Волчья кровь - Татьяна Корсакова

– Я должен был догадаться, что ты уже навел справки. – Вадим смахнул со стола несуществующие крошки. – Ну и как тебе Лика?

– Лика? – Дед удивленно нахмурился.

– Мою невесту зовут Лика, странно, что тебе об этом не доложили. Я как раз собираюсь сделать ей предложение сегодня вечером.

– Вовремя я, однако. – Дед покивал каким-то своим мыслям, а потом сказал: – Понятия не имею, о ком ты сейчас говоришь. Твою невесту зовут Ярослава.

Не то чтобы Вадим удивился, он привык, что от деда можно ожидать любого подвоха, но все равно странно. Еще не так давно старик требовал, чтобы он взялся за ум и женился на девушке из приличной семьи, а теперь, когда внук решил остепениться и нашел во всех смыслах совершенную женщину, дед выкидывает очередное коленце.

– Мою невесту зовут Лика, – повторил Вадим с нажимом. – И поверь, она полностью соответствует твоему представлению об идеальной невестке.

– Очень может быть, – дед нетерпеливо взмахнул рукой, – но планы изменились. Теперь твою невесту зовут Ярослава, и она никоим образом не соответствует моему представлению об идеальной невестке.

– С ума сойти! – Вадим, подавшись вперед, впился в дедово лицо изучающим взглядом. Он тоже умеет в гляделки играть, если что. – И ты в самом деле считаешь, что из-за твоей прихоти я променяю любимую девушку на какую-то…

– Бомжиху, – закончил за него дед. – Я учел твои пожелания, посему твою будущую супругу нашел на помойке. Не беспокойся, она еще не успела окончательно деградировать, при определенных условиях из нее даже можно попробовать сделать светскую львицу.

– Бомжиху?! – Вадим не верил своим ушам. – Дед, скажи, что ты шутишь!

– Нет, не шучу. Сегодня вечером я жду тебя в своем доме.

– Зачем?

– Чтобы познакомить тебя с твоей будущей женой.

– Дед, перестань, это уже не смешно!

– Я и не планировал превращать свадьбу единственного внука в посмешище. С Ярославой поработают стилисты, спецы по этикету. Как я уже упоминал, окончательно деградировать она еще не успела. Кстати, базовые знания у нее тоже неплохие, не хуже, а то и лучше, чем у большинства твоих подружек. Если ее поднатаскать, то в перспективе она может стать тебе очень хорошей женой.

– Ага, если поднатаскать! – Вадим скрипнул зубами. – Может, в таком случае ты объяснишь, на кой хрен мне такая жена?!

– Какая «такая»? Ты сам сказал, что скорее женишься на убогой, чем на приличной девушке. Заметь, я пощадил твои чувства, Ярослава еще не самый худший вариант.

– Бред! – Вадим решительно встал из-за стола. – Я в эти игры не играю!

– Играешь! – Дед даже голоса не повысил. – Раньше я играл по твоим правилам, ждал, когда из тебя выветрится вся дурь, а теперь пришла твоя очередь, внук. Ты женишься на той женщине, на которую я укажу. Кстати, я не требую от тебя слишком большой жертвы: если вам с Ярославой не удастся в течение года найти общие точки соприкосновения, я позволю вам развестись.

– Точки соприкосновения с бомжихой? Дед, ты в своем уме?

– Как никогда раньше.

– А если я откажусь? – Правильный вопрос, и очень опасный. Положа руку на сердце, Вадим уже предвидел, каким может быть ответ.

– Тогда я лишу тебя наследства. – Дед смотрел на него снизу вверх коронным своим непрошибаемым взглядом. – Можешь не сомневаться, я именно так и поступлю. Но в любом случае тебе решать. Только подумай, готов ли ты ради какого-то сомнительного чувства, которое глупцы считают любовью, отказаться от всего, что дано тебе по праву рождения.

Вадим подумал. И чем больше он думал, тем яснее понимал, что дед прав. Никакую любовь он не променяет на статус и привилегии, дарованные ему с самого рождения. Когда-то, еще когда он был ребенком, дед называл это особое чувство собственной исключительности голосом рода, рассказывал, что род Закревских старинный и уважаемый, что в их жилах течет не просто дворянская, а королевская кровь, заставлял зубрить генеалогическое древо, уходящее корнями в такие туманные исторические дали, что и подумать страшно. Тогда все это казалось маленькому Вадиму ненужным и глупым, но, удивительное дело, с возрастом голос крови звучал в нем все громче и громче, и генеалогическое древо больше не представлялось исторической нелепицей, и редкие рассказы деда о Рудом замке, родовом гнезде, затерянном где-то в Карпатах, приобретали какую-то особенную ценность, и фамильный перстень с грифоном, сжимающим в когтистых лапах рубиновое солнце, больше не воспринимался винтажной безделушкой. Вадим самому себе боялся признаться, но каким-то шестым чувством понимал, как много значит для него честь рода, как близок он в этом со своим деспотичным дедом. И вот сейчас дед собственными руками собирается порушить все то, что его предки создавали столетиями. Собирается смешать благородную кровь грифона с плебейской волчьей кровью…

– Я надеюсь, брак будет фиктивным? – Вадим еще не дал своего согласия, но этим вопросом подписал пакт о капитуляции.

– Брак будет настоящим, освященным церковью. – На мгновение Вадиму показалось, что по каменному лицу деда промелькнула тень, но только лишь на мгновение.

– И ты готов пойти на это?

– Да.

– А как же волчья кровь?! Ты ведь сам говорил, насколько важно сохранять чистоту рода. Ты же расист, дед! А сейчас что?! К черту условности, отринем глупые предрассудки?!

– Скажем так, я переосмыслил некоторые вопросы. – Дед рассеянным, совершенно неосознанным движением ослабил узел галстука. Вениамин говорил, что приступы участились, но Вадим не хотел верить. Дед крепок как скала, он еще их всех переживет. Или нет?

– Ты хочешь меня таким образом наказать? – Он уселся обратно за стол, в упор посмотрел на деда.

– Я хочу тебя спасти. – Впервые за весь разговор, а может, и за долгие месяцы дед дал слабину, из-под железной маски проступило его истинное лицо – смертельно усталое, встревоженное.

– Не надо меня спасать, – Вадим зло мотнул головой. – Лучше позволь мне жить своей жизнью, очень тебя прошу.

– Нет! – Дед, до этого момента внешне спокойный, как сфинкс, рубанул кулаком по столу: – Ты сделаешь то, что я тебе велю! Сегодня вечером ты познакомишься со своей будущей женой.

Не говоря больше ни слова, он тяжело встал из-за стола и направился к двери.

– Все никак не угомонишься? – Из-за неконтролируемой, всепоглощающей ярости стало тяжело дышать. – Тебе мало того, что ты сделал с мамой?!

Дед пошатнулся, словно от удара в спину, медленно развернувшись, процедил:

– Никогда! Слышишь, щенок, никогда не смей обвинять меня в смерти своей матери. Я делал все возможное, чтобы ей помочь.

– Ты посадил ее в клетку, точно зверя, запретил видеться со мной и отцом!

– Стой! – Дед в просительном жесте протянул вперед руку. – Не говори того, за что я никогда не смогу тебя простить. Подумай…