Черный ангел - Варвара Клюева

- Надо же, оказывается, святые еще встречаются! Или это эффект "de mortuis"?

- Не думаю. Они, конечно, перепились, как свиньи, но все равно горе выглядело неподдельным. И потом, я еще в пятницу просил каждого кратко охарактеризовать коллег. О Морозовой все отзывались тепло и уважительно. За единственным исключением...

- А, это ты про своего нового кореша Колю? Как он тебе, кстати, на роль убийцы? Может, у него на почве зависти совсем крышу снесло?

- Вряд ли. Слишком уж личность комическая. Мелкотравчатая. Такому по плечу мелкая пакость, но не убийство. Масштаб не тот. Но, знаешь, что любопытно? Кажется, ему что-то известно. Когда я пришел к ним в комнату узнать, кто сообщил про Морозову, рекламщики, тогда еще почти трезвые, пребывали в шоке. Застывшие лица, невидящие глаза... Две девицы, правда, оправились от первого потрясения и уже вовсю рыдали. А Коля... Знаешь, у него была рожа шулера, схваченного за руку. Испуганная, и глазки бегают. И что бы мне сразу его к стенке не припереть, спрашивается? Столько сил бы сэкономил! Я его потом и в сортир водил, и головой под кран совал, и кофе насильно поил - пустой номер. Ничего, кроме бессмысленного мычания, не добился. И от остальных - ненамного больше. Понедельник, черт бы его побрал! Ну ладно, завтра с ними потолкую. А у тебя как дела? Прежде всего скажи: это точно убийство? Не несчастный случай?

- Никаких сомнений. Морозову сбили, развернулись и проехали по телу еще раз. Это криминалисты установили, свидетелей-то, как всегда, днем с огнем не сыщешь. Впрочем, место там для черного дела самое подходящее. Вдоль одной стороны улицы - ряд гаражей и аллея, в темное время суток совершенно безлюдная. По другую нечто вроде сквера, а за ним - девятиэтажка. С нижних этажей дорогу за деревьями не видно, с верхних - далеко, толком не разглядишь. Движение на улице вялое, ездят в основном жители окрестных домов. Один из них и обнаружил тело. Но машину, говорит, не видел.

- Ясно. Очевидцев, стало быть, нет. А куда Морозова выходила, известно?

- Хороший вопрос, - усмехнулся Халецкий. - В том-то и дело, что не должна она была никуда выходить. Тебе ведь рекламисты говорили, что Ирен больна? Все правильно. Грипповала она, причем сильно. Вернулась домой в четверг вечером вся разбитая, уговорила сожителя уехать и забрать к себе ребенка - боялась заразить. Сожитель упирался, не хотел оставлять ее одну в таком состоянии, но соседка они с Морозовой с детства дружили - поклялась, что будет ей родной матерью. Короче, уговорили они бойфренда в два голоса. Всю ночь Ирен пролежала пластом, температура - за тридцать девять, все, как полагается. Соседка, Лизавета, ночевала у нее, каждые два часа мерила температуру, отпаивала больную чаем, лекарствами. Утром Ирен полегчало, но Лизавета все равно не разрешила ей вставать. Отправила дочь в школу, взяла с собой рукопись - она редактор в издательстве, работу на дом берет - и просидела у Морозовой до пяти вечера. В пять Ирен приняла аспирин и сказала, что хочет спать. Лизавета ушла к себе. А в двадцать пятьдесят пять дежурный зарегистрировал звонок водителя, сообщившего о трупе на проезжей части. Предупреждая твой вопрос: никто из соседей не видел, как Морозова уходила. Куда, по-твоему, ее, больную, понесло?

- По-моему, ее выманили из дома под ложным предлогом. Убийца выманил. Позвонил, наврал что-то, назначил встречу, а сам сидел в машине, поджидая. Засаду устроил. Надо бы выяснить, у кого из рекламщиков и иже с ними есть права и машина. Хотя машину-то убийца, скорее всего, чужую использовал, но чем черт не шутит...

- Думаешь, все-таки коллеги постарались? - Халецкий задумчиво вытер рот салфеткой и потянулся к стаканчику с кофе. - Выходит, друг твой Коля верно подметил, что Морозова себя странно вела, ну, когда они на труп под лестницей наткнулись... Тьфу! - Он выплюнул кофе с такой стремительностью, словно хлебнул серной кислоты. - Ну и мерзость!

- Ты что, никогда у "Макдональда" кофе не пил? - удивился Виктор.

- Бог миловал. Я вообще эти забегаловки не выношу. Разве это жратва? скривился Борис, указуя на пустые пакетики и обертки. - Общепит, он и есть общепит, что наш, что заморский.

- А чего ж тебя сюда понесло? Меня, что ль, хотел порадовать? Так спросил бы сначала. Я ведь тоже здешнюю кухню не жалую.

- Не-е, ты здесь ни при чем. Дело у меня тут было неподалеку. Потом расскажу какое. И пока я его делал, понял, что до любимой своей кафешки не дотяну, рухну в голодный обморок. Вот и выбрал едальню поближе. А тебя позвал, чтобы потом времени даром не терять на обмен информацией. Словом, совместить хотел приятное с полезным.

- Интересно, эта, с позволения сказать, пища, по-твоему, приятное или полезное? - съехидничал Виктор.

- Ладно, ворчать-то! Поехали, я тебя в компенсацию за моральный ущерб приличным кофием напою.

- Спасибо, Боря, но я лучше дома почаевничаю. Досказывай, что у тебя из новостей осталось.

- Сначала ты скажи: какова, по-твоему, вероятность, что Морозову убрал убийца Козловского?

- Процентов девяносто, я бы сказал. В эту версию все хорошо укладывается. В четверг у них в конторе убивают Козловского. Ирен видела что-то важное, может быть, коллегу, который разговаривал с незнакомцем в холле, но поначалу не придала эпизоду значения, поскольку не знала об убийстве. Отсюда и ее странное поведение, замеченное Колей. Когда труп обнаружили, и никто не сознался, что видел покойника, перед ней встала серьезная проблема. С одной стороны, ей не хотелось выдавать коллегу, к которому она, скорее всего, хорошо относилась, тем более что внешность у покойника была нерасполагающая. С другой - убийство есть убийство. В общем, Ирен ничего никому не сказала, видно, решила все хорошенько обдумать. А убийца заметил ее колебания. Если уж они от празднолюбопытствующего Коли не укрылись, то от него, настороженного, подозрительного, и подавно. Думаю, он сразу решил избавиться от свидетельницы, но в тот же вечер у него не получилось, а наутро Ирен не пришла, заболела... Гм... Что-то здесь не сходится. Она ведь запросто могла поделиться своими сомнениями с сожителем или с подругой. Ты потому и спросил, да?

- Нет, Витя, не потому. Твое-то недоумение я как раз могу рассеять. После разговора с Лизаветой я немного представляю себе характер Ирен. Она предпочитала принимать решения сама. Не любила взваливать свои проблемы на чужие плечи и вообще старалась о них помалкивать. И еще мне кажется, что если бы она решила сдать убийцу, то сначала поставила бы его в известность. Такой уж строгий у нее был кодекс чести. Так вот, убийца-то имел возможность узнать ее получше, чем я. А потому относительно спокойно мог отпустить ее в четверг и ждать благоприятного случая.

- Тогда что тебя не устраивает в моей версии?

- М-м... даже не знаю, с чего начать. Ну, во-первых, способ убийства. Он не просто другой, а принципиально другой. Ты Грофа читал? Про перинатальные матрицы слышал?

- Ты, давай, не выражайся, - обиделся Виктор. - По-русски говори.

- По-русски слишком долго будет. В общем, могу дать ссылку на литературу, но лучше поверь мне на слово: если человек выбрал для первой своей жертвы быструю, бескровную и относительно легкую смерть, то очень сомнительно, что вторую он будет размазывать по асфальту. Ирен курила. Что мешало ему предложить и ей отравленную сигаретку, как Козловскому?