у вас Интернет не спутниковый, то, скорее всего, с вашей городской.

– Оставайтесь в участке. Мы опознали нож и сейчас хотим навестить его владельца.

– И кто же он?

– Священник.

– О-о! По-моему, приехавший психолог здесь как нельзя кстати. Сейчас он разговаривает с вашим возмутителем спокойствия.

– Да, я знаю…

При упоминании Редковича Ващук вспомнил об Андрее и вызвал машину Коврова.